Жизнь и смерть Красного барона русской революции
«Белая армия, Черный барон / Снова готовят нам царский трон», — разворачиваясь в марше, распевали борцы за светлое будущее всего человечества. С тех пор уже минуло почти сто лет. Если сегодня спросить, кто таков этот Черный барон, сейчас уже мало кто вспомнит, что речь идет о генерале Петре Врангеле, предводителе белого воинства Юга России. И совсем уж никто не помнит Красного барона. Между тем именно ему Советская власть обязана тем, что дни ее окончились не в 1918 году. Сегодня можно по-разному относиться к действиям этого человека, однако в любом случае то, что он был практически забыт даже в советские времена — вопиющая историческая несправедливость.
Потомок опричника
Красного Барона звали Александр Александрович фон Таубе – это был первый генерал, поддержавший власть большевиков. Он не был политиканом, не имел родства среди представителей новой власти (как, скажем, генерал Бонч-Бруевич), не был он ни трусом, ни приспособленцем, ни авантюристом. Более того, он стал на путь честного и энергичного служения большевистской идее еще до того, как ленинская партия взяла власть.
Кроме громкого имени, известного в России со времен Ивана Грозного, Александр Александрович особых богатств не унаследовал. Родился он в Павловске в семье инженера-путейца, получил хорошее военное образование, закончил военную гимназию, затем - Михайловское артиллерийское училище, несколько позже - Николаевскую академию Генерального штаба. Весьма достойно участвовал в русско-японской, а потом и в Первой мировой войне. Был награжден семью орденами и золотым Георгиевским оружием «За отвагу».
В Первую мировую войну фон Таубе вступил, командуя дивизией. В 1915-м был тяжело контужен и в следующем году, после выздоровления, направлен в Омск начальником штаба округа. В новой должности он аттестовался как чрезвычайно грамотный и энергичный военный начальник, словом, классические этапы пути примерного служаки. Как говориться, ничего не предвещало грозы.
Ночной визит
Тяжело сейчас говорить, что творилось в душе генерала, получившего возможность осмыслить происходящее в более-менее спокойной обстановке. Да, он видел косность и инертность государственного аппарата; да, считал эту войну ненужной и гибельной для России. Однако так думали многие, в том числе и среди офицерского корпуса. Тем не менее, к действиям не переходили. Но вскоре после Февральской революции 1917 года произошло событие, резко изменившее не только жизнь самого Александра Александровича, но, во многом, и судьбу России.
Однажды поздно вечером генерал-лейтенант фон Таубе застал в своем кабинете служившего в штабе округа денщика-буфетчика – тот пытался выкрасть коды шифров. По законам военного времени пойманного с поличным надлежало расстрелять по обвинению в шпионаже. Возмущенный генерал потребовал объяснений у денщика, который оказался одним из руководителей омской ячейки большевиков. Между ними завязался оживленный и, по-видимому, содержательный разговор, который завершился приглашением горе-похитителя к его высокопревосходительству домой на чай.
С этой самой поры политические взгляды царского генерала, и без того слывшего склонным к демократическим новшествам, сформировались окончательно. Начальник штаба военного округа, бывший одной из ведущих фигур военной администрации, не просто примкнул к большевикам, а фактически возглавил их военную организацию. На его фоне лейтенант Шмидт вместе со всем крейсером «Очаков» выглядят довольно блекло. В руках этого чрезвычайно деятельного, умного и целеустремленного человека оказалась огромная территория Сибири и около двухсот тысяч штыков и сабель.
«Красный» след
Все попытки непосредственного руководства и подчиненных остановить фон Таубе натыкались на стену штыков Омского гарнизона. Он с энтузиазмом занялся демократизацией частей округа. По предложению генерала поезд с царской семьей, направлявшийся к морю, где их должен был принять на борт английский крейсер, был повернут в Тобольск. Там бывший император оказался под неусыпной охраной революционных солдат.
Благодаря фон Таубе в Сибири сохранялся порядок, однако реакционное офицерство и генералитет безжалостно вычищались из воинских частей. Более того, по приказу генерала четверть средств всех полковых касс передали на нужды Советов. Монархическая либеральная общественность немедленно подняла шум, обвиняя начальника штаба округа в шпионаже в пользу Германии (тут-то и припомнились Александру Александровичу немецкие корни). Строго говоря, у общественности были на то веские основания: шла война, фон Таубе был действующим генералом на высоком военно-административном посту, а фронт получал из Омского военного округа подкрепления, насквозь пропитанные большевистским духом.
