Сучья война: как воры в законе и «новые» зэки уничтожали друг друга

Сериал «Сучья война»

В центре повествования в сериале «Сучья война» — Михаил Матвеев и Лев Грач, закадычные друзья, подавшиеся в голодные годы на незаконные заработки в город. Непутевые сельские воришки попадают в клан криминального авторитета Лобана, а когда банду разоблачают, оказываются по разные стороны баррикад. Лев стараниям влюбленной в него генеральской дочки Раисы становится сотрудником органов, Миша же отправляется на зону, где получает статус вора в законе, но теряет авторитет, вызываясь добровольцем на фронт.

«Образы персонажей — собирательные, но события того времени с 1930-х по 70-е — реальные факты из истории нашей Родины, — комментируют события сериала создатели. — Например, война между людьми, которые пошли защищать нашу страну в ВОВ, и оставшимися в колонии. После того, как фронтовики возвращались в тюрьму, между этими лагерями была настоящая кровавая война».

Какой в реальной жизни была сучья война, рассказывает «Экспресс газета».

Как началась сучья война

В тяжелые годы Великой Отечественной более 1 миллиона заключенных, по данным историка Юрия Рубцова, были мобилизованы — примерно 10% зэков определили в штрафбаты, остальные отправились с оружием в руках в обычные части и подразделения. Воевали преступники по-разному: одни отличались в сражениях, получая медали и свободу, другие проявляли прежние криминальные наклонности и возвращались на зоны и в лагеря.

После 45-го и грянул главный раскол в преступном мире — сучья война, кровавое противостояние воров в законе и бывших фронтовиков, именуемых теперь «суками». Во второй категории было немало авторитетов, однако убежденные воры в законе, отрицавшие служение государству и работу в любом проявлении, их презирали и более не принимали.

«Ты был на войне? Ты взял в руки винтовку? Значит, ты — сука, самая настоящая сука и подлежишь наказанию по закону. К тому же ты — трус! У тебя не хватило силы воли отказаться от маршевой роты — взять срок или даже умереть, но не брать в руки винтовку»,

— так Варлам Шаламов описывает встречу служившего зэка законниками. Отступники с опущенным положением мириться не хотели — и создали новую масть и «новый воровской закон».

Кровавая вражда воров в законе и фронтовиков

Шаламов даже указывает конкретную дату и место события — 1948-й, пересылка в бухте Ванино — а также главного идеолога нового закона, блатаря по кличке Король. Авторитет стал старостой пересылки и с молчаливого одобрения начальства получил право расправиться с ворами в законе. Отказаться от правил зэков старой закалки убеждали побоями, а для «ссучивания» придумали целый обряд: преступник должен поцеловать нож, после чего он перестает быть «законником» и признается «сукой».

Альтернатива позорному ритуалу — смерть, мучительная и показательная. Не отступившихся воров в законе избивали, топтали, давили железными дверьми, расписывались на их телах лезвиями — и только потом убивали. Кровавая война разгорелась в других лагерях и зонах: по многим из них прокатились так называемые «трюмиловки», банды головорезов из воров нового закона, принуждавших своих врагов предать идеалы под угрозой пыток, смертей, изнасилования и заражения венерическими заболеваниями.

Авторитетные сидельцы защищались, отвечая сукам не меньшей жестокостью:

«Ортодоксы выкалывали врагам глаза, отрезали уши и при них жарили куски кожи. Суки жгли на листах железа живых, воры прибивали сук гвоздями к полам. Ничего подобного мир не знал. Автор лично видел наколку на груди ветерана сучьей войны: „Передайте людям — я умру вором“», — описываются ужасы сучьей войны в материале «Фонтанки».

Численность воров в законе стремительно сокращалась: они не только умирали в бойнях, но уничтожали и своих, заподозренных в предательстве, а также исключали из блатной верхушки опущенных — подвергшихся насилию уголовников.

Конец сучьей войны

«Никаких признаков перековки ни в блатном, ни в „сучьем“ мире не обнаруживалось. Только сотни трупов ежедневно собирались в лагерные морги. Выходило так, что начальство, помещая вместе блатных и „сук“, сознательно подвергает тех или других смертельной опасности. Распоряжения о невмешательстве были вскоре отменены и повсюду созданы отдельные, особые зоны — для „сук“ и для воров „в законе“», — пишет в книге Шаламов.

Разделения враждующих по двум сторонам оказалось мало: появились беспредельщики, не признающие ни старый, ни новый воровской закон, — они убивали авторитетов по обоим сторонам баррикад. Возникали новые группировки — малочисленное и не имеющие особой власти «анархисты», «ломом подпоясанные», «чугунки» — и смертность в лагерях все росла.

Сучья война перестала бушевать спустя 10 лет после начала, во второй половине 50-х. Сработал комплекс факторов: амнистия 1953-го, уход воров в подполье, «работа по нейтрализации негативного влияния „авторитетов“ уголовной среды», или попросту — расправы над не соблюдающими тюремный распорядок. Банды распадались, но — не навсегда, как ошибочно решили советские власти.

По материалам: Варлам Шаламов, «Очерки преступного мира»; Валерий Анисимков, «Россия в зеркале уголовных традиций тюрьмы»; russian7.ru

*включен Минюстом РФ в список физлиц-иноагентов