Сергий Радонежский: не только «церковник»

Едва завидев великого старца, враги России истребляли друг друга

Едва завидев великого старца, враги России истребляли друг друга

Весь 2014 год Россия отмечает 700-летие Сергия РАДОНЕЖСКОГО. Его заслуги перед Отечеством признавала даже атеистическая советская власть. В богоборческие 1920 - 1930 гг. имя святого не вычеркнули из учебников, так как в его патриотизме не сомневались даже коммунисты. Но наш либеральный век опошлил слово «патриот», и даже в церковной среде вокруг него разгорелись споры. Православные миссионеры вдруг заявили, будто патриотизм и христианство - вещи несовместимые. Обе спорящие стороны ссылаются на великого старца. Почему?

Сергий Радонежский в XIV веке и слова такого не знал - «патриот». В период Французской революции 1789 - 1793 гг. так называли себя борцы за права народа, требовавшие отказа от монархии и провозглашения республики. В России же слово «патриотизм» обрело иное значение - любовь к Отечеству и готовность отдать за него жизнь. Но этот сакральный смысл был преломлен прозападными православными миссионерами в новомодное учение - уранополитизм. Суть его в том, что родина у всех христиан одна - на небе, а на земле мы лишь странники. И не должны тут ни к чему привязываться. Ни к березкам, ни к песням, ни к языку, ни к родине. Ибо Царство Небесное вечно, а все земное бренно. По сути, приравняли патриотизм к идолопоклонству.

Отец уранополитизма, известный священник и основатель Школы православного миссионера Даниил Сысоев, чье громкое убийство в храме апостола Фомы в 2009 г. по сей день не раскрыто, утверждал, что ему неоднократно указывали на Сергия Радонежского как на пример истинного христианского патриотизма, но преподобный, мол, «ни разу не говорил ни слова «Русь», ни слов «земное отечество» или «земная родина». - Это что же за патриот такой, который о земной родине вовсе не помнит? - вопрошал миссионер, на отпевании которого был сам патриарх. В сознании многих людей Сысоев снискал венец мученика - его фотография мироточит в США с третьего дня кончины. Опубликованные проповеди и труды люди покупают в церковных лавках, обсуждают в соцсетях. И узнают, что Сергий Радонежский - не патриот, а «ураноантроп, если угодно». То есть гражданин Неба, любивший Бога и братьев по вере, но не земное отечество. Однако доктор исторических наук Николай Борисов доказывает иное. По крупицам собирая из 400 богословских и светских источников, включая фольклорные предания, любые упоминания о Сергии Радонежском и воссоздавая жизненный путь скромнейшего из монахов, профессор МГУ утверждает: преподобный Сергий не был исключительно церковным деятелем. Он формировал наше отечество. И не только благословил, а подготовил Куликовскую битву.

Долг правителя

Долгое время никто из русских князей не решался дать отпор монголо-татарскому игу. Летом 1380 г. по Руси ходили слухи, что Мамай собрал огромное войско. В него, помимо самих «татар» - в русских летописях так именовали половцев и приведенных монголом Батыем разноязычных кочевников Азии, входили отряды наемников-генуэзцев и полки покоренных Мамаем народов Северного Кавказа. Это было поистине нашествие «двунадесяти языков». Обещал его поддержать и великий князь литовский Ягайло. К середине августа в Коломну под знамена великого князя Дмитрия Донского съехалось столько воинов, сколько не удавалось собрать его отцу и деду. Но противник был многочисленнее и сильнее. У князя оставалась одна надежда - на ополченцев. Между тем князь сильно их притеснял и знал, что они его не любили. Даже если бы ему удалось силой собрать крестьян и московский посадский люд и погнать с вилами-косами-ломами-топорами навстречу Мамаю, то земледельцы, гончары, кузнецы и кожевники попросту бы разбежались: они не верили, что в случае поражения князь их не предаст. Не верили они и московским духовным иерархам, устроившим церковную смуту в борьбе за пост митрополита.

Князь решился поехать к Сергию - ибо здешний люд верил только этому старцу-игумену. Народу он был дорог и близок: противник монастырского землевладения, монах счел неполезным для своего монастыря владеть землей и крестьянами. Не принял украшенный дорогими камнями золотой наперсный крест из рук митрополита Алексия, сказав, что с юности не был «златоносцем», а под старость и вовсе не хотел бы им стать. И дважды твердо отказывался от его предложений стать епископом, а затем митрополитом. Объяснял просто: «выше моея меры». Великий князь долго исповедовался Сергию в грехах и в нынешних своих намерениях. И честно признался, что ему нужно не просто благословение, а какие-то зримые свидетельства того, что великий старец признал борьбу с Мамаем священной войной.

Последнее было особо важно, ибо благодаря «сарафанному радио» вся Русь знала, что, миря и удерживая князей от междоусобицы и раздоров с татарами, Сергий убеждал: лучше уважить, лучше откупиться золотом и лишний раз поклониться, чем жертвовать жизнями подданных. Что же ответил преподобный? - Иди, господин, небоязненно: Господь поможет тебе против безбожных, победишь врагов своих, - изрек Сергий, осенив князя крестом. - Подобает тебе заботиться о стаде, порученном Богом, и выступить против безбожных.

