Почему Березовскому никогда не приходило в голову предохраняться
В крутейшем столичном издательстве Corpus вышла книга «Время Березовского». Автор бестселлера - давний друг олигарха, банкир Петр АВЕН. Миллиардер выступил в необычной для себя роли журналиста-исследователя. Он встречался с близкими к Борису Абрамовичу людьми и вместе с ними попытался разобраться в психологии самого одиозного персонажа 90-х.
С любезного разрешения любимого «Альфа-банка», где сотрудники EG.RU хранят свои сбережения, мы публикуем несколько отрывков из книги.
Каждое утро начинал со звонка матери
Галина БЕШАРОВА (БЕРЕЗОВСКАЯ) - вторая жена Бориса БЕРЕЗОВСКОГО. Он вступил в брак с Галиной в 1991 году, после развода с первой женой Ниной КОРОТКОВОЙ. В 1989 году у них родился сын Артём, а в 1992-м - дочь Анастасия. Дом в Аскоте, где провел последние дни Березовский, принадлежит Бешаровой.
«Авен: Галя, у меня к тебе первый вопрос: когда ты познакомилась с Борисом, было ощущение, что твоя жизнь вот так неожиданно сложится? Что через 30 лет ты будешь богатой англичанкой, и мы будем сидеть с тобой в Лондоне, у тебя будет дом в Челси, у тебя будет дом в Аскоте?
Бешарова: Слова «богатая англичанка» мне не очень нравятся, потому что я себя всегда считала русской. Русской и останусь, как бы меня ни называли. А богатая - это вопрос относительный. Но если говорить правду - да, я всегда это знала.
Я увидела его глаза и сказала про себя: «Какие умные глаза у этого человека. Он далеко пойдет». Я еще не слышала его голоса, я о нем вообще ничего не знала. И когда он заговорил, когда мы познакомились поближе, он произвел на меня очень приятное впечатление как мужчина. У Бориса есть - было, к сожалению, - очень ценное качество для мужчины: он умел очаровать.
У нас была фантастическая любовь. И я сохранила самые светлые воспоминания об этом. Как-то все негативное уже не помню, помню только хорошее.
А.: В 1989 году он ушел от Нины, вы начали жить вместе. Как это произошло?
Б.: Это интересная история. Уже родился Тёма, ему был месяц. Я с маленьким Тёмой сижу дома, звонок в дверь - стоит Борис на пороге с сумкой и с пятью вешалками с костюмами: «Привет!» - «Привет, проходи. А что, собственно, случилось?» Он говорит: «Ничего, жить буду здесь». Открыл мой шкаф, сдвинул все мои вещи, повесил туда свои костюмы, поставил сумку и сказал: «Ну что, как тут, все нормально? Пойдем пообедаем». Вот так все и случилось, мы даже не обсуждали, никак не планировали - вот так, все просто.
А.: Борис рассказывал, что вы жили очень скромно, с мамой, с папой. Как он к этому относился? Он вообще этого не замечал?
Б.: Комната у нас была 12 метров, мы жили втроем. Маленькая трехкомнатная квартира - мои родители и мы, нас было пять человек. Мы весело и дружно зажили и жили достаточно долго - четыре года. Уже был ЛогоВАЗ, уже были какие то деньги, и мы могли позволить себе купить квартиру. Но Борису нравилось жить в семье - и что ребенок, что есть бабушка и дедушка. Было здорово несмотря на то, что это была очень маленькая квартира и было тесновато. Его это не смущало. Для него было совершенно неважно, какие стены, какие полы.
А.: Еще можно сказать, что у него были особые отношения с мамой.
Б.: Очень теплые, очень доверительные, очень искренние. Они делились буквально всем - начиная от политики, кончая внуками. Первая, кому он звонил утром, - мать, с которой он все обсуждал. Это редкое качество. Я думаю, он был самый лучший сын. Если мой сын будет таким, я буду самая счастливая в этой жизни».
Одну из глав воспоминания девушки, бывшей близкой подругой Березовского, в книге она названа Дарьей К, Петр Авен предварил ремаркой:
«Преодолевая общепринятые запреты, он всюду возил с собой девушек - будучи и исполнительным секретарем СНГ, и замсекретаря Совбеза. А почему нельзя? Даже если женат. Некоторые очень большие начальники рассказывали мне, что абсолютно балдели от такой наглости ездить в официальные командировки с 18 летними девушками и усаживать их за столом с лидерами сопредельных государств. И восхищались, конечно, завидуя».
«Петр Авен: Даша, ты была последней любовью Бориса, он тебе делал предложение. Если бы не его нечаянная смерть, ты, может, и стала бы его женой.
Даша: Я думаю, что нет. У меня была возможность стать его женой, когда он был еще жив. Я сама решила этого не делать.
П. А.: Расскажи, как ты с ним познакомилась.
