Песня «До свиданья, Москва» была написана супругами Пахмутовой и Добронравовым для церемонии закрытия XXII Олимпийских игр, проходивших в столице СССР летом 1980 года
По задумке режиссера Иосифа Туманова под эту песню над стадионом «Лужники» поднимался на воздушных шарах и улетал в ночное небо талисман московской Олимпиады - надувной медвежонок с добродушной улыбкой.
С исполнителями «До свиданья, Москва» авторы определились не сразу, пробуя записывать разных артистов. Таких, как, например, солист «Песняров» Леонид Борткевич и ВИА «Пламя». А предпочтение отдали Льву Лещенко и солистке ансамбля «Музики» Татьяне Анциферовой.
- Конечно, было очень обидно, что полет Мишки происходил не под мое пение, - сетовал Борткевич. - Но в церемонии закрытия Олимпиады мне поучаствовать довелось. Я тогда поступил на режиссерский факультет ГИТИСа. У нас преподавал Иосиф Туманов, который был главным режиссером этой церемонии. И все студенты помогали ему осуществлять эту постановку. Особенно много хлопот было с Мишкой. В ЦК КПСС боялись, что он не полетит, и хотели отказаться от этой задумки Туманова. Запустить Мишку удалось лишь в самый последний момент, на генеральной репетиции, проходившей накануне закрытия. Потом все бегали по окрестностям Лужников, искали его. Если бы Мишка пропал, церемония оказалась бы под угрозой срыва. Второго такого сделать бы не успели.
Анциферову, снискавшую известность исполнением песен Александра Зацепина к фильму «31 июня», поначалу приглашали исполнить «До свиданья, Москва» сольно, без Лещенко. Ее авторам порекомендовала радиоведущая Диана Берлин.
- Я пришла к Диане Иосифовне с песней Виктора Резникова «Лето без тебя, как зима», которую записала к Олимпиаде, - вспоминала Татьяна Владимировна. - А она мне сказала: «Для тебя есть другое дело. Нужно записать настоящую олимпийскую песню». И отправила меня домой к Пахмутовой и Добронравову. Они показали сценарий закрытия Олимпиады. В тексте меня удивила ремарка «Весь зал плачет». «А вдруг не заплачут?» - спросила я. «Раз так написано, значит, заплачут», - ответили они.
Запись проходила под уже готовую оркестровую фонограмму в большой студии «Мосфильма». С Анциферовой сделала три дубля. Потом объявили перерыв на полчаса. А когда певица вернулась в студию, увидела там Лещенко.
- Не знаю, был ли Лев Валерьянович в курсе, что я уже записывалась до него, но для меня его появление было полной неожиданностью, - признавалась Анциферова. - «Мы тут посовещались и решили, что вам нужно объединиться в дуэт», - объявили Александра Николаевна и Николай Николаевич. Микрофон в студии был только один. Он стоял на уровне рта Лещенко. Мне пришлось пристраиваться где-то сбоку и тянуться к нему. Из-за этого мой голос был еле слышен. А в конце еще подтянулись Слава Малежик и другие ребята из «Пламени» и что-то хором подпевали в припеве. Честно говоря, я участвовала во всем этом скрепя сердце. Но отказаться не решалась. «Партия и правительство доверили мне это дело, - думала я. - Ну, кто я такая, чтобы взбрыкивать и говорить, что мне это не подходит?» А если бы в то время существовали мобильные телефоны и я бы позвонила моему мужу Володе - уверена, что он бы мне сказал: «Сваливай оттуда!»
Руководитель ансамбля «Музики» Владимир Белоусов был первым и единственным мужчиной Анциферовой. Они начали жить вместе, когда ей было 16 лет, а ему 28. И не расставались почти четыре десятилетия, пока жизнь Белоусова не оборвалась от прободной язвы.
- Я надеялась, что после «До свиданья, Москва» Пахмутова меня еще позовет и, может быть, напишет мне какую-то песню, - говорила певица. - Но мои надежды были напрасными. Вероятно, я оказалась не в ее стиле.