Янки избавляются от черных
Американские гетто можно безошибочно определить по запаху. Запаху подгоревшего пальмового масла. Жирный сладкий дым, въедающийся в одежду. Так пахнет нищета. Это запах McDonald’s, Taco Bell, White Castle, еще какой-нибудь дряни.
— Знаешь, почему здесь никогда не будет революции? — спрашивает мой знакомый Питер, представитель уходящего поколения американцев — поколения, которое знало, как устроен двигатель внутреннего сгорания. — Потому что мы незаметно победили голод. Зеленая революция позволила заполнить желудки до отметки, на которой революция уже не имеет смысла.
Он прав. Дешевый жир (cheap fat) сделал это. В гетто пухнут от сытой бедности. Представьте, бедность может быть сытой, рыгающей. Справедливо и для Нью-Йорка, и для Парижа. Эта сытость, конечно, отправит тебя на тот свет раньше срока. В США гетто почти всегда — территория диабета. В Гарлеме он у половины взрослого населения. Диабет без медицинской страховки означает, что вскоре у тебя начинают разрушаться суставы. Ни в одной стране мира, ни в одном городе я не видел такой концентрации людей с костылями, палками, всевозможными подставками, подпорками для ходьбы. Диабет и астма. Астма и диабет.
Люди в гетто лишены главного — возможности мыслить. Лишены возможности осознавать происходящее, осознавать, что превращаются в биомассу, в студень из костей и мяса, в полуфабрикат для так любимых детьми чикен-наггетсов. Утром эта масса заполняет поезда метро, идущие в Нижний Манхэттен, где расползается по ресторанам, мойкам, магазинам. Вечером — втягивается назад в проджекты, угрюмые многоэтажки из бурого кирпича. Каждый, кто здесь попробует мыслить, рано или поздно составит компанию Мумии Абу-Джамалу, иконе черного сопротивления, сочиняющему свои манифесты из камеры для приговоренных к пожизненному заключению.
Шесть миллионов заключенных — временно или постоянно, в частных и государственных тюрьмах. Шесть миллионов! Иосиф Виссарионович, вы можете себе это представить?
Впрочем, некоторым везет, и им удается примкнуть к микроскопическому меньшинству, допущенному к благам американской цивилизации. Есть ведь и состоятельные, успешные черные: певцы, модельеры, баскетболисты, бегуны, футболисты, боксеры. Они необходимы в первую очередь для того, чтобы неуспешные не теряли надежды. На этом шансе на выигрыш, шансе на спасение держится любая лотерея, любая религия.
Когда в 2006-м все мировые телеканалы в 12 485 709 803-й раз хоронили Фиделя, судьба занесла нас в Гавану. С хромосомно-расовой точки зрения, с точки зрения доктора Менгеле, на Кубе проживают точно такие же негры, метисы, креолы и мулаты, как и в Гарлеме или в Новом Орлеане. Точно такие же.
Каково же было мое удивление, когда вместо увешанных золотыми цепями, наряженных в шаровары обезьян мы встретили на улицах Гаваны людей, исполненных собственного достоинства, открытых и честных. Да, бедных, да, худых — но это были люди, понимаете?
На Кубе есть правило: поскольку личный автомобиль — роскошь, а общественный транспорт не справляется с нагрузкой, каждый автомобилист обязан бесплатно подвозить незнакомых людей. На туристов это правило не распространяется, но мы подвозили ради интереса. Знаете, в чем принципиальное отличие Гаваны от Нового Орлеана? В Гаване твоим случайным попутчиком может оказаться 50-летняя темнокожая тетка, преподаватель государственного медицинского университета. Она не знает, что такое Taco Bell, у нее нет купленного в кредит смартфона, на ее убогой кухне простая и грубая еда — но у нее есть чувство собственного достоинства. Она знает, что не задохнется от приступа астмы, ее не завалят в гангстерской перестрелке, а дочь не изнасилует драгдилер, ее не будет допрашивать полицейский патруль, она не будет корчиться от почечной колики на пороге Emergency Room.
Ни одному человеку в мире не придет в голову назвать кубинцев обезьянами или рабами, хотя рабы там — в каждой семейной родословной.
Именно поэтому не надо в присутствии кубинцев шутить по поводу Фиделя. Можно получить в морду. Точно так же, как не надо шутить в присутствии венесуэльцев по поводу Чавеса. Можно получить пулю.
И последнее. Ураган «Катрина», разрушивший дамбы в Новом Орлеане, шел в Америку через Кубу. Власти Кубы провели своевременную эвакуацию, позаботившись о каждом, кто не мог позаботиться о себе сам. Потерь среди гражданского населения на Кубе практически не было. В Новый Орлеан, когда переполнились морги, пришлось доставлять продуктовые рефрижераторы.
Полный развал
Сергей Лукьяненко, писатель:
Разговаривал с другом, живущим в США. Не буду называть имени, чтобы его не принялись заклевывать наши «вы все врете». В общем — туалетная бумага по два рулона в руки, санитайзеров нет, спирта нет, масок нет, перчатки — вообще забудьте, не более одной курицы и двух кг мяса, не более двух кусков мыла, очереди в магазины потому как там ходят «директора по социальной дистанции», чтобы никто не сближался. В Нью-Йорке реально очень тяжко, толпы заболевших, медицина в полном развале, службы доставки не работают...
Не думаю, что он сильно преувеличивает. Кажется, мы тут, в России, немного расслабленно и комфортно существуем. По сравнению с США, где, как он сказал, «все очень напоминает 89-й год».
