Елена Образцова поет под наркозом

- Елена Васильевна, публика привыкла видеть вас исключительно на оперной сцене, а потом вы вдруг появились в скандальном спектакле Романа Виктюка?!

- Я с детства мечтала о драматическом театре, в школе занималась в театральном кружке, но ради оперы все бросила. А с Виктюком все получилось случайно. Я смотрела его «Саломею», и мне жутко понравился актер Дима Бозин. После спектакля пришла за кулисы поблагодарить его за великолепную игру. Рядом стоял Виктюк. «Может, и для меня найдется роль?» - спросила я у него. «Я подумаю», - ответил Роман. И через три месяца предложил мне пьесу «Антонио фон Эльба».

Елена Образцова с актером Дмитрием Бозиным: после спектакля

- Это Виктюк заставил вас похудеть?

- Никто меня не заставлял! В душе я еще очень молода: почему я должна идти на поводу у времени? У Романа Григорьевича играют молодые ребята, вот и мне захотелось «подтянуться». Да и Диму Бозина жалко. По ходу спектакля ему приходится таскать меня на руках. Он безумно талантливый мальчик, но такой хрупкий… Я похудела на 28 килограммов, сделала новую прическу, да и над лицом поработала.

- Елена Васильевна, вы с такой нежностью вспоминаете Бозина... Уж не роман ли у вас, как говорят?

- После премьеры у Виктюка я прочитала много подобной чепухи в газетах. Даже в лучшие годы певческой карьеры я не имела такой прессы. Да, я влюблена в Диму, но только как в актера. Рядом с молодыми артистами я чувствую себя превосходно. Да и сам Виктюк мне очень нравится. Уверена, что его эпатажи рассчитаны на дураков. Он талантливый и тонко чувствующий человек. Кстати, совсем недавно он мне принес еще одну пьесу. Называется «Венера в мехах», я сыграю там даму-мазохистку. Но музыка всегда останется для меня на первом месте. Я не покинула сцену даже в тот момент, когда почти полностью потеряла зрение.

- Как это случилось?!

- Раньше я очень любила погонять на велосипеде и однажды так бахнулась лбом об асфальт, что искры из глаз посыпались. У меня отслоилась сетчатка глаза. Четыре года я почти ничего не видела, но продолжала петь. Даже научилась извлекать из своей слепоты пользу. Поскольку я с большим трудом различала жесты дирижера, то пела, как мне нравилось, а оркестр подстраивался под меня. К счастью, меня прооперировали в Испании, и зрение восстановилось. А травмы меня преследуют постоянно. Исполняя «Кармен» в «Мариинке», я прямо на сцене сломала руку и доигрывала спектакль под наркозом. В Барселоне на мировом первенстве по футболу разорвала мышцу на ноге - пришлось пять спектаклей петь на костылях. А совсем недавно, перед поездкой в Грузию, сломала ногу. Она так распухла, что я просто не могла надеть туфли и на сцену вышла босиком.

Новый образ примадонны: похудела на 28 кг.

Запела после водки

- Елена Васильевна, у вас с детства такой роскошный голос?

- Он прорезался в два года, когда началась война. Правда, тогда я просто кричала, как сумасшедшая, очень хотелось хлебца. В блокаду нас с двоюродной сестрой увезли из Ленинграда в Вологодскую область. Там мы вместе с Мариашкой таскали жерди из чужих изгородей, потому что нужно было чем-то топить печку. Воровали горох на поле... Лишь однажды нам удалось наесться всласть. Помню, приехал папин брат с войны, привез на Новый год бутылку водки и банку американской тушенки. 31 декабря мама с моей тетушкой выпили по рюмочке и пошли поздравлять соседей с праздником. Пока они ходили, мы с сестрой выпили всю водку и все съели. Когда наши мамы вернулись, я встретила их песней: «Завертелись, закружились провода, мы такого не видали никогда». С тех пор и пою.

- Ваш отец действительно не хотел, чтобы вы стали оперной певицей?

- С пятилетнего возраста я все время скулила: «Хочу петь!» - а папа отвечал: «Если быть певицей, то только лучшей, а из тебя даже хорошего дворника не получится, потому что ты плохо учишься!» Окончив школу, я по настоянию отца поступила в Радиотехнический институт, который бросила после первого же курса. Пошла на прослушивание в Ленинградскую консерваторию, и меня приняли. Помню, ехала домой и улыбалась на весь трамвай. Пассажиры, наверное, думали, что едет полная дурочка.

- Говорят, в консерватории вы частенько пользовались шпаргалками?

- Было дело. Историю музыки у нас преподавал немец Вульфиус. Мне так хотелось ему понравиться, что я всегда знала его предмет на «отлично». А он вдруг поставил мне на экзамене «тройку». Я жутко обиделась и дала себе клятву: никогда ничего не учить! С тех пор мы с Ирой Богачевой писали шпаргалки. Приклеивали пластырем на ноги, а сверху прикрывали их длинными платьями. На экзамене шептали друг другу: «первый - левая - четвертая - выше», что означало: шпаргалка по первому вопросу приклеена на левой ноге, четвертой по порядку, выше колена. И получали всегда «пятерки».

