11 апреля 1979 года, 16:30. 47-й км трассы Киев — Минск.
В 1973-м Леонид Быков снял «В бой идут одни «старики», а в 1977-м — «Аты-баты, шли солдаты». Сыгранные им тогда командир эскадрильи Титоренко и ефрейтор Святкин стали в ряд лучших кинообразов героев великой войны. Можно представить, какой личной трагедией для него стал бы фашистский переворот в Киеве и тот ужас, который с тех пор накрыл Украину… Но замечательного актера и режиссера нет с нами уже 41 год. А вокруг смерти Быкова до сих пор ходит масса противоречивых слухов.
На своей «Волге» он ехал в Киев. Не доезжая нескольких сот метров до поселка Дымер, догнал трактор «Беларусь» с прицепом. Метров за десять, не сбавляя скорости, пошел на обгон и на встречной столкнулся с ГАЗом-53.
За рулем грузовика сидел молодой парень. Только-только вернулся из армии, женился, стал отцом, работал в «Киевводстрое». В тот апрельский день он вез на стройку утеплитель. После аварии его сняли с машины и отправили к слесарям «в яму крутить гайки». Два месяца он не спал, не ел — все ждал воронок, который заберет его в тюрьму. А когда дождался и были проведены экспертизы, стало ясно: виноват водитель «Волги», нарушивший ПДД.
Тогда же кто-то запустил слух, будто Быков хотел покончить с собой и специально вывернул под колеса грузовика. Следователи эту версию проработали, признав несостоятельной. Стоило ли Леониду для этого мотаться за сотню километров от Киева? А моральная ответственность перед коллективом его киногруппы, уже снявшей часть фильма «Пришелец»? Ведь была утверждена его смета, получены деньги, съезжались со всей страны актеры. А семья, где он единственный кормилец? Да и не взвалил бы Леонид Федорович на незнакомого водителя клеймо убийцы, пусть и невольного.
Это было ясно всем, кто знал замечательного режиссера. Но вот что они вспомнили вскоре после трагедии. В апреле 1976 года Быков лежал в больнице и передал навещавшим его коллегам конверт. В нем лежало письмо:
«Никогда никому не поверьте, что я "наложил на себя руки". Просто, если это случится, знайте, что я износился. Никаких надгробных речей. "Дерболызните" кто сколько сможет, но умоляю — не дома. Пусть ребята споют "Журавли", "Сережку с Малой Бронной", "Бери шинель", "Этот День победы". А потом пусть 2-я эскадрилья "врежет" "Смуглянку" от начала и до конца. Очень жалею, что ничего не успел сделать путного».
Виктор Чевгуз, который вел расследование, в итоге разъяснил, что на самом деле произошло:
— Быков возвращался с дачи, очень спешил. Через неделю киногруппе предстоял выезд на натурные съемки фильма «Пришелец». Экспедиция в Крым могла затянуться, а кто без него внесет взносы в садовый кооператив, приведет в порядок садовый участок и домик после зимы? К тому же к трем-четырем часам Быков обещал жене вернуться домой, потому и торопился. Не любил нервировать домашних. Да и водителем считал себя опытным, к тому же автомобиль был почти новый и его ни разу не подводил.
Умер Быков мгновенно. Печень, легкие, другие внутренние органы — все имели механические повреждения. Ребра в том месте, где уперлись в ремень безопасности, оказались переломаны, как по линеечке. Лишь одно сердце не пришлось собирать по кусочкам. Оно осталось целым, неповрежденным, как бы продолжало еще жить за весь организм человека.
Гроб с телом друзья несли на плечах от дома погибшего на Русановке, через мост имени Патона до Байкового кладбища. Тысячи киевлян и приезжих из других городов СССР провожали его в последний путь. Демонстрация такой всенародной любви к артисту была в чем-то сопоставима с похоронами Владимира Высоцкого, что потрясла Москву через год с небольшим. У могилы Быкова — ни духовых оркестров, ни речей, ни узаконенных почестей. Провожавшие пели «Смуглянку».
«Памятью отца не торгую!»
Когда отца не стало, дочке Марьяне с матерью восемь лет пришлось скитаться по России. Затем они перебрались в Харьков. В 1997 году дочь кинозвезды получила должность редактора на Киностудии имени Довженко и место в общежитии, куда вскоре перевезла мать.
— Нам с мамой не могли простить, что не отдали в чужие руки архив отца, а вывезли его за пределы Украины, — заявляла Марьяна. — И вовремя успели: два раза нашу квартиру взламывали. На меня нападали и однажды чуть не задушили. Негодяи шипели: «Отдашь архивы — будешь жить», просили продать, сулили хорошие деньги. Но я сказала, что не торгую памятью отца. Как не выношу, когда люди говорят или поступают по отношению к нему плохо. На месте гибели папы поставили памятник. Приехала как-то, а там окурки валяются, бутылка из-под водки. Стало так гадко на душе. Я тут же привезла туда рабочих, и они вырыли монумент и куст калины, росший рядом. Потом какие-то летчики поставили другой. Представляете, на заводе, где они заказали новый памятник, прознали, что это для Быкова, и отказались брать деньги с заказчиков.