Как создавался женский «батальон смерти» Бочкаревой

21 июня 1917 Временное правительство выпустило необычное распоряжение: по инициативе кавалера Георгиевского креста Марии Бочкаревой создавался невиданный ранее в русской армии батальон, который целиком состоял из женщин. Она же и возглавила новое «войско».

Слава этой женщины при жизни – и в России, и за ее пределами – не снилась многим современным «дивам» из мира шоу-бизнеса. Репортеры дрались за право взять у нее интервью, журналы публиковали снимки женщины-героя на обложках. Хотя у Марии не было ни красоты, ни загадочной любовной истории.

Однако звезда Марии Бочкаревой горела ярко всего несколько лет. А затем ее жизнь окончилась ранней и бесславной смертью.

Жена пьянчуги, подруга бандита, любовница губернатора

Происхождение уготовило Марии чрезвычайно неказистую и предсказуемую судьбу: родившись в июле 1889 года в бедной крестьянской семье, в 16 лет она была выдана замуж за Афанасия Бочкарева – простого работягу, на восемь лет старше нее. Жили они в Томске; новоиспеченный муж страдал алкоголизмом. И Мария волей-неволей стала смотреть на сторону.

Взгляд ее быстро упал на Янкеля, или Якова, Бука – еврея, «официально» работавшего мясником, а на деле промышлявшего разбоем в одной из томских банд. Между ними закрутился роман, но вскоре Якова арестовали и отправили по этапу в Якутск.

23-летняя Бочкарева решила испробовать на себе судьбу декабристки – и отправилась вслед за любимым на поселение. Однако лихая душа Янкеля и там не давала ему жить спокойно: он занялся скупкой краденого, а затем, спевшись с такими же отчаянными, провернул нападение на почту.

В результате над Буком нависла высылка в Колымск. Якутский губернатор, однако, не стал отказывать Марии, просившей для своего любовника снисхождения. Но и взамен для себя попросил кое-что.

Бочкарева, скрепя сердце, согласилась. Но, переспав с чиновником, испытала такое отвращение к себе, что попыталась отравиться. Яков, узнав о произошедшем, кинулся к губернатору и только чудом не порешил «совратителя»: его успели скрутить на пороге кабинета.

Отношения Марии с возлюбленным рассыпались в пух и прах.

Унтер Яшка

Кто знает, чем бы все кончилось, если бы 1 августа 1914 года Россия не вступила в Первую мировую войну. На волне патриотического подъема, охватившего империю, 25-летняя Бочкарева решила... порвать с опостылевшей «гражданкой» и уйти в солдаты.

Попасть в действующую армию, однако, оказалось совсем не просто. Поначалу ей предложили всего лишь стать сестрой милосердия. А она хотела воевать по-настоящему. В шутку или всерьез, но военные дали ей совет – обратиться за разрешением к самому императору Николаю II.

Чувство юмора у Марии если и было, то применять его к этой ситуации она сочла неуместным. Вынув из кармана последние оставшиеся у нее восемь рублей, Бочкарева пошла на почту – и отправила телеграмму на высочайшее имя.

Каково же было всеобщее удивление, когда из Петербурга вскоре пришел положительный ответ! Мария была зачислена в вольнонаемные солдаты.

На вопросы сослуживцев, как ее звать, женщина стала отвечать: «Яшка». Нельзя не признать, что на многих снимках в форме Бочкареву просто невозможно отличить от мужчины.

Вскоре подразделение, куда зачислили «Яшку», оказалось на фронте, и уж там Бочкарева наконец смогла доказать, чего стоит. Она бесстрашно ходила в штыковую атаку, вытаскивала с поля боя раненых и сама получила несколько ранений. К 1917 году она дослужилась до чина старшего унтер-офицера, а на ее груди красовались три медали и Георгиевский крест.

Однако для победы в войне усилий одной женщины, хоть и необычайно сильной телом и духом, было недостаточно. Хоть Временное правительство в феврале 17-го и завело разговоры о «войне до победного конца», но страна уже пребывала в предреволюционной лихорадке, а солдатам надоело терпеть поражения, гнить в окопах и думать о том, что происходит в их семьях. Армия разваливалась на глазах.

Смерть как знамя

Власти судорожно искали способ поднять армейский боевой дух. Один из лидеров Февральской революции Михаил Родзянко решился ехать на Западный фронт агитировать за продолжение войны. Но кто же ему, «тыловой крысе», там поверит? То ли дело – взять с собой Бочкареву, о которой к тому времени уже начали ходить легенды и которая пользовалась большим уважением.

Приехав вместе с Родзянко в Петроград, «унтер Яшка» попала на заседание съезда солдатских депутатов Петросовета, с которыми и поделилась своей идеей о создании женских добровольческих батальонов. «Батальоны смерти» - такое название было предложено для подразделений. Дескать, если уж женщины не боятся умереть на поле боя, то что остается делать солдатам-мужчинам, вдруг испугавшимся войны?

Призыв Бочкаревой был немедленно напечатан в газетах, и с одобрения верховного главнокомандующего Алексея Брусилова по стране начался набор в женские армейские команды.

