Как американский пират и французский дворянин стал русским адмиралом
Охота на Крокодила
Стоявший на рейде турецкой крепости флот чувствовал свое превосходство над русской эскадрой. Командовавший правоверными Хасан-паша по прозвищу Отважный Крокодил, должно быть, уже обдумывал цветистые фразы, которыми он украсит свою реляцию о победе. Вряд ли в это время он слышал тихий плеск весел за бортом. Да и вахтенные его не услышали. А поутру адмиралу сообщили, что на борту флагмана красуется яркая надпись: «Сжечь! Пол Джонс».
Днем грянул бой. Державший флаг на линейном корабле «Святой Владимир» российский контр-адмирал Павел Жонес решительно атаковал превосходящих его в пять раз турок. Прославленный «Крокодил» оказался не сколь отважным, сколь расторопным. Поймать его не удалось, командующий флотом Османской Порты бежал на шлюпке.
Кем же был этот бесшабашный триумфатор со столь необычной для русского уха фамилией Жонес? Казаки Верного Черноморского казачьего войска наверняка били себя кулаком в грудь, говоря: «Так это ж наш Павло!». И по-своему были правы. С недавних времен контр-адмирал был крещен в православие и показачен. Но русским храброго флотоводца можно было назвать с большими оговорками.
Суров, но справедлив
Путь героя Очакова на Черное море был долог и непрост. Звался он, конечно, не Павел, а Джон Пол Джонс и был уроженцем Шотландии, сыном бедного садовника в угодьях графов Селкирков. Однако копаться в земле и возделывать свой сад было не по нутру деятельному мальчишке. В 13 лет он поступил юнгой на английский корабль, в 19 уже был первым помощником капитана. Бригантина «Два друга», на которой он плавал, занималась промыслом выгодным, но не слишком приятным для свободолюбивого шотландца – возила рабов через Атлантику. Как-то раз на Ямайке Джон Пол Джонс разругался с капитаном и решил вернуться на родину.
Он устроился на бриг «Джон» с понижением в ранге, но во время обратного путешествия в Британию капитан и его помощник умерли от желтой лихорадки, так что будущему адмиралу пришлось взять командование на себя. Хозяева судна были весьма благодарны молодому капитану и предложили ему выгодный контракт. В первом же плавании Джонс столкнулся с попыткой мятежа (популярным развлечением в те времена), и подавив бунт, приказал знатно выпороть его зачинщика – корабельного плотника. Должно быть, с бедолагой не слишком церемонились, поскольку тот вскоре скончался. На беду капитана плотник был сыном влиятельных родителей, так что молодого капитана арестовали и отдали под суд. В конечном итоге суд оправдал Джонса, но это происшествие начисто отбило у него желание ходить под английским флагом.
Оставив родной остров, он отправился за океан, в Виргинию, где у его брата имелась ферма. Вскоре тот умер, и вчерашний морской волк, получив наследство, обрел возможность жить «джентльменом». Однако возможность и желания – совершенно разные вещи. Джон Пол Джонс, заскучав на берегу, устроился капитаном на корабль Вест-Индской торговой компании и снова ушел бороздить волны. Он сколотил неплохое состояние, однако на его корабле снова вспыхнул мятеж, и Джон Пол Джонс вновь отправил к праотцам одного из мятежников.
Время выбрало нас!
Не желая опять связываться с судейскими крючкотворцами, он вернулся в Виргинию. И вот тут-то судьба улыбнулась неутомимому искателю приключений в тридцать три зуба – жители заморской английской колонии объявили о своей независимости. Естественно, король Британии Георг III не одобрил подобное начинание и послал войска против мятежников. Джонс предложил свои услуги континентальному конгрессу, и уже очень скоро вышел в море в качестве капера (то есть пирата с патентом) – сначала помощником капитана флагманского корабля «Альфред», затем капитаном шлюпа «Провиденс», а позже – «Рейнджера». Командуя «Провиденсом», он захватил 16 кораблей у берегов Новой Шотландии, затем совершил набег на английский берег, высадил десант в районе порта Уайтхэйвен, сжег корабли в гавани и ушел с богатой добычей. Возвращаясь в Штаты, возле Белфаста он заставил спустить флаг королевский военный шлюп «Дрейк», а затем для полноты картины напал на караван из сорока английских торговых судов.
В октябре 1777 года Джон Пол Джонс умудрился доставить в Нью-Йорк боеприпасы и продовольствие под носом британской эскадры, что позволило войскам Джорджа Вашингтона выстоять в осаде. И Бенджамин Франклин, и сам Джордж Вашингтон, и Томас Джефферсон были добрыми друзьями первого американского флотоводца и во многом его учителями. Есть мнение, что Джон Пол Джонс приложил руку к написанию Декларации Независимости и американской Конституции, а также что именно он предложил идею звездно-полосатого флага.