Подвиг игумена

Сергий всю ночь совещался с несколькими сподвижниками. Утром князь понял, какой подвиг самопожертвования совершил любимый народом старец. Игумен решился на прямое нарушение церковных законов. Четвертый Вселенский собор в Халкидоне постановил: монах не должен вступать в военную службу. Нарушитель отлучался от церкви. Сергий же дал князю небывалое «зримое свидетельство» своего благословения - двух иноков своего монастыря. Митрополичий боярин Андрей Ослябя и монах-богатырь Александр Пересвет - люди известные. Оба были облачены в «шлем спасения» - островерхий кукуль с вышитым крестом. Игумен постриг их в великую схиму, а она символизирует доспех, в котором монах выходит на бой с дьяволом. Увидев их, каждый сразу догадается, кто послал их с княжеским войском на пролитие крови. Принцип иноческого послушания перекладывал грех на плечи игумена, без чьего благословения иноки не могли покинуть монастырь. Сергий рисковал тем, чем более всего дорожил - собственным спасением души.

Участие русских монахов в битве представляло такую аномалию, что церковные книжники опустили этот момент. Хотя, когда схима Пересвета сыграла свою роль - его в ней почти три недели перед битвой народ всюду видел рядом с князем, богатырь в день битвы переоделся в пожалованные Дмитрием злаченые доспехи. И в летописном перечне погибших воин был назван просто по имени, без слова «чернец». Из-за подобных противоречий сегодня те, кого возмущает празднование 700-летия преподобного на государственном уровне, пытаются лишить Сергия Радонежского чувства патриотизма и представить нашу живую историю, неотрывную от православия, просто выдумкой варварского народа или «клятых москалей». Ибо великий князь стал национальным героем Дмитрием Донским, а Москва - центром, вокруг которого началось собирание русских земель, в том числе и на развалинах Киевской Руси.

Чудеса святого Сергия

Взял Казань Во времена Золотой Орды, когда Сергий Радонежский уже почил, а Казань еще была улусом ханов и казачьей вольницей, многие жители-татары узрели странное видение: по стенам города ходит некий старец, осеняет его крестом и кропит водой. Признав в нем русского монаха Сергия, воины-землевладельцы и старейшины заговорили о том, что скоро этим царством будет владеть Русь и многие казанцы примут православную веру. Так вскоре и случилось. Преподобный был небесным покровителем Ивана Грозного - его отец Василий III сам при крещении сына с молитвой об этом положил новопосвященное чадо в раку на мощи святого. По свидетельству летописца, Сергий явился и русским воинам, увлекая их на победный штурм.

Особая икона Русская церковная история еще не знала такого рода чудес, какое явлено было Сергию. Монастырь уже спал, когда Сергий молил Богородицу позаботиться о его монастыре и братии и перед своей любимой иконой Богоматери «Одигитрия» читал акафист Царице Небесной. Келейник Михей дремал в углу. Вдруг Сергий услышал неведомый голос: «Се Пречистая грядет!» - и выбежал в сени. В глаза ему ударил свет, «паче солнца сиающа». Перед ним стояла сама Матерь Божья, а рядом с ней - апостолы Петр и Иоанн. Сергий пал ниц «не могый тръпети нестръпимую ону зарю». Гостья прикоснулась к игумену, пообещала ему защищать обитель от всех опасностей и стала невидима. Перепуганный Михей донимал его вопросами: что это было? А праведник все не мог успокоиться и просил «потерпи, чадо, и во мне дух трепещет». Не в видении и не «голосом свыше», а наяву произошло чудо. И оно позволяло рассматривать Маковец как русскую Святую гору, как наш Афон. Именно таких - с небес пришедших - слов ободрения ждала тогда Русь. После обретения мощей преподобного Сергия 5 (18) июля 1422 г. на досках от крышки его гроба была написана икона «Явление Пресвятой Богородицы преподобному Сергию Радонежскому». С ней царь Алексей Михайлович в 1657 г. в польском походе покорил множество литовских, польских и немецких городов, в 1709 г. русское войско под командованием Петра I одержало победу над шведами в Полтавской битве. Хранила она и русское воинство в битвах с Наполеоном и после его разгрома с почестями была возвращена в основанную Сергием лавру.

Указал место Первое нападение в 1426 году литовского князя Витовта на город Опочку близ Пскова ужаснуло горожан: враги прострелили образ Спасителя чуть выше ока. В гневе народ перекидал в литовцев все городские камни и стал свидетелем чуда: враги, словно ослепленные, рубили друг друга. В 1518 году польский король Сигизмунд вновь осадил Опочку. Обороняясь, жители рубили и сбрасывали на врага деревья, сетуя, что камни быстро закончились, а враг вооружен до зубов. И одной женщине явился Сергий и сказал: зачем унываете? Много тяжелых камней лежит в земле у городской церкви за алтарем. Но ей не поверили. Лишь один нищий пошел копать и нашел глыбу, а прибежавшие на помощь обнаружили склад огромных камней. Всем миром подняли их на стены города и, прячась за ними, сбрасывали на литовцев, взбиравшихся по приставным лестницам. И враг отступил.