Операция «Монастырь» – блестящая радиоигра советской контрразведки
Под именем Гейне этого человека знали в кабинетах советской военной разведки. В Германии его именовали Макс или Фламинго. А в паспорте у него значилось: Демьянов Александр Петрович. Операция «Монастырь», в которой он сыграл ключевую роль, стала одним из самых больших успехов наших бойцов невидимого фронта. Долгое время о ней писали лишь в учебниках, которые выдавались на время занятий в специальных школах спецназа и сдавались на выходе из аудитории.
Под колпаком ОГПУ
Александр Петрович родился в семье царского офицера. Тот умер от ран в 1925 г., что, возможно, сберегло его семью от многих проблем. Но у отца имелся брат, работавший начальником контрразведки в штабе барона Врангеля. Связи с ним не имелось, и все же хлебнуть лиха в стране, охваченной Гражданской войной, маленькому Александру довелось сполна.
В 1920-х годах семья после долгих скитаний вернулась в Ленинград. Спустя некоторое время Саше удалось поступить в Политехнический институт. Казалось, дамоклов меч «непролетарского происхождения» не висит над ним, но это было не так. ОГПУ не дремало – в 1929 г. Александр был задержан якобы за хранение оружия. О чем с ним говорили хранители государственного покоя неизвестно, однако именно тогда он дал согласие на сотрудничество – и не преступил данного слова даже в момент, когда для этого имелась отличная возможность…
После окончания института молодой инженер-электрик получил распределение на Главкинопрокат и вместе с женой, дочерью известного ленинградского врача, переселился в Москву. Не стоит гадать в чем заключалось сотрудничество Александра с щитом и мечом Отечества в довоенные годы: материалов не сохранилось. Но война в корне изменила судьбу инженера Демьянова. По заданию Лубянки он был внедрен в прогерманскую монархическую организацию со звучным названием «Престол». Вероятно, ее лидер, князь Глебов-Стрешнев, бывший предводитель нижегородского дворянства, и впрямь ждал прихода немцев и готов был с ними сотрудничать. Но народ в его тайную группу как на подбор собрался политически грамотный, состоящий на контакте с НКВД. Чекистам, помнящим операции «Трест» и «Синдикат», не впервой было организовывать такие развесисто-клюквенные организации. Эта удалась на славу. Конспирация, явки, пароли, тайники – полный набор молодого заговорщика. Опекаемое НКВД гнездо измены таилось в Новодевичьем монастыре, что и дало название операции советской разведки.
«Монах–дезертир»
В декабре 1941 года Александр Демьянов перешел линию фронта в районе Можайска, сдался немцам и потребовал немедленной встречи с офицером абвера (военной разведки Германии), которому и сообщил о «Престоле»: «Организация ждет и верит в скорую победу немцев! Готова сотрудничать! Но ей нужна помощь». Расчет советской разведки был прост: Демьянов, работая в кинематографии, встречался с представителями немецкого посольства, крутился в богемных кругах Его личность было легко подтвердить. Мотив его действий также был очевиден: сыну царского офицера, дворянину, казаку Советская власть никак не казалась родной матерью.
И все же немцы упорно не желали верить в проработанную до мелочей легенду: они даже инсценировали расстрел «перебежчика». Но тот не сломался. Это окончательно убедило германскую контрразведку в искренности Демьянова.
Вскоре он был направлен в Смоленскую разведшколу абвера. После ее успешного окончания новоиспеченный резидент был парашютирован обратно за линию фронта и «внедрен» сначала в Наркомат Путей Сообщения, а затем и вовсе офицером связи в Генеральный Штаб РККА! Началась радиоигра, длившаяся аж до 1944 года.
Провал ради победы
Одна из первых доз посланной в Берлин дезинформации стала воистину роковой. Гейне сообщал, что советские войска нанесут удар не в районе Сталинграда, а около Ржева и на Северном Кавказе. Несогласованность действий разведки и верховного командования к фатальным последствиям -- именно в районе Ржева маршал Жуков решил начать свое наступления. Удар наткнулся на стойкую оборону и свежие войска фашистов. Ошибка стоила советской армии около четверти миллиона убитых и раненых! Но с этой поры доверие немецкого командования к информации Гейне стало непоколебимым.
«Деревянный крест для адмирала»
Но все же бдительные немцы не раз пытались проверить: действительно ли существует подпольная организация князя Глебова-Стрешнева? Фронт откатывался все дальше, но этот вопрос вопросов по-прежнему волновал абвер. Немцы четырежды засылали агентов для проверки, но все четверо были арестованы, а двое из них – перевербованы и включены в радиоигру. В советских газетах то и дело появлялись сообщения о диверсиях на военных заводах и железных дорогах, и лишь немногие посвященные знали, что это ловкая инсценировка. «Престол» становился все более осязаемым и могущественным, его «боевые организации» имелись в Горьком, Новосибирске, Свердловске и Челябинске. Для связи и поддержки этих призраков абвер слал новых и новых агентов, тратил миллионы рублей, выдавал своих настоящих пособников. И по-прежнему верил сообщениям Александра Демьянова.
Берлин все глубже увязал в болоте тщательно подготовленной дезинформации, присылаемой «ценнейшим агентом». В конце 1942 года Демьянов почти одновременно был награжден орденом Красной звезды и Железным крестом.
О том, что в советском Генштабе есть хорошо информированный «крот», узнала английская разведка, и Уинстон Черчилль, верный союзническому долгу, конфиденциально оповестил об этом Иосифа Сталина, а заодно и ознакомил его с копиями некоторых донесений «Гейне». Сталин не стал разубеждать своего британского друга…
Перед началом Курского сражения Демьянов информировал немцев о сосредоточении советских войск на этом направлении, однако дал совершенно неверную оценку маневренности и дислокации ударной нашей группировки. Но даже эта «ошибка», обернувшаяся для III Рейха катастрофой, не поколебала уверенности фашистов в искренности своего резидента. Когда в 1944 году проницательный спец по шпионажу Вальтер Шелленберг усомнился в качестве получаемой из Москвы информации, начальнику штаба Сухопутных войск Гейнц Гудериан с негодованием отверг его сомнения. Даже после войны ас немецкого шпионажа, будущий создатель разведки ФРГ и учитель ЦРУ Рейнхард Гален отзывался об «Источнике из Москвы» как о большом достижении ведомства адмирала Канариса.
Летом 1944 года в Москве было решено свернуть операцию «Монастырь». Вероятно, немалую роль в принятии этого решения сыграло неудачное покушение на Гитлера, в котором густо были замазаны абвер и его шеф. Расплата была короткой и жестокой, так что «ценнейший источник» пришлось убрать. «Неуловимый резидент» сообщил в Берлин малоприятную новость – его переводят в Белорусию, в железнодорожные войска. В германском штабе взгрустнули от потери такого ценного источника. Но отчаиваться было рано. Советская разведка открывала «второй том сочинений Гейне» – операцию «Березино».
