Кто на самом деле помешал Седову покорить Северный полюс

27 августа 1912 года из Архангельска отправилась первая российская экспедиция к Северному полюсу. Возглавил её ученый-гидрограф Георгий Седов. Достичь намеченной цели путешественники не смогли.

Из двух тысяч километров, которые им следовало пройти по льдам, они преодолели менее двухсот. Сам Седов навечно остался во льдах. История его жизни вдохновила писателя Вениамина Каверина на создание романа «Два капитана».

Селф-мейд-мэн

В советское время имя Седова значилось одним из первых в списке путешественников и первооткрывателей. Причина тому – крестьянское происхождение ученого. Он родился в 1877 году в бедной семье и с раннего детства вынужден был батрачить на зажиточного казака, чтобы прокормить себя. Родители не сумели дать ему ничего, кроме жизни, но при этом он получил хорошее образование и сделал карьеру. Перед наукой заслуги у Георгия Яковлевича были, но далеко не такие, за которые его можно было бы ставить в один ряд с великими первооткрывателями.

Кузнец своего несчастья

«Одна мысль не дает мне покоя – то, что снаряжение экспедиции я доверил Николаю…» - эта фраза из письма героя каверинского романа Ивана Татаринова своей жене стала для большинства советских людей олицетворением предательства. Писатель возложил вину за гибель экспедиции на двоюродного брата путешественника Николая Антоновича. Будучи влюбленным в жену своего родственника, тот устранил соперника, обеспечив ему верную погибель и заработав на этом денег. На самом деле причиной гибели Седова стала его собственная беспечность и самонадеянность.

Георгий Яковлевич был целеустремленным, отважным человеком с горячим сердцем и пламенной любовью к своему Отечеству. Именно таким, каким стал герой романа «Два капитана» Иван Татаринов. Всю свою жизнь он грезил освоением Арктики. В 1912 году ему в голову пришла идея – к трехсотлетней годовщине правления династии Романовых, которая приходилась на следующий год, пополнить список побед Российской империи открытием Северного полюса.

Он направил официальное письмо в Главное гидрографическое управление с просьбой разрешить ему экспедицию и предоставить государственное финансирование.

В прессе Седова подняли на смех. Во-первых, потому что Северный полюс к тому времени уже был открыт американским путешественником Робертом Пири. Во-вторых, потому, что подготовить и осуществить столь сложное и опасное предприятие, как экспедиция к Северному полюсу, в такой короткий срок было невозможно. Госдума в финансировании экспедиции отказала, но Седов не похоронил свою идею, а начал собирать деньги на путешествие.

С миру по нитке

Энтузиазм Седова нашел отклик в обществе, и ему начали жертвовать крупные суммы денег. Даже император Николай II сделал свой личный вклад в размере 10 тысяч рублей. Всего было собрано чуть более сорока тысяч, но это была ничтожно малая для такого масштабного предприятия сумма. Седов же не пожелал ни отказываться от своей идеи, ни откладывать планы на более благоприятное время. Он решил обойтись теми средствами, которые удалось собрать, и отправиться в путь как можно скорее.

Седов зафрахтовал старую парусно-паровую шхуну «Святой великомученик Фока», дав ей новое название «Михаил Суворин». Она была в плохом техническом состоянии, но мореплавателя это не остановило. Команда шхуны, узнав, что им предстоит, отказалась от сумасбродной идеи и уволилась. Седову пришлось набирать новую команду из таких же энтузиастов, как он сам. К сожалению, кроме энтузиазма, у большинства из них не оказалось никаких полезных для экспедиции навыков.

Водоизмещение судна было намного меньше запланированного, и взять весь объем необходимого снаряжения не представлялось возможным. Кроме того, часть очень важных запасов просто не успели доставить на борт из-за спешки. Купцы, поставлявшие экспедиции продовольствие, воспользовались суматохой и по дорогой цене «впарили» мореплавателям гнилое соленое мясо и рыбу. Это обнаружилось уже когда судно держало курс к Северной земле. Только часть ездовых собак успели доставить на борт до отправления судна. Недостающих собак отлавливали прямо на улицах Архангельска.

Не сдаваться

Во время перехода до Северной земли часть закрепленного на палубе груза смыло в море. Кроме того, обнаружилось, что впопыхах забыли взять с собой фонари, лампы, кастрюли и чайники. Пятеро членов экипажа на первой же остановке сошли с судна, отказавшись участвовать в экспедиции. Большая часть команды требовала от руководителя возвращения в Архангельск для пополнения недостающего снаряжения и провианта, но Седов категорически отказался. Экспедиция обосновалась на зимовку рядом с полуостровом Панкратьева. Еды и тёплой одежды не хватало.

В июне Седов отправил часть экипажа по суше до ближайшего поселения с почтой. В своем письме, адресованном оргкомитету экспедиции, он просил отправить к Земле Франца-Иосифа груз с углем и собаками. В романе Каверина письма не дошли до адресатов, а попали в руки главного героя - Саньки Григорьева. В реальности письма Седова дошли, но помощь ему никто так и не выслал.

Судно освободилось ото льда только к сентябрю. Во время второй навигации экспедиция успела добраться до Земли Франца-Иосифа. Дальше продолжили двигаться на упряжках. Еды не хватало. Команда страдала от цинги. Сильнее всех болезнь поразила самого Георгия Седова. Вопреки желанию большинства вернуться, он приказал привязать себя к нартам и продолжать движение в сторону полюса. Он предпочитал лучше погибнуть, чем вернуться домой неудачником.

20 февраля 1914 года Георгий Седов скончался. Члены команды похоронили его на острове Рудольфа, соорудив на его могиле крест из лыж и установив флаг, который он планировал водрузить на Северном полюсе. После смерти руководителя продолжать экспедицию никто не пожелал. Команда развернулась на юг.

По одной из версий, команда не стала хоронить своего командира, а скормила его собакам, потому что иначе им не удалось бы дотянуть до бухты, в которой осталась шхуна. Так или иначе, последователям Седова не удалось обнаружить его останков.

Топлива для паровой машины на шхуне было очень мало. Команда разбирала на дрова мебель, переборки, мачты. 15 августа 1914 года в полуразрушенном состоянии шхуна добралась до рыбацкого стана Рында на Мурмане. Оттуда попутным пароходом оставшиеся в живых члены экспедиции отправились в Архангельск.