Как первые морские пехотинцы помогли основать Санкт-Петербург
Не всякому известно, что легендарный командующий советскими воздушно-десантными войсками генерал-армии Василий Маргелов в 1941 году возглавлял на Балтике 1-й особый полк морской пехоты и даже на флотский манер именовался не майором, а капитаном 3-го ранга. Впоследствии, приняв под командование ВДВ, он ввел там знаменитые тельняшки – память об удали и отваге своих геройских морпехов. И сегодня морская пехота остается грозной ударной силой и с гордостью произносит свой девиз «Где мы – там победа!»
27 ноября (16-го по старому стилю) морская пехота отмечает свой профессиональный праздник. Он был введен только в 1995 году, но на самом деле история его уходит корнями в начало XVIII века, когда по приказу государя Петра I на Балтийском море был создан регимент (полк) «морских солдат». А если не зацикливаться на дате подписания специального указа, можно убедиться, что российская морская пехота имеет еще более давнюю историю!
«Ногою твердой стать при море»
Дело было так. Шла Северная война. Россия воевала со Швецией за выход к Балтийскому морю. В 1703 году на месте нынешнего Санкт-Петербурга еще стояла шведская крепость Ниеншанц. Войска русского царя подступили к вражеским укреплениям и осадили их, требуя капитуляции. Крепость по тем временам была немаленькой – пять бастионов, два равелина, валы по периметру. Да и место на оконечности мыса удобное, скрытно не подойдешь. Тяжелых орудий больше полусотни, сильный гарнизон… И торчит эта крепость, как гвоздь в сапоге, около Невского устья (напротив Смольного, рядом с нынешним мостом Петра Великого), так что не разбежишься. Но государь всея Руси за дело взялся решительно и умело – крепость взял. И очень вовремя, поскольку из Швеции на помощь осажденным уже шла эскадра под командованием вице-адмирала фон Нумерса.
13 мая застава, выставленная на оконечности острова, который сейчас называется Васильевским (в районе Морского порта), доложила о приближении девяти шведских кораблей. Входить без лоцмана и разведки в устье реки они опасались. Вперед была отправлена шлюпка, но там ее ожидала русская засада – шведы едва спаслись бегством. Тогда адмирал Нумерс приказал дать условный залп, чтобы выяснить: держится ли крепость или уже взята на штык. Но Петр I к этому времени уже хорошо изучил шведскую систему артиллерийских сигналов и приказал крепостным пушкам ответить, что Ниеншанц еще держится.
Небываемое бывает!
Осторожный Нумерс все же не торопился лезть в капкан и послал на разведку два небольших корабля – «Астрильд» и «Гедан». В устье Невы шведский авангард до рассвета встал на якорь, намереваясь заняться промером глубин и выяснением общей ситуации. Вот тут-то и настал черед русских нанести удар по морю аки посуху. Дюжина баркасов с солдатами Преображенского и Семеновского гвардейских полков на веслах устремились к шведским кораблям. Как бы ни различалась оценка историками количества пушек на борту «Астрильда» и «Гедана», их было все же больше, чем лодок с русскими штурмовыми командами. Под майским ливнем и огнем врага преображенцы и семеновцы добрались до шведов и пошли на абордаж. Их вели капитан бомбардирской роты Петр Михайлов, он же государь Петр Алексеевич, и поручик той же роты князь Александр Меншиков – единственные в отряде, кто разбирался в морском деле. Стоит ли говорить, что в главе с такими энергичными командирами гвардейцы быстро подавили сопротивление экипажей, хотя шведы сражались стойко и яростно. Капитан одного из кораблей по приказу Петра I после боя был похоронен на кладбище Ниеншанца с воинскими почестями. Лишившись авангарда, вице-адмирал Нумерс счел за благо отступить и повернуть восвояси.
По пути он сочинил утешительную реляцию о том, что, отчаявшись выстоять в абордажной схватке, экипажи взорвали себя и нападающих, лишь бы не сдаваться врагу. Версия настолько красива, что достойна войти в копилку исторических курьезов – ведь получилось, что и Петр I, и Меншиков погибли в то утро 16 мая 1703 года! На самом деле им было уготовано более двух десятилетий славных деяний на каждого.
Как бы то ни было, факт остается фактом: шведские корабли были взяты с боя ударом пехоты, в то утро ставшей первой в России морской пехотой. В честь успеха этой необычной баталии царь Петр Алексеевич велел наградить бомбардир-капитана Петра Михайлова (да, самого себя) и бомбардир-поручика Александра Меншикова высшим российским орденом Св. Андрея Первозванного (номер 6 и 7), для прочих же участников баталии отчеканить специальные медали: золотые для офицеров и серебряные для нижних чинов. Надпись на медали гласила «Небываемое бывает!» – и эти слова вполне могли бы стать девизом, если не всей, то уж точно Балтийской морской пехоты.
А через несколько дней после успешного дебюта российских морпехов в тех самых местах был заложен Санкт-Петербург.