- А на сцене шпаргалки выручали?

- Не раз. За всю жизнь я не отказала ни одному режиссеру или дирижеру. Когда меня спрашивали: «Знаете эту оперную партию, хотите ее спеть?», отвечала: «Знаю, хочу». Хотя могла и не знать ничего. Иногда мне приходилось учить целую оперу всего за три дня. И если с музыкой проблем не возникало, то текст, особенно иностранный, я не всегда успевала запомнить. Вот и писала шпаргалки, а потом развешивала их среди декораций.

Маршал Куликов подарил квартиру

- Елена Васильевна, у вас было много именитых поклонников в Кремле. Это помогало в жизни?

- Руководство страны относилось ко мне хорошо, но на моей карьере это никак не отражалось. Впрочем, я до сих пор благодарна Петру Демичеву. Когда он возглавлял Министерство культуры, артисты могли гастролировать за границей три месяца, а мне разрешалось выступать немного больше. Был у меня и еще один высокопоставленный поклонник - маршал Куликов. Раньше мы часто встречались на приемах в Кремле, и он, завидев меня, кричал: «О, моя любовь, Образцова идет». Однажды Куликов прислал ко мне генерала Чувахина, тот говорит: «Вас приказано переселить на Патриаршие пруды». Предложил квартиру в доме с каменными львами, построенном еще по приказу Сталина для видных военачальников, но я отказалась. Тут на меня набросились друзья: «Ты что, Лена, соглашайся. А то дадут эту квартиру какому-нибудь дураку!» Я подумала и согласилась. Алексей Николаевич Косыгин всегда приходил в Большой театр слушать мою «Кармен». И хотя мы с ним не были знакомы, коллеги надо мною подшучивали: «Ой, Ленка, опять твой Косыгин в ложе сидит за занавесочкой».

- Наши артисты за границей зарабатывали для страны миллионы, а получали копейки. Для вас не делали исключения?

- Государство отбирала большую часть баснословных гонораров, которые я получала за рубежом. За концерт мне платили всего 125 рублей. На эти деньги сложно было делать вид, что ты такая же примадонна, как и западные звезды. Все знаменитости в то время шили себе платья в Нью-Йорке, у грека Ставропулоса. И я на все суточные, которые платил Госконцерт, покупала наряды исключительно у Ставропулоса. Не хотела ударить в грязь лицом.

- Елена Васильевна, нет ли у вас желания спеть с кем-нибудь из эстрадных исполнителей?

- Мне предлагал выступить вместе Валерий Леонтьев, но я ему сказала: «Монтсеррат Кабалье спела в дуэте с Фредди Меркьюри, и тот вскоре умер. Мне бы не хотелось, чтоб с тобой случилась подобная история, потому что ты мне очень нравишься».

Кабалье украла дочку

С дочерью и внуком: Лена тоже с

- Вы прожили в браке с Вячеславом Макаровым почти 17 лет, а потом неожиданно развелись и вышли замуж за друга семьи Альгиса Журайтиса. Трудно было все менять?

- Со Славой мы познакомились, когда я училась на третьем курсе консерватории, а он оканчивал Ленинградский университет. Мы поженились и жили счастливо много лет, а потом… я влюбилась в Альгиса Журайтиса, с которым мы вместе работали в Большом театре. Альгис часто бывал у нас дома, но мне и в голову не приходило, что я выйду за него замуж. И вдруг - в одночасье - пришла любовь. Мы ехали в одном купе. Какая-то невиданная сила нас сблизила, мы посмотрели друг на друга и поцеловались… Я не сразу ушла из семьи, не хотела травмировать дочь. Ждала, пока она окончит школу и поступит в университет.

- Дочь смогла вас понять?

- Лена ушла от меня почти на два года. Я думала, что сойду с ума, боялась, что больше никто не назовет меня мамой. Но потом дочка простила меня. Когда сама полюбила, вышла замуж, разлюбила и развелась.

- Сейчас Лена учится оперному искусству у Монтсеррат Кабалье. Как вы к этому относитесь?

- Я долго не верила, что Лена станет оперной певицей. А сейчас радуюсь ее первым успехам. Правда, когда она вместе с сыном уехала в Испанию, мне казалось, что Кабалье украла у меня дочь. Поверьте, это не материнская ревность и уж тем более не ревность профессиональная. Три года назад умер мой любимый муж Альгис Жюрайтис, так что после отъезда Лены и Саши я осталась совсем одна. Вся моя теперешняя семья: две собаки и кот. Я слишком любила Альгиса и люблю до сих пор, так что пока не могу выйти замуж за другого. Прошлое не отпускает меня.