Последняя мистификация Евгения Евтушенко
1 апреля на 85-м году жизни в небольшом (390 тыс. жителей) американском городке Талса скончался русский поэт Евгений Александрович Евтушенко, некогда покорявший и возмущавший 250-миллионную страну.
За эти года световые
Пускай мы исчезнем, лучась,
Пусть некому приз получать.
Мы выжали скорость впервые.
А. Вознесенский
Гангнус со станции Зима
Биографию Евтушенко знают все и не знает никто. Стороннему человеку продраться через нее так же сложно, как с непривычки прошагать по сибирским заносам, среди которых рос будущий поэт. Правда, на свет он появился в разгар лета 1932 года, 18 июля, но вот где – так и остается неизвестным до конца. Сам Евгений Александрович в своих произведениях воспевал как малую родину станцию Зима, ныне административный центр Зиминского района Иркутской области. Там же расположен Дом-музей поэзии Евтушенко. Но вроде бы в свидетельстве о рождении у поэта стоял Нижнеудинск.
Кстати, название Зимы не «славит» самое холодное время года, а происходит от бурятского «зэме» - вина, провинность. Но в поэзии Евтушенко, которая набрала стремительную популярность в пору «оттепели», Зима выглядела, конечно, очень образно и символично.
При рождении будущий автор «Бабьего Яра» и «Братской ГЭС» получил фамилию Гангнус, и, право слово, фамилию славную. Дед, Рудольф Гангнус, был математиком и педагогом. Кто точно поменял фамилию мальчику – тоже неизвестно. В большинстве источников указывается, что это идея мамы, сам поэт в экранизированных «Диалогах» с советско-американским музыковедом и писателем Соломоном Волковым рассказывает, что это сделала бабушка, потому что парнишку задразнили «фашистом» во время Великой Отечественной войны.
И примерно тогда же документально меняется год рождения Евтушенко: вернувшись из эвакуации в 1944 году, мама сознательно уменьшает ему возраст на год, чтобы мальчику не требовалось получать пропуск, который тогда обязаны были иметь дети с 12 лет. Видимо, этот пропуск был необходим для передвижения по городу в военное время.
И наконец о родителях. Его отец Александр Рудольфович и мать Зинаида Ермолаевна по первой профессии были геологами, но весьма необычными. Отец страстно увлекался поэзией, а мама даже стала актрисой, певицей и по некоторым источника - солисткой музыкального театра.
Мальчик рос очень начитанным. Даже оставив семью, отец не прерывал общения с сыном и водил его на поэтические вечера, где они слушали Ахматову, Пастернака, Светлова, Твардовского. Объяснимо, что Женя увлекся стихосложением, и в 1949 году в газете «Советский спорт» опубликовал свои первые вирши.
Таинственная власть
Недавно был экранизирован роман Василия Аксенова «Таинственная страсть», после которого поколению гаджетов Евтушенко запомнится с лицом актера Филиппа Янковского. Надеяться на то, что истинный Евтушенко нам был показан в сериале или даже в романе, смешно. К тому же экранизация немедленно вызвала поток возмущений и опровержений со стороны настоящих и особенно – мнимых очевидцев. Аксенов выдумал своим товарищам пусть прозрачные, но псевдонимы, оставив за собой право на домысел. И потом, у писателя, естественно, был совершенно свой взгляд на каждого из героев, которых он знал в реальности, и этот взгляд мог абсолютно не совпадать со взглядом прототипа на самого себя. Уж тем более у Евтушенко, который строил свою биографию как мастер пиара в то время, когда слова пиар вообще никто не знал.
Вернемся в 1952 год, весьма насыщенный событиями для тогда еще совсем юного Жени. Еще жив и всесилен Сталин. Евтушенко становится членом Союза писателей и поступает в Литературный институт, откуда его потом выгонят, в том числе, за поддержку опального романа Дудинцева «Не хлебом единым». Но в том же 1952-м будущий бунтарь выпускает первый сборник с говорящим названием «Разведчики грядущего». Что можно было такого поэтического увидеть из 1952-го года, большая загадка. Впоследствии автор навал эту книгу незрелой. «Меня приняли в Литературный институт без аттестата зрелости и почти одновременно в Союз писателей, в обоих случаях сочтя достаточным основанием мою книгу. Но я знал ей цену. И я хотел писать по-другому».
Но ведь он же издал эту книгу.
Затем наступает пора совсем другого Евтушенко, который вместе с Вознесенским, Ахмадулиной, Окуджавой собирает стадионы. Молодые поэты-шестидесятники становятся народными любимцами после того, как их с трибун шельмует власть. Правда, тот же Евтушенко рассказывал, что после одного из публичных «расстрелов» ему позвонил Хрущев и пригласил на какой-то праздник в Кремль – дескать, иначе тебя сожрут. Ну просто Николай I и Пушкин, «я сам буду твоим цензором».
Уюта нет?
Вряд ли такие подробности были известны широким читательским массам, а вот не заметить в 1957 году стихотворение с такими строчками
Ты спрашивала шепотом: "А что потом? А что потом?"
Постель была расстелена, и ты была растеряна...,
было невозможно. Представляете, 1957-й год, когда в советских фильмах даже юные муж и жена спали в футболках и под одеялом до подбородка.
