Византийский бублик – младший брат русского

Пару лет назад по экранам прошел «шедевр» российского кинематографа «Викинг». Предсказуемо забытая уже через полгода кинолетопись про князя Владимира стала прекрасным примером создания «правильной» истории. Символом которой для меня стал бублик на княжеском столе X века. В рецензии на фильм я тогда сразу сказала, что это не иностранный бублик из XVIII столетия, а пробитый навылет печенежским копьём отечественный колобок.

Впрочем, несмотря на киноляпы, фильм просто сквозил гордостью: вот мы какие – от самой Византии приняли и пронесли через века наследие культуры. Ну, такая концепция тогда была. Недолго.

Недавнее решение Синода РПЦ обособиться от Константинополя меня, человека далекого от всех этих кадил и епитрахилей, не сильно взволновало. Но, вот как кулинар и историк, задумалась.

Ну, собственно, то, что православие на Руси обязано своим становлением Византии – вещь очевидная. Так же, как и то, что претендующим на звание «третьего Рима» российским властям эта ситуация всегда была некомфортной. У властей этих, однако, многие века и со своим-то происхождением от варяжских князей хватало забот по «единственно правильному» прочтению истории. А тут еще церковь…

Но официальная история – это одно. А народная жизнь и быт – другое. В быту же этом картина как раз была неочевидная. Что я имею в виду? Жизнь наших предков во все века была подчинена простым правилам и законам. И диктовались они не столько судебниками или житиями святых, сколько обычным укладом народной жизни.

Читайте также: Круговорот колбасы в истории

Многие поколения россиян, даже тогда, когда они еще так и не назывались, за столетия выработали для себя эти нормы поведения. Создали стройный житейский календарь, состоящий из дней радостных и печальных, из забот и отдыха, сказок и гаданий.

Православие, конечно, внесло свой огромный вклад в упорядочивание системы этих народных дат и событий. Вот только под венцом христианского праздника нет-нет да и проглядывает хитрая рожица какой-нибудь русалки или домового. А наши любимые блины на Масленицу окажутся гораздо старше и сырной недели, да и самого православия.

Так вот все эти народные праздники и угощения несли в себе помимо официальных еще два источника вдохновения. Первый, конечно, дохристианские, языческие обряды, которые церковь с бόльшим или меньшим успехом попыталась адаптировать к своей доктрине. А второй, - именно византийская история, которая превратилась для наших предков в кладезь всяких нравоучительных сюжетов.

Читайте также: Отравить – это по-нашему! Как в истории русской кухни связаны яд и повар

В конце марта мы выпекаем из постного теста птичек – жаворонков. В честь памяти 40 севастийских мучеников, прославленных благодаря Иоанну Дамаскину и Феофану Никейскому. То есть тем святым, которые обрели свою известность в Византии.

Отмечаемый в четвертое воскресенье Великого поста праздник посвящен памяти византийского же философа и богослова Иоанна Лествичника. В этот день люди готовили специальное печенье в виде лесенок. Они навевали ассоциации о поднятии вверх, на небо, о ступенях восхождения к духовному совершенству.

А недавний праздник Покрова 14 октября, согласно легенде, своим рождением обязан видению Пресвятой Богородицы во время осады Константинополя в 910 (есть и более ранние датировки) году. Матерь Божья, якобы, сняла со своей головы покрывало и простерла его над молящимися в храме людьми, защищая их от врагов. Кстати, весьма неудобным для нас всегда являлся вопрос о том, кто же эти враги, угрожавшие тогда византийской столице. А рассказ о «щите на вратах Цареграда» деликатно отодвигался при этом в сторону.

Что теперь делать с этой «неправильной» народной историей – ума не приложу. Видимо придется переписывать, не впервой. И убеждать, что печенье-лесенки - это в честь Василия Блаженного, дух которого витает на лестницах одноименного московского храма.

Если же говорить серьезно, то нынешние попытки церковной изоляции – это лишь еще один симптом создания «правильной истории», наблюдающийся у нас и в последние годы, и многие века назад. Согласно ей, русские князья были самыми умными, самыми честными. Народ наш – богоносец – истово власть свою любил и почитал, не щадя живота своего. Первый самолет на Руси был придуман еще в XV веке, да только иностранцы-злопыхатели украли секрет и мастера оклеветали. Так что на бочку с порохом по злобному навету его царь посадить велел.

Не обошел этот забавный процесс, естественно, и наши застольные дела. И профессионально-патриотичные фантазеры вроде Максима Сырникова придумывают свою «великую» историю Святой русской печки и Богонравной кулебяки. Которые, конечно же, – основа всей украденной у нас мировой кулинарии. Если добавить популярный в этой среде бессмертный сюжет о том, кто всю нашу воду из крана выпил, картина получится почти завершенной.

Впрочем, ничего с этим модным переписыванием истории не получится. Оно, ведь, не сегодня началось. Только во все века народ был умнее и терпеливее. Переживая очередные волны начальственного настроения и стараний угодливых бездарей, он сохранял в своей памяти настоящую историю. В песнях, легендах, обрядах. В которых было место и Сергию Радонежскому, и Стеньке Разину. И жадному попу, и глупому боярину. И каждый получал в этой истории заслуженное им место.