Желающих попасть в армию среди россиянок оказалось неожиданно много. В числе нескольких тысяч записавшихся в батальоны были и курсистки, и учительницы, и потомственные казачки, и представительницы дворянских родов.

Целый месяц «новобранки» впахивали на армейских учениях, а 21 июня 1917-го на площади у Исаакиевского собора в Петрограде состоялась весьма торжественная церемония: новому подразделению вручили знамя, на котором было начертано: «Первая женская военная команда смерти Марии Бочкаревой». После этого батальон браво промаршировал по городским улицам, где солдаток приветствовали тысячи людей.

Женское лицо войны

Два дня спустя подразделение отправилось в Белоруссию, в район Новоспасского леса под Сморгонью. А уже 8 июля 1917-го «батальон смерти» впервые вступил в бой: в расположение русских войск вклинились немцы. За три дня Бочкарева и ее сослуживцы отразили 14 вражеских атак.

Полковник Владимир Закржевский рапортовал позже о героическом поведении девушек в бою и о том, что они действительно подавали остальным пример не только храбрости, но и спокойствия.

Но окружавшие женскую команду батальоны «русских богатырей», по выражению генерала Антона Деникина, в этот момент струхнули, дали слабину и оказались неспособны поддержать пламенный порыв солдаток. «Когда разразился кромешный ад неприятельского артиллерийского огня, бедные женщины, забыв технику рассыпного боя, сжались в кучку — беспомощные, одинокие на своем участке поля, взрыхленного немецкими бомбами, - вспоминал позже генерал. – Понесли потери. А «богатыри» частью вернулись обратно, частью совсем не выходили из окопов».

Стоит ли говорить, что Бочкареву такое поведение солдат-мужчин привело в неописуемую ярость. Из 170 участниц ее батальона в первые же дни схватки с врагом 30 человек оказались убиты, свыше 70 – ранены. Гнев комбата искал возможности обрушиться на чью-то голову. И нашел.

Вскоре она натолкнулась на парочку, которая спряталась за стволом дерева в сугубо интимных целях. Бочкареву это настолько взбесило, что она не задумываясь проткнула «девку» штыком. А неудачливый любовник трусливо убежал…

Белая музыка революций

Через три месяца грянул Октябрьский переворот. Узнав о нем, Бочкарева вынуждена была распустить оставшихся в живых подчиненных по домам, а сама отправилась в Петроград.

Она была уверена, что революция «приведет Россию не к счастью, а к гибели», и что с красными ей не по пути. Выход был один: сделать ставку на белогвардейцев и поддерживать их чем только можно.

В 1918 году она по поручению генерала Лавра Корнилова отправилась из Владивостока в агитационную поездку по Англии и Соединенным Штатам. Ее задачей было привлечь западных политиков к помощи Белому движению. В США она встречалась с президентом Вудро Вильсоном, в Британии – с королем Георгом V.

Вернувшись в Россию, она поехала в Сибирь – к адмиралу Александру Колчаку, предложившему повторить опыт с батальоном смерти и сформировать под руководством Бочкаревой женский военно-санитарный отряд. «Яшка» начала работу, но собранная ею команда оказалась никому не нужна: дни Колчака были уже сочтены.

Оставшись без единственного дела, которое она умела делать хорошо, Мария сдалась и запила. Время от времени она являлась в штаб Колчака с требованиями официально отправить ее в отставку с правом ношения формы и присвоить ей звание штабс-капитана.

Когда красные взяли Томск, Бочкарева добровольно явилась к городскому коменданту, сдала оружие и предложила Советской власти сотрудничество. Поначалу с нее взяли подписку о невыезде и отпустили домой, но позже, в начале 1920 года, арестовали.

Доказать ее участие в «контрреволюционной деятельности» следствие не смогло, так что особый отдел 5-й армии хотел передать дело Бочкаревой московскому Особому отделу ВЧК. Но на беду Марии, в Сибирь в это время как раз приехал замначальника Особого отдела, Иван Павлуновский. Он не понял, что могло смутить местных чекистов в истории знаменитой солдатки, и начертал на ее деле краткую резолюцию: «Бочкареву Марию Леонтьевну – расстрелять».

16 мая 1920 года, по официальным данным, приговор был приведен в исполнение. Приписка об этом также сохранилась на обложке дела.

Реабилитировали Марию Леонтьевну в 1992 году. Тогда же прокуратура РФ неожиданно сообщила, что свидетельств расстрела женщины в архивах не имеется.

Некоторые историки полагают, что бывший командир батальона смерти могла-таки спастись в 1920-м: вырвавшись из красноярских застенков, она отправилась по подложным документам в китайский Харбин, сменила имя и фамилию и осела где-то в окрестностях Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). В конце 20-х ее, правда, могли насильственно депортировать в СССР, как некоторых других выходцев из России. Было ли так или нет – к сожалению, мы достоверно вряд ли когда-нибудь узнаем.

*включен Минюстом РФ в список физлиц-иноагентов