Евтушенко притягивал читателя тем, что он на все откликался и, казалось, везде был, причем там и с теми, кого советские люди видел на фотографиях в «Правде» или по телевизору. В разгар американо-вьетнамской войны Евтушенко оказывается в самом Вьетнаме. Там он читает стихи воюющим девушкам с раскосыми глазами, а в это время американские летчики получают от ЦРУ карту с маршрутами поэта, чтобы его «не задели». Роберт Кеннеди рассказывает советскому поэту историю о том, как рассекретили псевдонимы Синявского и Даниэля, Ричарду Никсону уже сам Евтушенко раскрывает глаза на количество погибших в Великой Отечественной войне советских граждан. И все эти беседы-поездки на фоне протестов и бунтарства в стихах. Поэт называл себя Маугли из социалистических джунглей, но почему-то власть постоянно выпускала его на такой вольный воздух, о котором можно было только мечтать.
В 1965 году во вступлении к поэме «Братская ГЭС» Евтушенко написал такие строки:
Поэт в России - больше, чем поэт.
В ней суждено поэтами рождаться
лишь тем, в ком бродит гордый дух гражданства,
кому уюта нет, покоя нет.
Но в творчестве поэта мирно уживаются «Танки идут по Праге» (1968) и «Казанский университет», поэма, написанная к столетию Ленина. И таких парадоксов – пруд пруди. Поэтому у многих современников были большие сомнения в «неуютности» существования Евтушенко. В интервью 1972 года лауреат Нобелевской премии Иосиф Бродский, которого, в отличие от Евтушенко, и поныне много читают на исторической родине, высказался в адрес Евтушенко и его гражданского и поэтического пафоса: «Он, конечно, поэт очень плохой. И человек он еще худший. Это такая огромная фабрика по воспроизводству самого себя. По репродукции самого себя… У него есть стихи, которые, в общем, можно даже запоминать, любить, они могут нравиться. Мне не нравится просто вообще уровень всего этого дела.… Просто – мерзит».
Немецкий славист Вольфганг Казак писал: «Его поэтическое дарование редко проявляется в глубоких и содержательных высказываниях. Он пишет легко, любит игру слов и звуков, нередко, однако, доходящую у него до вычурности. Честолюбивое стремление Евтушенко стать, продолжая традицию В. Маяковского, трибуном послесталинского периода приводило к тому, что его талантВ — как это ярко проявляется, напр., в стихотворении «По ягоды»В — казалось, ослабевает.»
В то же время многие советские читатели, слушатели зрители благодарны поэту за его любовную лирику, за стихи, из которых родились знаменитые песни «Хотят ли русские войны?», «Сережка ольховая…», «Со мною вот что происходит», «Не спеши», «Идут белые снеги». И этот список далеко не полон.
О сколько нервных и ненужных связей
Не менее, чем поэзия, широкую общественность интриговала личная жизнь Евтушенко, о которой, как ни странно, было довольно много известно без всякого интернета. Все его жены были по-своему незаурядны. Сама яркая из них, конечно, Белла Ахмадулина, великий русский поэт, именно поэт, а не «поэтесса». Брак был бурный, как у всех творческих личностей, и по вине Евтушенко остался бездетным. Затем он отбил даму у своего друга, поэта Михаила Луконина. Галина и Евгений усыновили мальчика, судьба которого сложилась печально: по некоторым сведениям, он скончался в психиатрической клинике. Тяжелый удар обрушился на поэта в следующем браке, с ирландкой Джен Батлер. Один из двух их общих сыновей, Антон, родился больным. И наконец в 1987 году 54-летний поэт женится на 26-летней Марии Новиковой, с которой и прожил до своей кончины. У них тоже двое сыновей.
В последние годы жизни Евгений Александрович винил себя во всех своих семейных неудачах, в том, что не уделял внимания ни детям, ни женам. Он не только ездил по всему миру, не только бесконечно сочинял, но и пытался реализовать себя в самых разных сферах. Огромной заслугой Евтушенко стала составленная им антология русской поэзии «Серебряные строфы», где он явил читателям творчество 875 авторов, многие из которых были прочно забыты.
Евтушенко всегда привлекало кино. Он стал не только автором популярных песен из фильмов, но и автором сценария двух фильмов, сыграл в четырех, в том числе, в лентах «Детский сад» и «Похороны Сталина», где был еще и режиссером.
Он был народным депутатом СССР, секретарем Правления Союза писателей. Но с распадом СССР Евтушенко, то ли разочаровавшись в перестройке, то ли еще по каким-то причинам, уехал из России. Тогда он получил предложение читать лекции в университете города Талса (штат Оклахома). С тех пор этот город стал местом его постоянного жительства.
Он довольно часто приезжал в Россию, появлялся на экранах, изумляя зрителей своими яркими нарядами. Стоически перенес ампутацию ноги. У него были большие планы – летом он готовился широко отпраздновать свой 85-летний юбилей. Но 1 апреля ушел навсегда. Ушел в такой день, когда в разных странах мира люди шутят и устраивают веселые мистификации. Евтушенко оставил нам свои загадки. Разгадывать их или нет, верить или нет – каждый решит для себя. Все равно самое честное, что остается от поэта, - это его стихи.
