Яркая жизнь и ранняя смерть Парижской коммуны

Разыгравшаяся в голодном Париже 1871 года драма стала образцом для Владимира Ульянова (Ленина), которому в те дни исполнился 1 год.

Одним из самых удивительных периодов человеческого общества является сотня лет французской истории между 1780-ми и 1880-ми годами. До той поры вполне традиционное католическое общество, с особым цинизмом отвергавшее любые кардинальные перемены (Варфоломеевская ночь – как раз об этом), в самые сжатые сроки претерпело множество трансформаций – невиданных, радикальных, кровавых. Легендарные просветители XVIII века и не подозревали, какие всходы дадут их невинные зерна – Дидро, Монтескье, Руссо, Мелье, Вольтер, конечно, мечтали об обществе социальной справедливости, но реальность оказалась куда беспощаднее фантазий.

Великая Французская революция, Конвент, Робеспьер, термидор, Наполеон Бонапарт – всего за 15 лет страна прошла путь от прогнившего королевства через бескомпромиссную республику до агрессивной империи. Следующие 10 лет Франция пыталась покорить Европу, и довольно долго ей это удавалось. Месть была жестокой: Наполеона – на остров Святой Елены, Францию – прижать к ногтю династией Бурбонов, ненавистных стране, зато родных многим августейшим домам Европы. На тридцать лет и три года затянулся последний вздох монархии – под защитой австрийских и русских штыков. Революция 1848 года. Вторая республика, избранный президент Луи-Наполеон Бонапарт и повтор истории в виде фарса: демократический плебисцит против республики за монархию. 18 лет новой империи: союз с Англией, победа в Крымской войне как месть России за поддержку Бурбонов и реакционная, бестолковая политика в стиле последних королей. Конфликт с Пруссией, поражение в войне, арест императора, объявление Третьей республики – и самый черный миг французской истории: раздробленные немецкие княжества в оккупированном Версале объявляют о создании единой Германии. Было это 18 января 1871 года.

Центральный комитет

Измученная странным правлением Луи-Наполеона и военными поражениями страна была вынуждена подписать позорный мир, накладывавший на Францию тяжелые обязательства перед победившей Германией. Республиканское правительство Адольфа Тьера фактически не контролировало страну. К весне 1871 года Франция –с ее-то плодороднейшими землями – подошла на грани голода. Деморализованная армия, запутавшийся в правителях народ, необходимость выплаты репараций – Франция определенно шла к очередным большим событиям. Одним из важнейших факторов стало наличие в стране национальной гвардии – ополчения, созданного в основном из рабочих для защиты Парижа от немцев. После подписания мира правительство Тьера, естественно, решило разоружить ополченцев, но не тут-то было: Центральный комитет гвардии отказался отдавать оружие, тем более что и приобретено оно было на личные средства парижан.

В ночь на 18 марта 1871 года верные власти войска попытались силой забрать артиллерию у гвардейцев, однако атака оказалась неудачной: Национальная гвардия вместе с мирными жителями не только защитила пушки, но и взяла город в свои руки. Правительство было вынуждено бежать в Версаль. Центральный комитет национальной гвардии стал единственной властью в Париже. Наступило время удивительного социального эксперимента – парижской Коммуны.

Само по себе слово «коммуна» к коммунизму в его марксистском понимании никакого отношения не имеет. Так называлась – и называется по сей день административно-территориальная единица во Франции, аналог наших муниципалитетов. В те горячие дни восстали не только Парижская, но и Лионская, Сент-Этьенская, Тулузская, Марсельская коммуны – однако долго продержаться и всерьез заявить о себе смогли только в Париже.

Дела и болтовня

Получив власть в отдельно взятом городе и военную инициативу, коммунары решили не преследовать Тьера, не идти на Версаль, а немедленно провести насущные реформы. Была упразднена постоянная армия – вместо нее предполагалось защищаться с помощью вооруженного народа, каковым, собственно и была Национальная гвардия. Католическую церковь отделили от государства, а священников оставили без бюджетных выплат. Было разрешено не платить долги по квартирной плате – наниматели оказались в плюсе, «буржуи»-квартировладельцы в минусе. Новые чиновники установили себе жалование на уровне зарплаты квалифицированного рабочего. Брошенные хозяевами мастерские передали кооперативным ассоциациям рабочих. Введена минимальная заработная плата.

