Отравленная водка, бордели и нищенская мафия: как люди в России попадают в рабство
Андрею Жильцову за 40. У него нервная проседь и затравленный взгляд. Последние четыре года он провел в рабстве в деревне Никуленка в Тверской области. Горбатился на пилораме и по хозяйству у местной семьи. За малейшую провинность похитители изощренно над ним издевались: хлестали скрученным электропроводом и жгли электрошокером. Бывший омоновец Андрей Кияшко голыми кулаками превращал мужчину в кровавое месиво. Когда Жильцов вспоминает заточение, его голос дрожит, он сбивается и заикается.
Дикая погоня
19 марта 2021 года Андрею удалось сбежать. Добравшись до автовокзала, он вызвал такси и попросил увезти его прочь. Уже в пути водителю позвонил диспетчер. Неизвестный предложил 100 тыс. руб. за то, чтобы таксист остановился и высадил пассажира. Сзади появился автомобиль, хорошо знакомый бывшему узнику. Вскоре сумму удвоили.
Когда Кияшки хотели запугать рабов, то целились из обреза охотничьего ружья и обещали застрелить. Хотели повеселиться - сбривали волосы и брови. Когда действительно хотели наказать, то запирали в тесном подполе, где взрослый мужчина помещался, скрючившись. От каждого шага наверху доски больно давили на голову и шею.
Водитель такси не остановился. У первого же поста ДПС погоня прекратилась. Сейчас Андрей скрывается в специальном убежище. Он подал заявление в полицию и готов защищать себя, пусть страх никуда и не делся. Ему помогают эксперты из общественного движения «Альтернатива», которое вызволяет людей из рабства.
Проверено на себе
«Альтернативу» основал в 2011 году Олег Мельников. Два года спустя он прославился расследованием о том, как из Москвы попадают на печально знаменитые кирпичные заводы Дагестана. Мельников прикинулся работягой, который приехал в столицу на заработки, но без жилья ночует на Казанском вокзале. Через неделю с ним познакомился вербовщик Мусса, предложил работу и стакан водки за успех. Через несколько часов Мельников очнулся в автобусе по дороге в Махачкалу.
Мельников неоднократно выдавал себя то за попрошайку, то за клиента борделя, чтобы втереться в доверие к тем, для кого чужая жизнь - выгодный бизнес. На старых фотографиях Олег дерзко улыбается. Сегодня это грузный и мрачный мужчина, который заметно хромает. В 2018 году его выследили и трижды ударили ножом. Я спрашиваю, часто ли угрожают ему и его коллегам:
- Периодически. Ну и пусть угрожают. Уже не страшно, - спокойно отвечает он.
Работодатель от слова «раб»
В середине 90-х маньяк Александр Комин создал подпольный цех по пошиву одежды в Вятских Полянах (Кировская обл.). Подпольный - буквально. Жертв удерживал в бункере, вырытом на глубине девяти метров под гаражом. Кажется, я могу понять Комина: больной человек, одержимый жаждой власти. Романы ужасов и голливудские триллеры познакомили нас с целой галереей подобных злодеев. Наверное, таким выродкам и нравится брать людей в рабство.
- Нет. Большинство рабовладельцев - обычные предприниматели, - разбивает мой романтический образ Мельников. - У них почти не бывает маниакальных идей. Я только однажды столкнулся с откровенной маньячкой, Шолпан Истанбековой, которая держала так называемых гольяновских рабов в продуктовом магазине на окраине Москвы. Ей нравилось чувствовать власть. Она обожала сериал «Великолепный век» и давала рабам экранные имена. Но остальные рабовладельцы объясняют, что они меценаты и в каком-то плане очень хорошие, Ну, да, не платили, говорят они, да, иногда били и реже кормили. Но все говорят одну и ту же фразу: «Я им помогал!» Самые жестокие те, кто заведуют нищенской мафией. Там чем человек хуже выглядит, тем лучше: калеки, больные, женщины с младенцами, напичканными наркотиками, чтобы не плакали, а спали весь «рабочий день». Для трудового рабства важно, чтобы человек не потерял способность тяжело трудиться. Для борделей - презентабельный вид.
Три вида
- Как человек попадает в рабство?
- Многие думают, что в рабы берут бомжей. Нет. Это обычные мужики, которые приехали из провинции за работой. Появляется некий «знакомый», предлагает работу и обмыть это дело. На самом деле это сборщик, который получает долю за количество. Когда наш мужичок просыпается, он уже в Дагестане или Калмыкии. На юге России многие трудятся на сельхозработах, в средней полосе на пилорамах и стройках.
- Можно выделить популярные регионы?
- Вся центральная Россия, где есть работа, юг. Если где-то рабов нет, значит, мы пока их не нашли. Чем больше о нас узнают, тем больше обращаются. Зачастую люди попадают в рабство там же, где и живут.