Д.: Он связался со мной, можно так сказать, через модельное агентство. Он хотел познакомить меня не персонально с собой, а с главой соседней республики. Но когда я прилетела, он настолько влюбился, что пожадничал, и решил уже меня с ним не знакомить... Он держал мою руку и говорил: «Вот бывает, это любовь с первого взгляда». Это, я думаю, было в его стиле.
Он очень позитивный, веселый был, сразу меня потащил кататься на каких-то квадроциклах по лесу. А вечером мы стали говорить о политике, конечно. Мы сплелись в каких-то спорах сразу, ему понравилось, что я такой патриот, очень люблю Россию.
Я думала, ему за 50 лет, оказалось за 60, и это было для меня тяжело ментально осознать, что моему бойфренду 63 года.
П. А.: А тебе был 21 год, да?
Д.: Да, 21. Поэтому я все это скрывала. Мне было стыдновато, и я в принципе не планировала связывать с ним жизнь. Но все знают его настойчивость. Через две-три недели он мне подарил квартиру в новом доме, в Москве, где сразу начал делать ремонт: приглашали дизайнеров, в Верону летали, выбирали дорогую мебель. Он посылал самолеты, бриллианты, подарки, деньги, все это на тебя высыпал вот так, так! Он говорил: «Я буду лучшим для тебя мужчиной». Он настолько меня окружил, закрутил, что я, если честно, вообще не успела понять, что происходит. Он же мне сделал еще и ребенка, у меня был первый выкидыш на первый-второй месяц наших отношений. И тогда он сделал первое предложение, неофициальное. А спустя ровно год мы полетели на Карибы, и там была официальная помолвка, он мне сделал предложение во второй раз. С кольцом с большим бриллиантом, с которым тоже связана одна история, я потом ее расскажу. Он всерьез хотел официально расписаться, чего я не хотела.
П. А.: Получается, что вы плотно общались два года?
Д.: Ну да. 29 июля 2009 года мы познакомились... Последний раз я видела его в Лондоне в апреле 2011 года.
П. А.: У него была манера, которая меня удивляла: он возил с собой девушек на переговоры. Он тебя тоже брал на всякие деловые встречи?
Д.: Сейчас я заложу всех президентов, каких ты знаешь. Брал, брал. Он со мной советовался, делился планами, спрашивал: «Ты как считаешь?» Ему важно было говорить даже с людьми не очень квалифицированными, в любом случае у них может быть какое-то мнение. Смотрел на реакцию человека опять же.
Летали на британские территории - это единственное, куда мы могли летать, он же был в полном Интерполе. Хотя я знаю, что он еще и экстремалил в Бразилии. Он мне рассказывал, что у него была бразильянка. И он с ней в первый раз попробовал травку.
П. А.: Серьезно, да? При мне он никогда не курил. Он всегда достаточно легко пил водку.
Д.: Вот ее мы вместе легко и пили. Очень легко. На протяжении двух лет, наверное, я была в запое.
П. А.: Он вообще переживал, что в Россию не может поехать?
Д.: Он очень переживал, очень хотел вернуться, очень тосковал. Поэтому и много времени проводил в Белоруссии, собственно говоря. А он очень любил туда ездить, потому что там была русская еда и очень похожие русские березки.
П. А.: Расскажи историю с бриллиантовым кольцом.
Д.: Спустя пять месяцев после помолвки мы снова прилетели на тот остров в Карибском бассейне отдыхать. Я была с подругой. И еще был Саша Гусов, фотограф, который был его другом и часто делал мне какие-то съемки. Мы все выпили, были навеселе, я пошла на пляж фотографироваться. Я тогда уже была коронованная особа, в этой короне и фотографировалась.
П. А.: В какой короне?
Д.: Я уже была «Краса России». И до фотосессии я сказала: «Боря, пожалуйста, поставь самолет, я лечу в Майами». Он: «А почему? Что? Как?» Я говорю: «Ну, вот так, мне надо лететь». У меня уже была личная жизнь, отдельно от него. Он про это знал, и я удивлялась, как он еще все это терпел. Но у нас уже с ним не было никакой сексуальной близости. Я была от него второй раз беременна, и я сказала: «Я с тобой боюсь что-либо делать, это чревато детьми, выкидышами».
П. А.: Предохраняться ему в голову не приходило?
Д.: Нет, не приходило, он хотел детей. И вот он очень расстроился, потому что он подозревал, к кому и куда я лечу в Майами. На эту нашу съемку на пляже он пришел с четырьмя бокалами шампанского и говорит: «Почему ты не в кольце?» Это было красивое кольцо Graff, идеальной чистоты, шикарное.
П. А.: За несколько сотен тысяч долларов.
Д.: Я сказала: «Оно лежит в комнате на дамском столике». Он вернулся с кольцом и, как он любит, толкнул речь: «Здесь у нас была помолвка, здесь я тебе сделал предложение, здесь я тебя полюбил, и здесь я все это закончу». И тут он замахнулся, я не поняла, что происходит, я увидела только отблеск колечка и бульк! «И выпьем за это». И стоит улыбается. У нас у всех просто челюсти отвалились.
