Народный артист из-за подлости коллег так и не стал ректором Щукинского училища
У знаменитой актерской пары Юрий Шлыков - Наталия Санько в этом году аж два юбилея: 65-летие Юрия и 45-летие их счастливой совместной жизни! В связи с чем мы и пригласили главу семьи на откровенный разговор.
- Юрий Вениаминович, со стороны кажется, что вы невероятный везунчик. С первой попытки нашли свое призвание, с первой попытки - любимую женщину…
- Ну да. У меня замечательная жена Наташа Санько, мы всю сознательную жизнь вместе. Учились в Щукинском училище на одном курсе и с тех пор не расстаемся. Нам до сих пор вместе хорошо, смешно и забавно, а друг без друга очень скучно. Секрет моей везучести в том, что с детства верил в чудеса. Правда, не всегда это заканчивалось удачно. Когда малышом был, мне один мальчик со двора предложил: «Давай закопаем все твои вещи в песочнице, и завтра вырастет большое дерево с игрушками». Я притащил мешок с машинками, лошадками и танчиками, и мы все это зарыли под березой рядом с песочницей. Проснувшись пораньше, прибежал туда и, понятное, дело ничего не нашел. Но унывать не стал, подумав, что они в землю ушли, но, если поливать, вырастут…
- Вы же москвич?
- Да. Но каждое лето уезжал к деду-печнику в деревню. Тамошние пацаны учили меня, паренька в бабочке и носочках, настоящей жизни. Например, спросили: «Знаешь, откуда берутся дети?» и сразу же потащили на скотный двор, где стояла лошадь на сносях. Впервые увидев, как она жеребилась, я был ошеломлен. Когда из кобылы вытащили маленькое живое существо, мать его облизала, и жеребенок сразу на ножки встал, для меня это оказалось очередным чудом. «Вот примерно и люди так же появляются на свет», - просветили ребята. Их слова я потом передал одноклассникам, а они в свою очередь рассказали своим родителям. Те потом мне чуть все уши не оторвали.
- Вы были примерным учеником?
- Вполне, к знаниям тянулся очень, с фонариком по ночам под одеялом читал книжки. Никогда не пропускал уроки. Любил географию, физику, математику и особенно историю. Хотел поступать на истфак МГУ, но вмешался случай. В 17 лет случайно очутился рядом со Школой-студией МХАТ, где заметил группу необычных молодых людей. Они сдавали вступительные, и мне вдруг тоже захотелось попробовать. «Почитаешь прозу и басню, и тебе скажут - способный или нет», - напутствовали абитуриенты. Ну я и решил рискнуть, узнав заодно, что, если тут не повезет, можно попробовать еще в Щукинское. Именно туда и прошел к великой ученице Вахтангова Вере Львовой. Перед поступлением мне приснился смешной сон, как по проспекту Мира ездила милицейская машина, из мегафона которой доносилось: «Те, кто хочет поступить на актера, должны на карачках добежать от ВДНХ до Ленинских гор. Сбор у обелиска космонавтов. При себе иметь майку и трусы».
- Мама обрадовалась, что вы пошли на артиста?
- Поначалу ни о чем не догадывалась. Я же ей говорил, что на консультации в МГУ хожу. И только потом признался: «В университет не поступил, зато прошел в Щукинское театральное». Она заплакала и спросила: «Значит, теперь ты будешь нищим?» Для нее существовали актеры-небожители Орлова, Марецкая. И в ее сознании они ну никак не сопоставлялись со мной. Потом мама пришла на мой дипломный спектакль. Едва луч прожектора высветил меня на сцене, и я сделал шаг к публике, мама вскочила и простояла все первое действие. «Ну почему же ты не садилась?» - допытывался я потом. «Юрочка, мне показалось, что ты идешь ко мне, и я тебе очень нужна!» - оправдывалась она. Я всю жизнь нахожусь под абажуром любви. Сначала родителей, потом жены, дочек, внуков, друзей. Мне повезло, и без этого я просто уже не могу.
Генеральские дочки
- Как начинался ваш роман с Наталией Санько?
- В Щукинском делали вместе отрывки и поняли, что безумно интересны друг другу. Я провожал ее домой, а в два часа ночи возвращался пешком от Новослободской до ВДНХ и был при этом безумно счастлив. Мы не могли наговориться или просто молчали вместе. Любовь - это дар сверху. Свежесть отношений, притяжение юных тел, запахов, это вначале. Но и потом, когда начался быт, он нас не заел.
- Родители одобрили такой выбор?
- Моя мама не знала о Наташе, пока мы не решили пожениться. Когда я в очередной раз ночью вернулся ночью домой, она уже почти спала. Я сказал, что подаю заявление в загс. «Женись, конечно, сыночек, только сейчас спать ложись уже», - машинально ответила мама. А когда до нее дошел смысл фразы, я слышал, как она нервничает, меряет квартиру шагами, а сам прикидывался спящим. Утром мама попросила: «Юра, расскажи мне о ней...» Кстати, родителей Наташи я тоже не знал.
- Кем они оказались?
