Юрий Башмет: На Канарах меня хотели заставить работать в ресторане!

Лучший альтист мира и камерный ансамбль «Солисты Москвы» отмечают 15-летний юбилей

По случаю юбилея коллектива Юрий БАШМЕТ начал грандиозное турне с «Солистами Москвы» по 39 городам России. Завершится оно 30 мая в Москве. С замечательным музыкантом, прототипом героя знаменитого мистического романа Владимира ОРЛОВА «Альтист Данилов», которым зачитывался в 80-е годы весь СССР, встретился наш корреспондент. Сергей СИПАТОВ

- Вы отмечаете 15-летие камерного ансамбля «Солисты Москвы», но ведь бренду «Солистов» уже больше 20 лет? - Когда в 1991 году первый состав «Солистов Москвы» дружно остался во Франции, это стало большой трагедией для меня. Вернувшись в Москву, я должен был играть три концерта с оркестром, который исчез. И тогда вместе с моим учеником и коллегой Романом Балашовым мы собрали новый коллектив. 15 лет назад эти «солисты» были студентами и аспирантами Московской консерватории. Для меня важным критерием была их человеческая надежность. Это ведь были 90-е годы, когда музыканты повально уезжали из России. Я не хочу обидеть никого из коллег, оставшихся за границей, но считаю, что жить надо в своей стране.

Испанский каприз

- Юрий Абрамович, слышал, на зарубежных гастролях с вами произошел курьезный случай… - Я был на гастролях на Канарских островах с квартетом Бородина. Мы сидели в ресторане, где на рояле играл какой-то англичанин. Когда он узнал, что мы - русские, то исполнил несколько наших шлягеров. Один из участников квартета стал меня подначивать: «Покажи ему класс!» Я подошел, чуть-чуть подыграл англичанину, он уступил мне место.

После некоторого ступора, что же исполнить из произведений английских композиторов, меня осенило - «Битлз»! И я сыграл попурри из нескольких песен ливерпульской четверки. Зал взорвался аплодисментами. Тут ко мне подбегает хозяин ресторана и начинает орать мне в ухо что-то по-испански. Переводчик переводит: «Я приглашаю тебя на работу. А англичанина увольняю!» Я стал отнекиваться, но тот настаивал, предлагая ставку в полтора раза больше, чем у его пианиста. Я стою на своем. Тот, багровея от моей неблагодарности: «Тогда заплати мне за те 15 минут, что не играл мой человек!» Я в ответ предлагаю заплатить мне за это время в полтора раза больше. Одним словом, назревает скандал. Спасла положение наш агент, которая организовывала концерт и была «по совместительству» дочерью местного монополиста на электроэнергию на острове. Она пообещала отключить свет в этом ресторане. Аргументы подействовали, и горячий идальго наконец оставил меня в покое. - На телешоу «Звезды на льду» вы поставили своему коллеге и другу Игорю Бутману не самую высокую оценку. Он заявил, что обиделся и больше не будет с вами выступать… - Я с ним выступал через два дня после этого шоу, и Игорь был по обыкновению мил. Что касается оценки, то я ее даже чуть завысил! По дружбе.

Свет в окошке

- Ваша жизнь - бесконечные гастроли. Когда возвращаетесь домой, где предпочитаете жить - в московской квартире или на даче? - Много лет основным домом была дача. Раньше до работы можно было доехать за 45 минут. Но из-за безумных пробок добираться становится все труднее. Теперь на это уходит часа полтора минимум. К тому же деловые вопросы решаются только в столице, а Москва - такой город, где встречу могут назначить и на час ночи. Помню, я ждал главу администрации президента у Мавзолея. Он мне перезванивает: «Посмотри вот на это окно, когда свет в нем погаснет, я выйду через пять минут». Поэтому для таких случаев у меня в Москве есть уютный офис, где всегда можно остановиться. А теперь я еще и дедушка. Четыре месяца назад родила моя дочь Ксюша. И когда я бываю в районе консерватории, то заглядываю к ней пообщаться с внуком. И все-таки слово «дом» у меня по-прежнему ассоциируется с дачей. Там мои любимые картины, там семья, там собака… Дача у меня «с историей». Раньше она принадлежала дирижеру Самуилу Самосуду, сюда часто приходил Сергей Прокофьев. А ему, надо сказать, строго-настрого запрещали выпивать. Он шел гулять, заходил к своему коллеге, и они принимали по несколько рюмашек на обрыве перед домом. Там открывается потрясающий вид на реку. До сих пор сохранилась лавочка, на которой они любили сидеть. Приходил к ним и молодой Ростропович. Именно на этой лавочке он взял с Прокофьева обещание, что тот напишет для него произведение. Так потом и случилось. И когда Ростропович (еще до перестройки, живя на Западе) узнал, что у меня за дача, то просто умолял, чтобы я эту лавочку «не трогал». Место действительно интересное. Рядом Дом-музей Прокофьева и дом, где прошли последние дни Святослава Рихтера. Да и соседи неплохие: Щелоковы, Михалковы…

А еще был случай...

РУБАХА ПРЕЗИДЕНТА

День независимости России, Москва, Кремль, Георгиевский зал. За кинофильм «Сибирский цирюльник» награду должен получить Никита Михалков. Все награжденные благодарят президента и приглашают посетить свои заполярные края для зэков. Путин весело отшучивается: - Лучше вы к нам. Настала очередь Никиты. Он приглашает ВВП посетить свою дачу на Николиной горе. Президент вяло отвечает: - Да. - Вы мне даете слово офицера? - берет его за горло Никита. Путин соглашается. Вечером президентская охрана, кисло улыбнувшись, три часа прочесывает дачу на предмет теракта. Привозит даже спецзонтики, ничем не отличающиеся от настоящих, которые в случае чего создают дымовую завесу от террористов.

К приезду первого лица подготовились серьезно: столы ломились от деликатесов, в красивых бутылках булькало неподдельное грузинское красное вино завода «Кебурия». Никита заливался соловьем, президент остроумно шутил. Тут приводят под руки не менее знаменитого соседа по даче, игруна на альте Юрочку Башмета. Он в этот день вернулся из триумфальной гастроли по Германии и накрыл «поляну», но любовь к президенту пересилила. Башмет появился во всей красе. Наливая бокал красного вина, шатаясь, потянулся к президенту... и вылил все содержимое на его белоснежную рубашку! - Виртуоз, б... дь, - тихо произнес президент. Собрал свиту (запасной рубашки не было) и уехал. Второй раз, во время Московского кинофестиваля, когда Владимир Владимирович там же, на Николиной горе, встречался с Николсоном и их кусали комары, кремлевская обслуга на всякий случай привезла дюжину запасных рубах.

Из книги Станислава Садальского «Шоу одинокого шута» (2002 г.)