Потом прошло еще два дня, и он мне стал звонить: «Даш, я погорячился. Я тебе подарю новое кольцо, в два раза больше. Пожалуйста, из Майами будешь лететь, залети в Лондон, давай с тобой увидимся».
П. А.: Ты так и не полетела к нему в Лондон?
Д.: Я летела через Лондон... Он даже, по-моему, меня повел в Graff кольцо выбирать. В два раза больше. Я, конечно, говорю: «Ты вообще сумасшедший, да, но ты отличаешься».
…И потом в апреле я опять решила к нему слетать. Он тогда общался с киргизом (Максим Бакиев, сын экс-президента Киргизии. - Ред.), который тоже был в розыске в Интерполе и скрывался, он ему помогал сделать убежище в Англии. Тот, как я понимаю, каких-то телочек постоянно водил. Ну и Боря туда же. Как-то они, видимо, нашли общий язык, кружок по интересам.
Это была наша последняя встреча».
Крестился, чтобы понять русский народ
Михаил ДЕНИСОВ - российский ученый и предприниматель, лауреат премии Ленинского комсомола. С 1995 по 1998 год был заместителем генерального директора и членом правления российской авиакомпании «Аэрофлот».
«Авен: Расскажи о том, как проходили крестины Березовского. Когда это было?
Денисов: Я точно не помню, в середине 1990-х. Он считал, что сыграет видную роль в истории России и, если станет православным, будет лучше понимать русский народ.
А.: Как происходило крещение?
Д.: Была суббота, я сидел дома. Звонит Боря, говорит: «Какие планы на завтра?» Я говорю: «Борь, завтра воскресенье, никаких особых планов нет». Он говорит: «Ты крещеный? Приезжай в Тарасовку». Я приехал в Тарасовку, и он мне говорит: «Пошли». Привел в церковь и говорит: «Будешь крестным».
А.: Объяснял как-то или нет?
Д.: Нет, никак, просто сказал: «Будешь крестным». Его окрестили, облили водой, он в плавках стоял. И я что-то там сделал, как меня научили. Потом вышли, выпили по рюмке водки, в мою машину за руль сел охранник, и мы поехали до Москвы».
Был патологически равнодушен к чужому горю
«Безусловно, некоторые качества Березовского были для меня неприемлемы. Первый раз меня серьезно садануло его патологическое равнодушие к чужому горю.
В далеком 1987-м в нашей семье случилась трагедия. У моей жены уже в роддоме из-за ошибки врачей погиб неродившийся ребенок.
Я был совершенно убит. Жена чуть не умерла, дома меня окружали ненужные детские вещи (вообще-то, согласно поверьям, их не следовало покупать «до того»). Березовский пришел ко мне домой. Ритуально что-то сказал - типа «жалко». А потом достал план нашего совместного с АвтоВАЗом бизнеса и предложил обсудить. Я был не в состоянии - потеря ребенка была первой серьезной трагедией в моей жизни. Он поразился совершенно искренне: «Ты что? Ребенок уже умер. Это прошлое. Пошли вперед!»
Доверил бизнес первому встречному
«Году в 1996 - 1997-м Борис позвонил и попросил встретиться, чтобы, как он сказал, прояснить один вопрос. Мы встретились, и он спросил: «Вы меня познакомили с Ромой. Слушай, а чем он все-таки занимается? Что он вообще за человек?» К этому моменту они с Абрамовичем уже полтора или два года плотно занимались проектом «Сибнефть»…».
Заснул на приеме у Собчака
«Я позвонил Анатолию Чубайсу, в тот момент первому заму Анатолия Собчака, и попросил организовать встречу. «Я не в Петербурге, - сказал мне Чубайс, - но там у Собчака есть очень внятный ответственный за внешние связи мэрии - Владимир Путин. Я позвоню ему и попрошу помочь. А ты потом ему перезвони». Я позвонил, и мы действительно договорились, что встреча с Собчаком состоится. На следующий день в четыре часа дня вся группа пришла к Собчаку. К несчастью, во время обеда Березовский слегка перебрал. Когда мы пришли к мэру, он уселся не с нашей «правильной» стороны, а почему-то по левую руку от Собчака, чуть поодаль. В центре Собчак, справа - Путин, слева - Борис. И Березовский… заснул. Он сидел через пару стульев, и Собчак, увлеченный собственным продолжавшимся минут 40 рассказом, его не замечал. Но Путин прекрасно видел. Он постепенно краснел, зверея от такой наглости - спать на встрече с мэром. Он делал мне знаки, и я незаметно от Собчака сворачивал бумажные шарики и кидал их в Бориса, пытаясь разбудить. Березовский просыпался, оглядывался вокруг и засыпал снова. Когда мы закончили, страшно злой Путин не подал нам с Борисом руки, а меня отвел в сторону: «Ты мне больше не звони и на помощь мою не рассчитывай. А этот грузин (мы прилетели из Тбилиси, и поэтому он так определил Бориса) пусть лучше вовсе не показывается в нашем городе. Встречу - ноги переломаю».
