Подростков повесили для устрашения жителей
Копии 12 протоколов допросов, рассказы очевидцев о событиях периода немецкой оккупации 1942 - 1944 годов находились в Управлении ФСБ России по Республике Крым и Севастополю.
Среди важных свидетельств, до недавнего времени хранившихся под грифом «секретно», - воспоминания матери 16-летнего Владимира Мацука, повешенного фашистами в сентябре 1942-го. Два пожелтевших от времени машинописных листка - показания, которые в 1970 году Ефросинья Миронова дала сотрудникам КГБ.
Пожилая женщина рассказала, что утром 25 августа Володя ушел в управу за талонами на воду - в военное время в ходу были и такие. Она прождала сына весь день, но он не вернулся. Вечером Ефросинья отравилась его искать. Больше всего они с мужем Иваном Мироновым боялись, не попал ли он под руины домов, - поврежденные при обстрелах здания рушились буквально на глазах. Утром женщина пришла в городскую жандармерию. И тут от полицаев узнала, что Володю арестовали.
- Что послужило причиной ареста сына и по чьему доносу, я точно не знаю, но предполагаю, что его арестовали как комсомольца, в комсомоле он был с 1939 года, - вспоминала Миронова.
Несколько дней Ефросинья носила сыну передачи. В бутылке из-под молока он передал записку, в которой сообщил, что его водят на допросы. Что хотят узнать, какие обвинения предъявляют, он не сказал.
- Я пыталась спасти сына, давала взятки переводчице Эльзе и другой переводчице Пашкевич Александре, но у меня не вышло. - В показаниях чувствуется отчаяние матери.
Под вечер 1 сентября 1942 года неизвестная женщина принесла Ефросинье еще одну записку. «Мама, действуй немедленно, а то меня повесят», - писал Володя. Что должна была сделать мама - мы уже не узнаем. В ее показаниях на этот счет никаких сведений.
В ночь на 2 сентября 1942 года Владимира Мацука повесили на улице Пушкинской - в районе нынешней площади Суворова. Вместе с ним казнили Николая Лялина и Анатолия Власова. Трупы погибших парней оставались на площади двое суток.
Куда вывезли тела и где закопали, Ефросинья так и не узнала. Позже вместе с мужем Иваном ее угнали на работу в Германию, где они находились до августа 1945-го, после чего вернулась домой в Севастополь.
Утро после казни парней зафиксировано в воспоминаниях жителя оккупированного Севастополя Николая Цибульского.
«Когда мы с женой пришли на Пушкинскую, здесь было много народа. На площадке у виселиц ходили довольные немецкие палачи и не разрешали подходить близко. У каждого из погибших на груди висела табличка «Саботажник! Так будет с каждым, кто не будет регистрироваться и не будет работать». Вдруг в толпе закричала женщина - мать одного из парней. Многие в толпе плакали. А фрицы смеялись и фотографировались на фоне трупов».
Отделался лагерями
Начальник жандармерии ортскомендатуры в Севастополе Эрнест Шреве, отдавший приказ о казни парней, стал одним из 12 осужденных Военным трибуналом Черноморского флота, состоявшимся в ноябре 1947-го.О его злодеяниях есть документальная запись: «В сентябре 1942 года с целью устрашения населения города жандармерией были повешены три ни в чем не повинных подростка». Приговор трибунала в отношении палача оказался на удивление гуманным: 25 лет трудовых лагерей.
Фото: паблик «Ретро Севастополь»