Сергей Мазаев предлагает ввести сухой закон

Сергей Мазаев сажает дерево трезвости в честь победы над «зеленым змием». Фото из личного архива Сергея Мазаева
Сергей Мазаев сажает «дерево трезвости» в честь победы над «зеленым змием». Фото из личного архива музыканта
Певец Сергей Мазаев называет себя «жестким алкоголиком». В прошлом. Из пристрастия к «зеленому змию» тайны не делает.

На лужайке одной из наркотических клиник, где Мазаев лечился от алкогольной зависимости, растет дерево, посаженное пациентом Мазаевым в честь освобождения от пагубной привычки. Дерево так и называется — «дерево трезвости Сергея Мазаева». Главный врач клиники Дмитрий Вашкин на вопрос: «Тяжело было лечить Мазаева?» — ответил: «Сначала тяжело, а потом все получилось, и рецидивов не было».

Теперь доктор и Мазаев пьют вместе кофе и разговаривают о жизни. Буквально на днях встречались. Сергей не пьет уже 16 лет. «Экспресс газете» Мазаев объяснил, почему в России необходимо ввести сухой закон.

— Если бы это было в моей власти, я бы не только ввел сухой закон, но наказывал за распространение алкоголя и его пропаганду. Не секрет, что обществу нужны рабы, много рабов. Человечество в своих взглядах и методах не очень далеко продвинулось. Рабами легко управлять. Во всем мире происходит порабощение людей разными способами. Алкоголизм — не просто физическое и духовное рабство, но и слабоумие, деградация... Доказано, что зависимый от алкоголя человек использует только 30 процентов возможностей своего мозга. Алкоголизм — трудноизлечимая болезнь. Она на пятом месте после зависимости от героина, а по некоторым параметрам — на первом, — рассказал певец.

По его словам, он пытался «устроить» в клинику и Евгения Осина, и тот уже был готов, но, как это часто бывает, «дорогу перебежал заяц». Причем, как утверждает Сергей Мазаев, «трижды заяц помешал Осину добраться до клиники».

— Если бы я не бросил пить 15 лет назад, то сдох бы... Простите, за грубость, — признался Мазаев.






Солиста группы «Моральный кодекс» Сергея Мазаева увезли в реанимацию
Сергей Мазаев: «Мой отец — моя вечная боль»