На этой неделе в Московском городском суде пройдет очередное заседание по иску Татьяны Калентьевой. Она уже несколько лет добивается права хотя бы видеться со своим бывшим подопечным - мальчиком, у которого была няней. Хотя ее задача-максимум - усыновить 11-летнего пацана.
С рождения Миши и его сестры-близняшки Лены (имена детей и их матери изменены) и началась эта история. Новоиспеченная мама, состоятельная москвичка Ирина, взяла сыну няню - Татьяну Калентьеву, приехавшую на заработки в столицу из Набережных Челнов. И даже сняла им отдельную квартиру, где не особо появлялась.
Однажды Ирина разговорилась с Татьяной и доверительно сообщила: «Дети рождены суррогатной матерью, я заказывала девочку. Но всучили двоих, а сын мне ни к чему. Так, может, заберешь его себе?»
Впрочем, Ирина путалась в показаниях. Однажды, будто забыв первую версию, поведала: «Рожала сама, кесарево сечение делали». Вот только характерного шрама у нее, по словам Татьяны, видевшей женщину в белье, нет.
Когда опешившая няня отказалась забирать парня, Ирина придумала другой ход: езжай, дескать, с Мишей в свои Набережные Челны - поживете какое-то время там, а потом посмотрим. Оформила на Татьяну доверенность и по-прежнему перечисляла ей зарплату. Жизнью парнишки не интересовалась совсем и скупо благодарила за снимки, которые Калентьева регулярно ей отправляла.
Миша рос под чутким надзором Татьяны и в какой-то момент стал звать ее мамой. А рассказы о мифических московских матери и сестре воспринимал примерно как сказки из книжки.
В год, когда мальчику исполнилось семь, Ирина позвонила Татьяне и приказала везти его в Москву, чтобы отправить в школу. Калентьева уже тогда попыталась отстоять пацана и оформить опекунство: обратилась в местные органы опеки, но те не смогли противостоять московским. Тогда на запрос из Набережных Челнов из столичной опеки ответили, что в паспорте Ирины сведений о сыне попросту нет, а ее дочь понятия не имеет о брате и никогда его не видела. И это не единственная странность в ситуации. Как вам, например, просьба матери привезти ей Мишу в Москву, чтобы сделать тест ДНК и выяснить, точно ли он и Лена - родные.
Сидит за решеткой
Биологическая мама определила семилетнего Мишу в частный пансион. Звучит солидно, а на деле школа с громким названием «Русский Гарвард» расположилась в нескольких квартирах первого этажа панельки на Варшавском шоссе. Окна затянуты решетками. Обучение с проживанием обходится в 60 - 70 тыс. руб. в месяц. Домой Ирина сына забирает лишь изредка по выходным.
А Татьяна через суд пытается добиться права раз в три месяца видеться с мальчиком. Тяжбы идут уже четыре года, и за это время всплыло еще несколько любопытных фактов. Например, в свидетельстве о браке Ирины, выданном за год до рождения детей, значится египтянин Мохаммед. Отчество Миши при этом - Алексеевич, такое же, как у самой Ирины. Сожителем же Мишиной мамы Татьяна называет француза Роже, с которым она пересекалась не раз.
А вот воспитанного ею мальчика она давно не видела и даже не слышала. На заседания суда его не приводят, хотя с десяти лет мнение ребенка в таких делах должно учитываться. Впрочем, и главная ответчица - Ирина - не появляется. Лишь передает со своими представителями, что Миша не хочет видеть бывшую няню и вообще ее боится.