Убийство на «Ждановской»: как началась война КГБ с МВД
26 декабря 1980 года замначальника секретариата КГБ СССР майор Вячеслав Афанасьев отмечал с сослуживцами свой день рождения и приближающийся Новый год. После праздника он отправился домой на метро – но, будучи порядком навеселе, проспал свою станцию и доехал до конечной – до «Ждановской» (теперь это «Выхино»). Там Афанасьев был избит и ограблен пьяными милиционерами. Когда он стал угрожать им расправой, размахивая удостоверением сотрудника КГБ, его убили. Это событие послужило поводом к превращению вражды МВД и КГБ в войну не на жизнь, а на смерть.
Главный милиционер
Пока страной руководил Брежнев, Министерство внутренних дел (до 1968 года оно называлось Министерством охраны общественного порядка) возглавлял Николай Щелоков. Леонид Ильич дружил с ним еще с довоенных лет и, забираясь по карьерной лестнице, тянул его за собой. «Щелоковские времена» до сих пор считаются золотым веком милиции: к моменту его прихода милиционерами служили те, кому не светило устроиться на приличную работу, в их рядах была страшная текучка, среди участковых преобладали люди, не окончившие и средней школы, и даже элита – угрозыск – лишь на 15 % состояла из профессионалов с высшим образованием.
При Щелокове Высшая школа МВД превратилась в Академию, по стране стали открываться ее филиалы. Милицию начали комплектовать автомобилями, техникой, средствами связи. Снимались фильмы, поднимающие престиж профессии («Следствие ведут знатоки», «Место встречи изменить нельзя»), а День милиции отмечался почти с таким же размахом, как 7 ноября. Милиционерам повышали оклады, строили жилье.
Была у этой монеты и обратная сторона: преступность самих милиционеров держалась в строжайшем секрете. И далеко не все «оборотни в погонах» получали по заслугам – как правило, дело предпочитали замять.
Главный чекист
Юрию Андропову Брежнев отдал эту высокую должность на свой страх и риск: это был человек не из его команды. Андропов сразу же принялся укреплять КГБ – при том, что чекисты и так не нуждались. К 70-м годам сотрудники комитета получали роскошные оклады, пользовались такими привилегиями, о каких не могли мечтать даже чекисты сталинских времен; без КГБ не обходилось ни одно назначение на крупный пост. Туда вербовались способные кадры из лучших вузов. О таком влиянии МВД и мечтать не могло.
Два ведомства, МВД и КГБ, постоянно конкурировали – и глава государства эту конкуренцию поощрял, хотя и не принимал ничью сторону. Щелокова и Андропова повышали одновременно, звание генерала армии они получили в один и тот же день.
При этом МВД было единственным ведомством в стране (кроме разве что внутренних войск), которое было не подвластно контролю КГБ. А милиционерам запрещалось задерживать сотрудников комитета госбезопасности.
Пиар по-советски
В те времена остро стояла проблема диссидентства. И если суровый Андропов предпочитал «тащить и не пущать», то Щелоков проявлял демонстративную либеральность. Того же Солженицына Андропов не раз предлагал посадить или выслать из страны; Щелоков же настаивал, что в данном случае пряник эффективнее кнута и писателю нужно предоставить побольше привилегий – а лучше всего дать квартиру в Москве; тогда, мол, он станет лояльнее. Он даже предоставлял Солженицыну материалы из секретных архивов для написания исторической прозы. Дружил с певицей Вишневской и ее мужем, знаменитым виолончелистом Ростроповичем; способствовал тому, чтобы Вишневская, находящаяся в опале, получила орден Ленина.
Андропов тоже сражался за популярность вверенного ему ведомства; он инициировал появление на свет фильма «Амнистии не подлежит», в котором милиционер оказывается шпионом иностранной разведки, а честные чекисты его разоблачают. Щелокова эта попытка черного пиара привела в бешенство; он даже написал в ЦК письмо – мол, где это видано, чтобы милиционер был предателем. В итоге фильм на экраны в изначальном виде не вышел – его было велено переснять по другому сценарию.
Найден в лесу
Майору Афанасьеву в день рождения вручили новогодний продовольственный паек: престижный в то время коньяк, сырокопченую колбасу и много всего другого. Когда его, нетрезвого, «приняли» на «Ждановской» милиционеры линейного отдела, майору очень не повезло: во-первых, задержавшие сами были пьяны и держались по этому случаю агрессивно, во-вторых, у милиционеров этого отдела была негласная традиция обворовывать пьяненьких.
Дежурный, которому сообщили о задержании Афанасьева, приказал немедленно отпустить майора КГБ: милиционеры не имели права его задерживать. Кто знает, как бы сложились обстоятельства, если бы майор тогда спокойно пошел домой; однако он, избитый, лишенный всех подарков ко дню рождения, этого не сделал, а принялся угрожать милиционерам. Те связались с начальником, который, приехав на «Ждановскую», предложил попросту избавиться от майора – убить, имитировав ограбление.
Афанасьева отвезли в лес, начали бить монтировкой, затем бросили. На следующий день его нашли живым; майор был в коме и прожил еще несколько дней.
Виновников убийства искали более чем тщательно – и вскоре обнаружили и расстреляли.
Вины не признал
По иронии судьбы Брежнев скончался в День милиции – 10 ноября 1982 года. Когда его место занял Андропов, Щелоков понял, что ничего хорошего от жизни ему ждать не проходится.
Под соусом антикоррупционной деятельности Андропов принялся расправляться со ставленниками прежнего генсека. Спустя месяц после того как он стал главой государства, Щелокова «ушли» в отставку, а впоследствии лишили наград и звания генерала армии, изгнали из ЦК и исключили из КПСС. Министром внутренних дел был назначен «гэбэшник» Федорчук, который организовал в МВД грандиозную чистку – он закрывал отделы и увольнял людей тысячами.
Щелокова то и дело вызывали на допросы. Подкопаться под него было несложно – в те годы вся партийная верхушка жила взятками и помогала родне.
После смерти Андропова для Щелокова ничего не изменилось: Черненко старых дел не закрывал; бывшего министра все так же допрашивали и унижали. Закончилось все в 1984 году, 13 декабря: Щелоков, надев парадный мундир, застрелился у себя дома. В предсмертной записке он подчеркнул, что вины за собой не признает.