Коммуна проявила поразительное благородство (или недальновидность), не изъяв средства Французского банка, находившиеся в полном физическом распоряжении восставших. В подвалах банка хранилось до 3 млрд франков, но коммуна изъяла лишь 1 млн… в качестве займа! На пути к всеобщему равенству эти люди не хотели марать руки экспроприациями.

Идеология заметно отставала от практики. Коммуна как форма власти была провозглашена 28 марта, а ее декларация – «К французскому народу» – появилась лишь 19 апреля, через месяц после начала событий. Этот любопытный программный документ явно написан под влиянием «Коммунистического манифеста» Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Уничтожение милитаризма, эксплуатации человека человеком, общее равенство, истинный союз наций вместо противостояния. В общем, привычное любому советскому человеку бла-бла-бла, которое в те годы, однако, выглядело свежим ветром, прямыми и понятными словами вместо бессмысленной республиканской риторики властей страны.

Военный непрофессионализм

На что рассчитывали коммунары? Почему они не проявляли никакой военной активности? Ответ может быть только один – надеялись избежать штурма, ждали восстаний по всей стране, надеялись раздуть общефранцузский пожар. Военная подготовка не только ополченцев, но и их руководства была на самом низком уровне. Список тактических просчетов коммунаров занимает не одну страницу: достаточно сказать, что они просто забыли занять неприступный форт Мон-Валерьян, важнейший опорный пункт города.

Интересно, что все это происходило буквально на глазах немцев, чьи гарнизоны стояли к востоку и северо-востоку от Парижа. Вмешиваться они не стали, но по просьбе версальского правительства досрочно отпустили домой несколько десятков тысяч военнопленных. Пока руководители коммуны занимались интригами друг против друга, армия правительства Тьера занимала один стратегически важный пункт за другим.

21 мая правительственные войска вступили в Париж через оставленные без серьезной охраны ворота. Уличные бои шли неделю: коммунары прекрасно понимали, что пощады не будет; они сами были беспощадны к пленникам. За время штурма и в первые дни после него было расстреляно не менее 15 тысяч ополченцев (не считая павших в бою); звучат и вдвое большие цифры.

В августе Адольф Тьер, победоносный «карлик-чудовище», уже приобретший эту кличку за жестокость при подавлении восстания, был избран первым президентом Третьей республики. Он проявил себя мастером компромиссов, не был склонен к жестким решениям, не раз подавал в отставку, но парламент отвергал эти просьбы. Добился своего Тьер лишь в 1873 году. А основанная им во время проигранной войны с Германией Третья республика пала лишь в 1940 году – во время проигранной войны с Германией.

* * *

Вы, конечно, заметили, что мы не назвали ни одного имени коммунаров. Не потому что это полностью соответствует коммунистическому мировосприятию (Маяковский – «единица – вздор, единица – ноль…»), а потому что самым заметным коммунаром стал человек, которого вообще не было в Париже. Огюста Бланки, заочно приговоренного к смерти, арестовали в провинции 17 марта, накануне первых парижских боев. Бланкисты, в каком-то смысле наследники якобинцев, были самыми радикальными членами руководства коммуны; они настаивали на введении вооруженной абсолютной диктатуры, разгроме республиканской армии – и лишь последующей за этим передачи власти народу. Будь в Париже сам Бланки – он, с присущей ему харизмой, скорее всего, настоял бы на своем, – а без него коммуна потонула в выборах и довыборах, комитетах и комиссиях, спорах и компромиссах.

Вся эта история самым решительным образом отразилась на судьбах России. Если бы не было эксперимента Парижской коммуны, Владимиру Ленину не удалось бы победоносно завершить восстание и удержать власть. Практически все действия великого революционера были результатом тщательного анализа уроков коммунаров. Ленин выиграл, потому что досконально изучил каждый день этого восстания.

Любите историю, читайте историю. Даже если почему-либо не планируете совершать революцию.