Вино, кино — все одно

Алконавт высшего пошиба Вовочка Казаков поехал на кинофестиваль «Литература и кино» в Гатчину, где выяснил, что у них с режиссером и актером Козаковым шесть почек на двоих

Славный городок Гатчина. Всего-то 40 с небольшим верст от Питера, а такая благодать. Хочется отплеваться от грубости бытия и думать исключительно о возвышенном. Как там у Пушкина? «Огромный запущенный сад - приют задумчивых дриад». С какого перепуга, спросите вы, меня потянуло на сопливую сентиментальность? Очень просто: недавно именно там прошел уже 11-й кинофестиваль «Литература и кино». «Высокоинтеллектуальный и высоконравственный», - как строго отмечала его директор Генриетта ЯГИБЕКОВА, почему-то тревожно поглядывая в мою сторону. Я оживленно закивал головой, дескать, как же, понимаем.

Директорша немного успокоилась, когда со мной радостно обнялся Сергей Есин, ректор Литературного института и один из организаторов фестиваля. Кстати, с Сергеем Николаевичем я впервые столкнулся лет этак шесть назад, когда он вызывал милицию забрать меня за многочасовое распитие портвейна непосредственно перед руководимым им институтом. После такого памятного события наши взаимоотношения только крепли.- Ты там, смотри, не того… - по-отечески напоминал мне Есин. - Нешто я не понимаю: творчество, глубинное познание бытия. Я же вообще потомственный интеллектуал, считай цвет нации… Тут я засмотрелся на мягко падающие снежинки и подумал, какое хорошее название для портвейна «Цвет нации». Только неясно, какой он должен быть - белый или красный…Гоффмана мату учил Ступка

И все бы было отлично и меланхолично, я бы посмотрел интересные фильмы, экранизации литературных произведений, подпитал бы мозги умом, честью и совестью нашей эпохи, то есть кино, и отправился бы взад в столицу. Если бы не одно но. Я, на свою беду, пересекся с двумя великими. Великим актером Михаилом Козаковым и великим польским режиссером Ежи Гоффманом, тем, который «Огнем и мечом» снял. И пошло - поехало. Вальяжного Михал Михалыча уже слегка потряхивало от красненького сухого, Ежи Гоффмана трясло не менее интенсивно, но по другой причине. От вожделения. У него оставалось всего 12 дней до времени «Ч». То есть момента, когда можно начинать пить напропалую.

«Лекари хреновы, - нещадно матерился Гоффман, - всю малину обос... Ничего, скоро я им дам прос…». Это были самые нежные выражения из богатого словарного запаса классика польского кинематографа. Даже усердно шпигующий свою речь матом Козаков поморщился и истерически прижал пальцы к вискам. - Почитал бы, что ли, стихи, Ежи, ты же в приличном обществе, - актер несколько опрометчиво кивнул в мою сторону. - Легко, - на раз согласился Ежи. - Меня тут один украинский интеллигент обучил, Богдан Ступка:Я вышел в город просто так.В лицо лишь ветер дул колючий.Лежал в кармане четвертакИ х… стоял на всякий случай.

О степени возлияния Козакова можно судить по тому, что он всерьез задумался об авторстве нетленки. «Бродский или Пастернак, что-то ритм знакомый», - задумчиво шевелил он губами. Самый разброд и шатания начались, когда Михал Михалыч, понял, что наши с ним фамилии различаются лишь буквами «о» и «а». Мало того, у него и у меня - ухмылка природы - по три почки на каждого! Как тут не выпить по стаканчику за каждую. Ну а дальше все понятно: чтение стихов, рыдания Козакова о своей великости и недооцененности из серии «вот раньше работа бегала за мной, теперь я за работой…» Непьющий польский режиссер, скрежеща зубами, донимал Козакова только двумя вопросами: «Стоит ли у него х…, и правда, что Гоша Куценко его сын…» На что Козаков невнятно клевал носом и пытался изобразить на салфетке, только что сочиненные им стихи, типа «Вот весна настала, распустились почки…»Тихомирова спит с Прекрасной ДамойКороче, первый день фестиваля прошел для меня вполне успешно, впрочем, как и последующие семь. Высокоинтеллектуальный фестиваль промчался единым и неугасимым порывом. Хорошо помню, как в один из дней у стен Приоратского замка прыгали на снегу, как глухари на случке, одетые в металлолом граждане.

