Синьор Помидор с российским «пашпортом»: как нам определить «русскость» продукта или блюда?

Как нам определить «русскость» того или иного продукта или блюда?
Каких только идей не появляется на этот счет в стране!

Планово идет уничтожение тысяч тонн «вражеской» еды, коварно прорвавшейся на российские просторы. Вынашиваются планы о введение нормативов на русские блюда в ресторанах. Отличающиеся духовностью, отвагой и аппетитом казаки отправляются рейдами по магазинам, выискивая крамолу.

Но все чаще мы сталкиваемся с простым вопросом: как нам определить «русскость» того или иного продукта или блюда? И, самое главное, кто и как будет это делать?

Вот, к примеру, салат с крабами – это русское блюдо? - Нет? А собственно почему? Крабы в наших морях водятся, а листья зелени издавна выращиваются.

А картофельное пюре с котлеткой? Ведь явно чуждое. Картофель - американский, а слово котлета даже звучит не по-русски. Не говоря уже о том, что до конца XVIII века (до прихода немецких и французских поваров) рубленые котлеты у жителей Российской империи и не использовались.

Томат, monsieur, яблоко любви

Или помидоры политые растительным маслом? Вот, кстати, с помидорами все совсем затейливо. Понятно, что происхождение из Америки уже само по себе делает их чуждыми и подозрительными. Впрочем, как тогда поступать с обычными нашими щами или бычками в томате – непонятно. И вообще, ежели оглянуться назад, то продукт этот – совершенная экзотика для нашей кухни даже во второй половине XIX века.

Вот почитаем только журнал «Русское слово» за 1859 год. Его корреспондент побывал во Франции и пишет из Марселя. Там он немало удивлен свободными французскими нравами. К примеру, тем как местные мужчины в присутствии дам сбрасывают свои сюртуки и в одних, пишет он, кальсонах бросаются в море.
Морской же воздух вызывал огромный аппетит.

И наш соотечественник, конечно, не мог пройти мимо местного ресторана. «Вчера подали мне что-то красное, плавающее в оливковом масле. «Что это такое? Спросил я. – Томат, monsieur, яблоко любви. Яблоко любви очень понравилось мне по самому названию и также по своему кисленькому вкусу».

Именно так – Pomme d’amour или яблоко любви и называли с конца XVIII века в нашей стране помидоры. И использовались в качестве лекарственных растений, для украшения бальных платьев своими цветами, а то и вовсе для приготовления колдовского приворотного зелья.

Окончательно отношение к томатам изменилось лишь к середине XIX века. Селекционеры стали выводить более крупные, сладкие сорта. И помидоры появились на столах не только знати, но и простых крестьян. Все-таки прогресс кулинарии имеет и вполне ощутимые признаки.

И сегодня, собранные на своих 6 сотках и любовно закатанные в баночки, эти самые помидоры уже не вызывают у россиян никакой аллергии от своего иностранного происхождения.

Русская кухня обогащалась от взаимодействия с иностранной

Между тем, сама по себе идея использования местных продуктов - вполне здравая. Это одна из тенденций современной кухни, на которой завоевали мировую славу немало поваров и рестораторов. Но абсолютизировать ее невозможно.

Все-таки климат у нас не средиземноморский. И круглый год у нас растут только рейтинги президента. А в благословенные советские времена даже обычный репчатый лук просто пропадал из торговли с января до мая-июня, когда новый урожай заполнял магазинные полки.

И если уж мы заговорили про СССР, то как быть с советской кулинарной классикой? Все эти шашлыки по-карски, азу по-татарски, суп кюфта, венгерский гуляш, салат «Ташкент» и т. д. Это в свете нынешних инициатив, как рассматриваться будет?

Сама я уверена, что русская кухня обогащалась от взаимодействия с иностранной. И считаю также, что наша национальная кулинария - не только крестьянские домостроевские блюда. Но и изящная кухня XVIII-XIX века.

Но как, к примеру, галантин с осетриной или майонез из дичи впишется в сегодняшнюю политическую реальность, мне непонятно.

Да что там майонез! Знакомые нам с детства котлеты по-киевски – это духовно или уже нет?

Рубленый шницель по рецепту Малюты Скуратова

Пока же стремление «есть отечественное» приводит иногда к комичным результатам. Выдумывания новых «патриотичных» названий для известных блюд. К примеру, «Салат оливье от Петра I» или «Рубленый шницель по рецепту Малюты Скуратова». В общем, ровно также, как было у нас в 1920-е годы, запомнившиеся кулинарам помимо прочего еще и блюдом «Клецки по-пролетарски».

Как же быть сегодня со всем этим в меню ресторанов – совершенно непонятно. Пройдет ли экзамен на «русскость» салат с помидорами и огурцами (тоже подозрительными даже по названию, происходящему от греческого ἄγουρος).

Или рестораторы будут вынуждены стыдливо убирать его в конец, ставя на первые места «редьку в патоке» и «репу, чиненую пряжеными печерицами»?

Вот загадка, ответ на которую мы все скоро узнаем.