Развлекаяясь, укрофашистские снайперы стреляют по ногам донецких детей
Наш автор - независимый журналист, блогер, представитель общественности в делегации ДНР на Минских переговорах Майя Пирогова назвала свой репортаж «Исповедь дончанки». «Как там у вас дела?» - этот вопрос она часто слышит как от российских корреспондентов, так и от иностранцев.
- Больше всего удивилась письму бывшей подруги, обещавшей в 2014-м помахать мне рукой в тюремное окошко, когда ВСУ войдут в Донецк, - рассказывает Майя Пирогова. Процитирую ее: «Так пустой город или нет? Что с продуктами? Как с водой и отоплением? С локдауном и «короной»? Школы работают?»…
Я ответила одной фразой: «У нас все хорошо, кроме войны и блокады». Но потом решила ответить более обстоятельно.
Земля контрастов
Донбасс живет настолько по-разному, что неподготовленному гостю приходится долго объяснять, почему в 10 км от роскошного ресторана стоят разрушенные дома, в 20 км от нарядного центра люди живут в подвалах, а огородницам впору надевать бронежилеты и каски. При этом в филармонии всегда аншлаг, а в театры не достать билетов на много недель вперед. Музыканты едут с концертами в прифронтовые районы. Донбасс защищается, работает, ходит в театры и библиотеки, учится, радуется победам и скорбит по жертвам безобразной войны, которую Украина не хочет прекращать.
На прицеле снайперов
После 27 июля 2020 года наступило перемирие. Спокойнее стало даже в многострадальном селе Спартак, где никогда не бывает тихо. Люди, живущие в прицеле украинских снайперов, смогли без потерь собрать нехитрый урожай на огородах. Часто бывало, когда по женщине или подростку, выходящим прополоть грядку, начинает стрелять украинский снайпер. Целится в инструмент, в ногу, в зреющий помидор или просто рядом - развлекается. Недавно попал в голову старику. У нас к этому привыкли - никто не считает подобное причиной для отъезда. Спросила как-то жительницу Еленовки, не страшно ли ей, и услышала: «Да пошли они!»
более 40 ополченцев, в том числе добровольцы из России
С конца прошлого года Старомихайловка, Зайцево, Александровка, Саханка и другие прифронтовые поселки снова часто ночуют в подвалах, закупают спички, макароны и соль. А еще готовят белые простыни. Их вывешивают на воротах, когда начинается массированная бомбежка. Белая простыня - значит, здесь есть люди, и если в дом «прилетело», их нужно раскапывать из-под завалов. В горячем 2014 году белые простыни многим семьям помогли не погибнуть под разрушенными домами. Теперь они могут понадобиться опять.
Почему они не уезжают
Этот вопрос я часто задаю жителям прифронтовых районов, особенно тем, у кого есть дети.
- Это наш дом. Если мы уедем, нам некуда будет возвращаться, - вот что я слышу в ответ.
Переселиться в более безопасные районы, в тыл согласились единицы, да и те потом вернулись. Несмотря на обстрелы, отсутствие нормальных магазинов (есть только передвижные лавки или небольшие ларьки), регулярно перебитые электросети, перебои с водой, они остаются. Латают дыры в домах, работают, учат детей (почти во всех селах работают школы), играют свадьбы. Живут изо всех сил и с нетерпением ждут тишины.
На днях ездила в Александровскую среднюю школу, ставшую центром культуры и спорта для местной ребятни. Там начала работу секция каратэ, организованная тренером из Донецка Сергеем Сивириным. 40 мальчишек и девчонок завоевывают медали на соревнованиях. Сенсей говорит: боевые искусства - отличный способ отвлечь детей от войны.
Дети прифронтовых поселков - большая проблема. В ежедневно мелькающей в военных сводках Александровке их более 400, и как потом на них скажутся ежедневные взрывы, один бог знает. Пока они поражают слишком взрослыми глазами да удивительным спокойствием во время обстрелов. Помню, ездили с оператором снимать репортаж о многодетной семье в Зайцево. Увидев, что я вздрогнула от взрыва, малыш лет пяти погладил меня по руке:
- Не бойся, тетя, это далеко! Я слышал, как она свистела, и это всего лишь 82-я (мина калибром 82 мм. - М. П.).
Ребенок со знанием дела рассказал, что можно не волноваться, когда «свистит», как надо прятаться, когда «шуршит», и от чего уже не убежать.