- И девушки в борделях?
- Вот их, наоборот, привозят. Из Узбекистана, Казахстана, Украины. Россиянок на внутреннем рынке практически нет. Их вывозят в Китай и Корею. Это налаженный рынок. Есть сборщики, охотящиеся на девушек, которых не будут искать.
- Раньше я в каждом переходе видел попрошаек. Но в последнее время, кажется, стало меньше. Что изменилось?
- Люди меньше подают. В 2004 году весь нищенский бизнес Москвы принадлежал грузинским ворам в законе. После того как отношения с Грузией испортились, всех распустили. На их место пришли три группировки: русские, астраханские и молдавские цыгане. Русские постепенно ушли из бизнеса. Астраханские обычно попрошайничают сами вместе с детьми. Молдавские - привозят инвалидов из Средней Азии. Но после кризиса 2014 года им опять же почти перестали подавать. Поэтому людей повезли с Украины, из Краснодарского края. Инвалидов, бабушек, всех, кто выглядит жалостливо.
Не давать денег
- Я слышал, что младенцы у попрошаек…
- …на успокоительных, да. Купить младенца в соцсетях не проблема. Цена - около 300 тысяч. У нас есть направление по работе с теми, кто продает детей через Интернет. Чаще всего продают сами матери. Говорят, мол, уже трое есть, а четвертый не нужен. Удивительно, но больше всего объявлений с Северного Кавказа. Мы до последнего отговариваем женщин. Убеждаем, что проданный ребенок не попадет в любящую семью. Его будут использовать. Если выживет - отдадут в детский дом. Девять из десяти удается отговорить, но те, кто вышел на сделку, ни разу не отказывались. Тогда мы помогаем с задержанием, привлекая правоохранительные органы.
- Может ли обычный человек помочь?
- Конечно, просто никогда не давайте денег. После того как вышла передача с нами у Андрея Малахова, знакомые попрошайки сообщили, что раньше они собирали по 15 тысяч в день, а теперь - только три. Уличные попрошайки делятся на две категории: мошенники и рабы. Никто не собирает на операцию ребенка на улице. Бабушка, которая просит на хлеб, не увидит ваших денег: их заберет ее пьющий сын или хозяин. У нас есть инструкция, как общаться с такими людьми. Если выявляем, что человека удерживают, то забираем с улицы, перевозим в шелтер (С. К. - убежище), помогаем восстановить документы. Из-за пандемии сейчас многих попрошаек просто выкинули.
Сострадание и выгорание
По оценкам международного фонда Walk Free, в России насчитывается от 800 тыс. до 1 млн современных рабов. В новости попадают только самые вопиющие истории. Мне интересно, смогла ли «Альтернатива» за десять лет существования изменить что-либо на официальном уровне.
- К сожалению, практически нет, - говорит Алексей Никитин, глава по оперативной работе. - Суды все еще плохо работают с делами по ст. 127 УК РФ. Сложно доказать сам факт получения выгоды от незаконного удерживания людей. Мы были первыми, кто стал сотрудничать с Московским уголовным розыском. Сейчас мы примерно понимаем, какую доказательную базу необходимо собрать. Когда мы освобождали девушек из секс-рабства, то сначала прикидывались клиентами борделя. Именно с этим делом связывают нападение на Мельникова. Наш сотрудник упросил сутенера продать девушку. Мы записывали все переговоры, но коллеги из Следственного комитета сказали, что из них непонятно, для какой цели мы человека хотим купить. Пришлось проговаривать прямым текстом. Сторговались на $35 тыс. Но в Следственном комитете сказали, что доллары для «контрольной закупки» не могут дать. Пришлось передоговариваться на рубли. Продавцы на нас уже реагировали как на дебилов. Вся канитель заняла два месяца. Если бы мы с каждым так работали, то освободили бы человек пятнадцать.
- Работа с силовиками, к сожалению, очень долгая, - подтверждает Мельников. - Они боятся брать на себя ответственность и привыкли вести бесконечные переписки и согласования.
- Вы не устали от такой работы?
- Выгорание происходит постоянно. Особенно, когда деньги на счетах заканчиваются. Мы существуем на пожертвования и мои доходы. Почему-то так сложилось, что нам больше всего жертвуют женщины. Помогают вещами, у нас завалы женской одежды, а процентов 70 наших освобожденных - мужчины. (Смеется.) Так что всегда лучше деньгами. Продолжать помогает сострадание. Но лично мне стало тяжелее общаться с людьми, просто общения слишком много. Вот сейчас лето. Для многих полет на самолете - символ удачного отпуска. А для меня это самое отвратительное место. Мне сейчас лучше одному.
Пока готовился этот материал, движение «Альтернатива» объявило, что на неопределенное время прекращает деятельность из-за нехватки средств. Однако все начатые дела будут доведены до конца.
