Система пропусков — для слежки, а не для реальной помощи, считают правозащитники
Нет человека, которого бы не затронула эпидемия коронавируса. Но в нескончаемом потоке новостей легко забыть о тех, кого мы и в «мирное» время замечаем редко.
«В России более 10 миллионов мигрантов. В одной только Москве больше миллиона, — знакомит меня с цифрами Ринат Каримов, председатель Центрального комитета профсоюза трудящихся мигрантов. — Эпидемия добавила к традиционным проблемам, вроде невыплаты зарплат, новые. В первые недели приходилось продолжать оплачивать патент в условиях, когда нет работы. Доходов нет, но налоги есть. Благодаря указу президента сейчас эти выплаты заморожены. Напомню, что фиксированный платеж — это 5 341 рубль, сумма, на которую можно хотя бы не умереть с голоду в течение месяца. Это настоящая адресная помощь. Однако не до конца понятно: платежи отменены до июня или придется их оплачивать после?»
Другой мой собеседник, беженец Авад, позже сообщит, что платить придется летом. «Мы, как профсоюз, — продолжает Ринат, — советуем тем, кто сохранил работу, оплачивать патент, как будто ничего и не произошло. Мы благодарны москвичам, кто принял близко к сердцу проблемы мигрантов и, например, отложил или снизил квартплату. К сожалению, часто договориться не получается, и люди находятся под угрозой выселения. Среди мигрантов работает механизм солидарности, который не заменит никакое государство. Многие мигранты, проживающие вместе, распределяют обязанности: кто может работать, добывает деньги, остальные берут на себя быт. В прессе появились сообщения, что люди доведены до отчаяния и готовы идти на преступления. Ответственно заявляем: большинство иностранных граждан так не поступят».
Вот только квартиры, где порой проживают 20-30 человек — настоящие инфекционные бомбы. «Если появляется заболевший, он старается скрыть это. Но сейчас не время прятаться, потому что эпидемия распространяется, как пожар, — почти плача, рассказывает Гульзина Маматахунова из фонда "Развитие миграции". — Я вижу людей, доведенных до отчаяния. Уже есть случаи попыток самоубийства. Некоторые говорят, что готовы идти на разбой. Сейчас главное — спасти людей от голода. Собираем деньги, развозим продовольственные наборы из расчета 3 тысячи рублей на человека в месяц. На сегодня наш фонд помог уже 8 тысячам человек! Но даже это капля в море. Потому что помощь должна быть системной. Мы пытаемся достучаться до посольств Таджикистана и Киргизии. Они должны взять пример с правительства Узбекистана, которое активно помогает».
Московский журналист Борис Войцеховский, одним из первых написавший о проблемах мигрантов в период эпидемии, столкнулся с валом агрессии. Многие советуют «чуркам» валить домой. Но границы-то закрыты.
Мы не беремся досконально исследовать проблему миграции в России. Лишь констатируем очевидное: они снимают квартиры на одной лестничной клетке с нами, подметают наши улицы, пробивают нам покупки на кассе или нянчат наших детей. Они живые люди, которые давно стали нашими соседями. При всем при том легальный статус имеют, по разным оценкам, лишь 50-60 процентов из них. И даже в этом случае они беззащитны буквально перед всеми, из-за чего держатся обособленно. Карантин только усугубил изоляцию, поставив людей на грань выживания.
У меня звонит телефон. Это Авад Умар, беженец из Судана. Говорит на прекрасном русском. «Непонятно, что делать дальше. Мой статус сложный — нам не получить официальную помощь в России, но и к своему посольству не могу обратиться. В Москве я работал официально: продавал духи, раздавал листовки, трудился в кальянной. Нас сейчас поддерживает комитет "Гражданское содействие". Со съемной квартиры съезжаю, потому что заканчиваются деньги. Попробуем заселиться в гостиницу. Удивительно, но на улице перестали цепляться полицейские: говорят, потому, что вышло распоряжение».
Авад едва сохраняет самообладание. Я перезваниваю в комитет «Гражданское содействие», где мне отвечает бодрая, но взвинченная Лейла Рогозина. Она заведующая приемной Комитета помощи беженцам и мигрантам. Последние недели ее телефон не умолкает, а в коридоре постоянно сидят люди. «Тяжелые времена впереди. Потому что сейчас у людей остались крохи от мартовской зарплаты. Но в апреле денег уже нет. Поэтому все усугубится в мае и июне. На улицу не выпускают, оформить пропуск тем, кто здесь нелегально, — невозможно. Если ты зарегистрирован в Москве, все элементарно. Но страдают больше всего обездоленные. Мне вообще кажется, что система с пропусками больше про слежку за гражданами, чем для реальной помощи», — говорит она.