Негодуя по поводу такого самоуправства и столь вольного трактования «демократизации армии», глава Временного правительства Керенский послал в Омск нового командующего округом, а заодно и военного прокурора. Однако сколь ни ярился новый командующий, Военно-окружной комитет отказался принимать какие-либо его распоряжения без подписи начальника штаба округа – фон Таубе. Когда же командующий попытался силой решить проблему, его арестовали и под конвоем отправили обратно в Петроград. А вслед за ним - военного прокурора. Как раз в это время происходил так называемый мятеж генерала Корнилова, так что, под шумок, посланцы Керенского были обвинены в корниловщине.
Заседание военного министерства Временного правительства (слева направо): полковник Барановский, генерал-майор Якубович, Савинков, Керенский и полковник Туманов.
Спаситель революции
Временное Правительство не оставляло надежд сместить чересчур самостоятельного генерала, фактически контролировавшего всю Сибирь. В октябре 17-го Александра фон Таубе вызвали в Генеральный штаб для отчета по делам округа. Местные Советы, уже открыто выступавшие против Временного правительства, не рекомендовали ему ехать. Однако фон Таубе, верный дисциплине (как он ее понимал), направился в Петроград. Там его сразу взяли под стражу. Скорее всего, расправа над Красным бароном была бы неминуема, но, на его удачу, в столице произошел Октябрьский переворот. И оставшийся без охраны генерал немедленно запросил у новой власти разрешения отбыть в Омск.
В первый момент у столичных большевиков случился психический ступор, поскольку к этому времени в центр из Омска уже летели телеграммы с требованием вернуть им революционного генерала Таубе. В первый момент в Смольном подумали, что речь идет о простой опечатке и на самом деле генерал контрреволюционный. Однако личное письмо известного большевика Косырева с аналогичным требованием внесло окончательную ясность.
Первый большевистский генерал снова отбыл в Омск и, по сути, это спасло и молодую Страну Советов, и революцию от краха. Еще ранней осенью, в пору уборочной страды, Александр фон Таубе распорядился отпускать солдат для сбора богатого урожая. Теперь же его предусмотрительность оказалась как нельзя кстати. Центральная часть России, отрезанная от донецкого угля и хлеба Малороссии, остро нуждалась и в том, и в другом. Организовать поставки и обеспечить их безопасное прохождение в центр страны было делом крайне непростым. Однако генерал Таубе, имевший непререкаемый авторитет у солдат и кипучую энергию, блестяще справился. Вскоре только по зерну план поставок был выполнен на 120-200%.
Чужой среди своих
После восстания белочехов и Колчаковского мятежа генерал Таубе фактически возглавил борьбу с белыми в Сибири, причем делал он это весьма успешно. Но в августе 1918 года кандидат ЦИК Совета Центросибири, начальник штаба всех вооруженных сил Сибири, автор плана по отражению японского десанта, организатор борьбы с атаманом Семеновым и белочехами Александр Александрович фон Таубе получил задание от руководителя сибирских большевиков Яковлева. Его задачей было тайно пробраться через территории, занятые белыми, и дальше - в Москву, к Ленину, чтобы доложить о положении в Сибири.
Трудно сказать, почему выбор пал именно на этого, по-своему уникального человека. Однако, в любом случае, авантюра закончилась крайне неудачно. В начале сентября фон Таубе был арестован белогвардейцами в Бодайбо.
Энергичный, опытный и знающий генерал, невзирая на прошлые его «большевистские заслуги», оказался крайне интересен как колчаковцам, так и белочехам. При условии публичного отречения от большевиков ему предлагались весьма ответственные посты, вплоть до командования сибирской армией Колчака. Однако на все предложения Красный барон отвечал категорическим отказом. «Мои седины и контуженные ноги не позволяют мне идти на склоне лет в лагерь интервентов и врагов трудящейся России», - признавался он.
Несломленного первого генерала страны Советов приговорили к расстрелу, однако и тут он смог, пусть и собственной гибелью, одолеть врагов — барон фон Таубе скончался в одиночной камере от сыпного тифа.
Но вот что странно: даже в советские времена в памяти потомков этот неоднозначный, но без сомнения, неординарный человек почему-то не удержался. Сегодня имя Красного барона знакомо лишь специалистам, занимающимся Гражданской войной в России, да жителям улицы Генерала Таубе в Омске.