В 1779 году Джон Пол Джонс, ставший уже командором континентального флота, вновь отличился. Вместе с союзной французской эскадрой из пяти кораблей он наткнулся в море на английский двухпалубный фрегат «Серапис» и шлюп «Графиня Скарборо». Совершенно неожиданно французы ушли по-английски, не принимая бой, и оставили Джона Пола Джонса на корабле «Простак Ричард» самого разбираться с англичанами. Не тратя времени попусту, командор Пол Джонс пошел на сближение сквозь шквальный огонь. Когда до английского флагмана оставалось всего несколько ярдов, британцы предложили тонущему каперу сдаться. «Я еще и не начинал сражаться!» – воскликнул пират континентального конгресса и отдал команду «На абордаж!». Менее чем через час англичане капитулировали.
За эту и другие победы Конгресс сделал Джона Пола Джонса первым капитаном Северо-Американских Соединенных Штатов, король Франции (видимо, в качестве извинений) возвел его в рыцарское достоинство и преподнес золотую шпагу с бриллиантами, а британский монарх Георг III в ярости обещал вздернуть шотландского пирата дважды: за шею – для лишения жизни, и за ноги – для позора. Но мечтам Георга не дано было осуществиться, Джон Пол Джонс продолжал захватывать его корабли оставаясь при этом неуловимым.
Из Джонса – в Жонесы
В 1783 году Британия и ее бывшая заокеанская колония подписали мир, каперство было запрещено, и Джон Пол Джонс остался без работы. Возвращаться к сытой размеренной жизни в Виргинии – более унылого жребия для себя он не мог и придумать. Вот тут-то вчерашний капер и получил выгодное предложение из России, кроме прочего сулившее вожделенный адмиральский чин. Легендарный морской волк был радушно принят при дворе императрицы Екатерины Великой, умевшей ценить таланты. При этом Джон сохранил американское гражданство, которое очень высоко ценил. Более того, он привез в подарок Екатерине Конституцию Соединенных Штатов и пытался склонить императрицу к введению чего-то подобного в России. Матушка-государыня, конечно, переписывалась с Вольтером, но так далеко ее чаянья не заходили.
Вскоре контр-адмирал Джон Пол Джонс отправился к Очакову, где близко сошелся с Александром Васильевичем Суворовым, возглавлявшим сухопутные войска. Казаки, высоко ценившие лихость и отвагу, сочли шотландца своим до мозга костей, после чего Павел Жонес, как водится, испил чарку горилки с сабельного клинка, перекрестился по православному обычаю и стал братом казакам-черноморцам.
Впечатляющая победа подвигла Екатерину Великую сделать Джона Пола Джонса командующим Балтийским флотом. Но тут английская партия, имевшая большой вес при дворе, встала на дыбы, грозя свертыванием торговли и военно-политическими санкциями. Должно быть, Екатерина упорствовала, поскольку англичане решили провернуть старый как мир трюк с ложным обвинением в изнасиловании. Адмиралу удалось отстоять свое доброе имя, но скандал в обществе разгорелся нешуточный. В результате, сохранив Джонсу жалованье, Екатерина II позволила ему удалиться в Париж, где его, французского дворянина, должны были хорошо встретить при дворе.
Последняя попытка
И вот тут едва ли не в первый раз в жизни Джонс просчитался: во Франции вспыхнула Великая революция. Адмирал Джонс предложил свои услуги новой власти для борьбы с Англией, однако вчерашним лавочникам и адвокатам, прорвавшимся к власти, было не до вчерашнего героя, они делили честно награбленное. Джон Пол Джонс так и не дождался ответа.
Оставшись без работы, он жил весьма скромно. Американский конгресс, вспомнив о нем, назначил своего верного пирата консулом в Алжир, но добраться до теплых краев ему было не суждено. Вскоре он заболел пневмонией, а 18 июля 1792 года консьержка, взволнованная тишиной в комнате жильца, вошла в его квартиру и увидела лежавшего на постели покойника в мундире адмирала российского флота.
Жизнь этого незаурядного человека длилась всего 45 лет, но в ней вместилось столько, что хватило бы и на три биографии. О нем писали романы Александр Дюма, Фенимор Купер, Валентин Пикуль, Герман Мелвилл и Владимир Свержин. Его памятники, мемориальные доски и музеи есть в Америке и России.