Рыцари, мол, бьются за поцелуй Прекрасной Дамы. Которую с блеском представляла запихнутая в корсажи и шубки Галина Бокашевская из сериала «Сестры», почему-то во время всего рыцарского турнира активно пожиравшая сосиски. Особенно насмешило окружающих то, когда Прекрасная дама сказала, что подарит поцелуй победителю исключительно ночью.- Ха! - веселился известный документалист, член жюри Сергей Говорухин. - Как же, дождется бедный рыцарь Прекрасную Даму. Галина, небось, к Любке Тихомировой из тех же «Сестер» рванет. Говорят, что, когда Бокашевская приезжает в Москву, она не только живет у нее, но и спит в одной кровати. Кстати, Говорухин-младший вообще называл Тихомирову довольно ласково - мозговая грудь. Мотивируя это тем, что у Любы вместо мозгов - грудь, левое и правое полушарие.

Что, впрочем, не мешало Сергею с криками «Давай подумаем вдвоем» - пытаться, ущипнуть ее за розовую половинку «глобуса». Но это было, по-моему, уже в Гатчинском дворце, когда фестивальные гулянки продолжались с подобающим размахом. Старички-актеры, ветераны войны, Николай Трофимов и Герман Орлов по-гусарски хлопали фронтовые сто грамм, с неподдельным интересом рассматривали Любу Тихомирову, по торжественному случаю напялившую гимнастерку, железные пуговицы которой с трудом выдерживали задорный напор тела. Сергей Говорухин в диком танце с собственным костылем кричал: «Смешались все - Арнтгольцы, люди» и хватал за все места одноименную актрису. Алена Бабенко с небольшой, но ухватистой силой держала за ногу пытавшегося было разгуляться Евгения Миронова. Юрий Назаров попивал пиво вместе со своей подругой Людмилой. - Вот, Вова, уже считай два года вместе, а ведь у нас семьи, - тихонько подливал мне пива прекрасный актер.

Потом, потом… Чего только не было! Какие-то фейерверки, хруст французской булки на полу, режиссер Евгений Цымбал, рассказывающий байки о Никите Михалкове, как во время съемок «Сибирского цирюльника» кто-то с перепоя послал Никите якобы правительственную телеграмму о том, что его кандидатура всерьез рассматривается в качестве Президента России. После чего Никита Сергеевич перестал здороваться с кем-либо из съемочной группы и молниеносно доснял державный эпизод парада на Соборной площади с собой - царем впереди. Помню, как истерически визжала актриса Марина Яковлева, напрочь сжегшая свою роскошную шубку из щипанной норки с соболями при попытке вспомнить пионерское детство и запалить костерок. Помню, как металась певица Любовь Казарновская, требуя у небогатых организаторов фестиваля гобеленов и шубы…Говорухин уволок со свадьбы малолеткуКороче, окончательно я пришел в себя, когда в тихом убаюкивающем кресле поезда «Аврора» я меланхолично попивал водочку с Сергеем Говорухиным и режиссером Андреем Осиповым. Все было прекрасно и умиротворенно. Похмеленный Сергей, глотая «Русский стандарт» прямо из горлышка, рассказывал какие-то истории типа: «На свою свадьбу я имел глупость пригласить своего отца.

Так этот мгновенно уволок подружку жены, Катю, а ей еще семнадцати не было…Рядом, в окружении поклонниц, сидел непревзойденный «Овод» Андрей Харитонов и с восторгом объяснял, как хорошо его два года назад вылечили от пьянства. Теперь он даже с девушками начал общаться. А Маршак, который по телевизору всех от алкоголя лечит, - шарлатан: берет по триста баксов за консультацию, и ни хрена не делает. Кстати, телефончик правильных врачей, которые, по словам Андрея, лечат от пьянства исключительно членов правительства, я на всякий случай записал. От дремоты под меланхоличный стук колес и лицезрения мелькающих в окне елок и снегов меня оторвали только однажды. Когда проходящие по вагону менты пытались инкриминировать Говорухину-младшему форменное безобразие в виде распития водки прямо из горлышка. На что Сергей Станиславович, похохатывая, демонстрировал им настоящее удостоверение сотрудника ФСБ группы «Вымпел».…А что, очень интеллектуальный фестиваль получился в городе Гатчина - обители безумного Павла I. Практически без мордобоя. Чин-чинарем. Что же касается любителей статистики, сообщаю, что там участвовало 25 игровых фильмов, первый приз получил фильм Евгения Гинзбурга «Анна», с любительницей халявных гобеленов Любовью Казарновской в главной роли. С потрясающей формулировкой номинации - «За невероятную, до изумления, трактовку великой пьесы Островского» «Без вины виноватые». Но это я, как вы понимаете, прочил в газетах уже в Москве. По известным причинам.Фоторепортаж Ларисы КУДРЯВЦЕВОЙ