На прощание я задала матери мальчика тот же вопрос: почему вы не уезжаете?
- Да куда ж я уеду из собственного дома со своим табором? - прозвучало в ответ.
Подарок бабушки Веры
Летом 2014-го я познакомилась с миром волонтеров и за семь лет войны повидала много неравнодушных россиян. Ручейки и реки человечности и добра текут в сторону прифронтовых сел, любая просьба находит отклик. Меня поражает, что помощь не иссякает. Причем многие из тех, кто ее оказывает, не называют свои имена.
У нас есть благотворительный проект «Дерево желаний», организованный депутатами Народного совета ДНР. Он исполняет мечты детей, оставшихся без родителей, инвалидов и т.д. С каждым годом количество взрослых, пожелавших сорвать листик с Дерева желаний и исполнить детскую мечту, увеличивается, но один случай растрогал до слез. Позвонила женщина Вера Ивановна, попросила приехать организаторов проекта к ней домой. Открыла ворота, а сама - на ходунках.
- Мне 82 года, я одинокая, ни в чем не нуждаюсь, и у меня есть сбережения, - начала она. - Сколько мне осталось, не знаю, но я хочу напоследок сделать что-нибудь для детей. Только снимать ничего не надо, а ребятам просто скажите: «Это подарок от бабушки Веры». Она дала нам 100 тысяч рублей. Мы плакали, выйдя на улицу, и каждый раз, вручая видеокамеру, планшет, машинку на пульте управления или покупая наряды сироте со словами: «Это тебе, малыш, от доброй бабушки Веры», - не можем сдержать слез.
Без волонтеров неделями не покидающие подвалов люди просто не выжили бы. Да и сейчас по окраинам республики ждут добровольцев с гуманитарной помощью. Теперь в отдаленные поселки едут бесплатные адвокаты, нотариусы, строительные десанты, концертные бригады, кареты скорой помощи с врачами узких специальностей. Волонтеры восстанавливают разрушенные снарядами памятники, проводят мероприятия с детьми.
Как раньше уже не будет
У нас работают все вузы, но у студентов и преподавателей теперь другие проблемы. Первые озабочены будущей зарплатой, которая пока оставляет желать лучшего: для начинающего инженера, врача, учителя 10 - 15 тыс. «грязными» в месяц считается нормой, и только 2020 - 2021 годы немного воодушевили повышением окладов бюджетникам. Но как раньше все равно никогда не будет - мы слишком далеко ушли. Мы забыли, как выглядит гривна, - я вспоминаю о ней, сравнивая украинские и наши цены на продукты и коммуналку. Не для того, чтобы позлорадствовать, но я искренне сочувствую украинцам, особенно, когда плачу за газ, воду или электроэнергию.
Что до продуктов, судите сами. Мука - 22 руб., подсолнечное масло - 122 руб., яйца - 75 руб., молоко - 50 руб., курица - 140 руб. Есть продукты дороже, но сегодня я варила борщ, потратив в магазине 400 руб., из которых картошка, капуста и томатная паста остались на следующую кастрюлю.
Мы научились разбираться в российских и белорусских производителях молочки, хотя предпочитаем наш «Геркулес». Мы снова вспомнили российский текстиль, обсуждаем цены не на харьковском рынке Барабашово, а на московском «Садоводе» и сетуем на безумную загруженность дорог в Ростове. Как раньше не будет, да и помним ли мы, как было раньше?
Чего я хочу? Я хочу, чтобы закончилась война, отнимающая слишком много жизней, сил и нервов. Чтобы запустили нашу промышленность, которая сейчас не работает даже в полнакала. Чтобы наши шахтеры, как 40 лет назад, гордились тем, что они - горняки, а за металлургов девушки мечтали бы выйти замуж. Хочу, чтобы наша благодатная земля избавилась от минных полей и искореженного железа. Чтобы дети находили счастье на родине. Чтобы хватило сил обновить коммунальные сети, не ремонтировавшиеся 25 лет «незалежности», восстановить дома, разрушенные украинскими бомбами, возродить тот самый Донбасс, который когда-то называли житницей России. Когда я слышу вопрос «Если мы вернемся, что с нами будет?», всегда вспоминаю слова главы ДНР Дениса Пушилина, который все совещания заканчивает словами: «Работаем, братья!» Значит, будем работать.
Фото Светланы Кисилевой и из личного архива автора