Особенности российской благотворительности

Благотворительные некоммерческие организации (НКО), которых сейчас в России более 7 тысяч  – огромная индустрия, достигающая, по некоторым данным, 0,34% ВВП России. Тем не менее эта "самая добрая" часть экономики остается абсолютно закрытой и непонятной: объективная статистика здесь попросту отсутствует. Ни государство - которое в последние годы стремится формализовать все, что движется -  ни сами фонды не способны предоставить ничего, кроме «оценок» и «результатов опросов».

Почему так происходит и что из этого следует?

Что мешает жертвовать

У российской благотворительности есть три основные проблемы.

Во-первых, это определенное давление со стороны государства. Пропаганда, направленная против политической оппозиции, косвенно бьет и по благотворительности: так, название самой организационно-правовой формы НКО все чаще употребляется с негативным оттенком. И эпитет «благотворительная» тут не спасает.

Вторая проблема – мошенники, всегда появляющиеся там, где пахнет деньгами. Только в  Екатеринбурге недавно прогремело два громких скандала: вокруг фонда «Аурея» и фонда «Добрые сердца». И в других городах происходит то же самое.

КСТАТИ:  Автор этих строк, отец ребенка-аутиста, однажды  обнаружил на популярном медицинском сайте статью «о сборе денег для реабилитации» его же сына: организация, где раньше занимался ребенок, подняла давно опубликованную историю и решила на ней подзаработать.

Отсюда вытекает третья проблема: недоверие. Согласно опросу Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора НИУ ВШЭ, 57% россиян не верят в бескорыстные мотивы большинства благотворительных организаций. 43% считают, что благотворительность – это лишь форма пиара. 39% уверены, что благотворительные организации прикрывают недобросовестный бизнес. И, наконец, лишь 5% допускают, что очень богатые люди могут просто пожертвовать какие-то средства бескорыстно.

Но несмотря на все это, благотворительность активно развивается в России. Число фондов существенно растет.

Как считают благотворительность

В 2016 году российский филиал британского фонда Charities Aid Foundation (CAF) опубликовал исследование, свидетельствующее  о какой-то особенной доброте, особенном бескорыстии россиян. По подсчетам британцев, Россия занимает 8-е место по объему частных пожертвований в благотворительные организации по отношению к размеру ВВП.

Впрочем, сделаны эти далеко идущие выводы были на основании телефонного опроса... 1200 россиян. Как говорит Ирина Мерсиянова, директор Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора НИУ ВШЭ, «если даже допустить, что телефонный опрос дал репрезентативные результаты, то при расчете в рублях (а не долларах) выходим лишь на 0,24% ВВП – существенная разница».

Иной точки зрения придерживается Петр Щербаченко, доцент департамента корпоративных финансов и корпоративного управления Финансового университета при Правительстве РФ: «8-е место отражает существующие реалии благотворительности в России.  Одной из причин увеличения роста частных пожертвований стал рост заработной платы, которая увеличилась в 16,5 раз за последние 16 лет».

Так или иначе, говорить об объективной статистике, к сожалению, не приходится. Частные пожертвования в социальных сетях или подаяния на улицах никем не учитываются, а вроде бы регистрируемые перечисления через фонды подсчитываются плохо. Нет и единой точки зрения о том, что вообще считать пожертвованием, а что нет.

ДЛЯ СПРАВКИ: В 2014 году в «CAF Россия» сообщили о том, что более 40% населения страны жертвуют деньги в НКО. В Русфонде назвали цифру в 23%. ВШЭ вместе с Фондом «Общественное мнение» насчитала 15%. «Левада-центр» – 6%.

Корпорации вместо людей

При этом число благотворительных фондов в России продолжает расти: только в 2015 году появилось более 1000 новых фондов, а закрылось всего порядка 400. Кроме того, развиваются простые инструменты для пожертвований: краудфандинговые порталы, проекты бесконтактных платежей, автоплатежи…

Перед нами очевидный парадокс: рост числа фондов, рост числа пожертвований – и одновременно равнодушно-настороженное отношение со стороны общества. Дело в том, что российская благотворительность – в первую очередь корпоративная. Согласно данным CAF, 74-77% пожертвований в России – корпоративные. Для сравнения: в США 72% пожертований – частные. Почему так происходит?

В реальных российских условиях далеко не все благо творится по велению души. В 2014 году 60,3% руководителей крупных компаний рассматривали свои социальные расходы как исполнение обязанностей государства вместо него.

Эксперты, впрочем, полагают, что подобное положение вещей совершенно нормально. Ирина Мерсиянова: «Не только благотворительные фонды, а вообще НКО закрывают собой провалы государства и рынка: это мировая практика, а не только опыт нашей страны. В номинальном выражении расходы консолидированного бюджета РФ на социальную сферу за период 2000–2015 гг. выросли в 18,1 раза, а удовлетворенность населения положением дел в отдельных отраслях социальной сферы на протяжении многих лет сохраняется на низком уровне. Согласно нашим опросам, 85% взрослых россиян полагают, что НКО и гражданские инициативы должны наряду с государственными учреждениями участвовать в решении социальных задач в нашей стране. Среди руководителей НКО такого мнения придерживаются 87% опрошенных».

Петр Щербаченко, доцент кафедры «Корпоративное управление» Финансового Университета при Правительстве РФ, подчеркивает роль НКО в здравоохранении: «Благотворительные фонды в значительной степени помогают государству в здравоохранении и в социальном обеспечении. Сегодня это наиболее явно видно в связи со сложившейся экономической обстановкой, приведшей к дефициту бюджета. Расходы на здравоохранение в бюджетной системе Российской Федерации сократятся с 466 млрд руб. в 2016 г. до 381 млрд руб. в 2017 г., 398 млрд руб. в 2018 г. и 364 млрд руб. в 2019 г. Поэтому очень хорошо, что фонды осуществляют помощь социально незащищенным слоям населения и тем самым участвуют в решении проблем региона».

* * *

Из вышеизложенного следует, что главные проблемы российской благотворительности – не в законах, а в головах. Необходимо менять отношение россиян к благотворительности (в том числе через ту же государственную пропаганду): показывать, что эта система и работает, и контролируется.  В США, где неравенство выражено куда ярче, чем в Европе, государство и пресса смогли выстроить такую систему, при которой неучастие богатого человека в благотворительности делает его практически нерукопожатным. Нам есть чему поучиться у американцев.

Благотворительность не нужна разве что в обществе всеобщего счастья или, на худой конец, равенства. Но от этих идеалов Россия пока еще весьма далека.