- О-о-о! Ее отец оказался генералом артиллерии. Звали его Иван Федосеевич Санько, а мама, Елена Санько, была актрисой. Кстати, и старшая сестра Наташи - Ёла Санько тоже актриса, она стала свидетельницей на нашей свадьбе… Я, культурный и образованный, понравился ее родителям. Мама Наташи в день знакомства предложила выпить свою фирменную настойку из черноплодки. В результате я так захмелел, что уснул на плече будущего тестя, а на моей щеке отпечатались три огромные звезды с его погона. Было невероятно стыдно, тем не менее мы назначили дату свадьбы и договорились, что после будем жить отдельно - снимем комнату. Нашли ее на окраине Москвы у одной старушки.
- Свадьба была шикарная, в ресторане?
- А вот и нет. Сыграли ее сразу после дипломного спектакля. Просто ребята студенты собрались в нашей гримерке… А потом все поехали к Игорю Янковскому, на проспект Вернадского, где он снимал квартиру. Там ничего, кроме матраса, на полу не было. Мы сидели на нем с Наташей, обнявшись, и мечтали о будущем. А на первую брачную ночь отправились к своей бабушке, в съемную комнатку. Жили потом через стенку с ней бедно, но очень счастливо. Чтобы согреется от жуткого холода, подолгу не вылезали из-под одеяла и поближе прижимались друг дружке. Каждое утро начинали с прослушивания песни Давида Тухманова «Как прекрасен этот мир».
- С мужем вашей свояченицы Ёлы Санько Яном Арлазоровым дружили?
- Да. Ян играл в Театре Моссовета, но его актерская судьба там не складывалась. И он стал искать дорогу на эстраду. Всю концепцию будущих выступлений там - выход к зрителям и диалог с залом - для Арлазорова придумала именно Ёла, она ведь и педагог отличный. Сам Ян до конца дней оставался очень ранимым и тревожным человеком, болезненно ко всему относился. В определенный момент они расстались. А когда Ян заболел раком, он приходил ко мне на спектакли, но о его болезни мы никогда не говорили. Он злился на своих товарищей по цеху, ругался, что там все больше халтурщиков и тексты ужасные.
У них с Ёлой осталась взрослая уже дочка Алена, ей 41 год. Очень ее люблю, она мой друг и большая умница. Редактурой занимается, сама пишет очень хорошо, в том числе и сценарии. Алена не замужем, нет детей.
- А ваши дочки чем занимаются?
- Анна, ей 39, педагог, а 31-летняя Ксения врач. Старшая родила нам внучку Полину, ей 18 лет. Скоро выйдет замуж, так что, возможно, прадедушкой стану. У младшей дочки два сына - 3-летний Леня и 5-летний Боря, гений шахмат. Он сам их освоил, потом ко мне с доской пришел, предложил партию и тут же меня обыграл.
«Боже, как вы постарели!»
- Вы же в Театре на Таганке работали с Владимиром Высоцким? Как там оказались?
- Пригласил Юрий Любимов. В 70-е там служили Высоцкий, Золотухин, Дыховичный. Мы часто собирались общей компанией, к которой присоединялся режиссер Станислав Говорухин. Я хорошо помню и последнюю любовь Высоцкого Оксану Афанасьеву, которая потом вышла замуж за Леню Ярмольника. Оксана - молодец, редко и о Володе, и о Леониде говорит в интервью, не бравирует их славой. Она сама очень хороший театральный художник. Помню и Марину Влади. Она к Володе с сыном Пьером из Франции приезжала. Пьер, кажется, от такой же болезни, как и Высоцкий, потом умер. Чтобы там ни говорили, Володя любил и Марину, и Оксану, был невероятным другом и для них, и для всех вокруг. Не жалел себя на сцене. В 1974-м я познакомился с легендарным режиссером Кирой Муратовой. Она пришла к нам в институт, и, когда поднималась по лестнице, я как раз спускался. «Вы кого ищете?» - спросил у этой невероятно стройной женщины. «Шлыкова», - ответила она. Я не поверил своим ушам, но все же воскликнул: «Так это я!» Оказалось, что Кира Георгиевна собиралась снимать фильм «Княжна Мэри» и хотела пригласить меня туда. Очень жалко, что картину потом закрыли.
- Вы преподавали в Щукинском училище. У вас были очень талантливые студенты - Агния Кузнецова, Валерия Ланская, Юрий Чурсин, Леонид Бичевин...
- При наборе я понимаю, что могу ошибиться, и иногда потом вроде известный артист подходит ко мне и говорит: «Вы меня не взяли, а вот все же я стал звездой!». А я, как чувствую, так и делаю. Обдумываю: могу или нет быть полезен именно этому человеку, сможем ли мы четыре года быть вместе. Лера Ланская в 15 лет поступила. Была невероятной трудягой. На втором курсе она заболела ветрянкой, и я ее снял с роли, чтобы не заражала остальных. Она все равно пришла накануне показов, села за мной и сказала, что полностью готова. Она не репетировала с нами, а все делала дома, вкалывала, вот и стала хорошей актрисой. Также и Агния Кузнецова, которая из гадкого утенка превратилась в красавицу. Юра Чурсин очень надежный и ответственный человек, был готов даже ночами репетировать. Словом, талантливых людей немало, но тут должны у нас быть и точки соприкосновения, по блату я никогда никого не брал.
- Зато многие другие - брали. Иначе бы не попали в Театр Вахтангова, где вы служите, дети знаменитостей - Василиса Суханова, Василий Симонов, Владислав Гандрабура, сын Марии Ароновой...
- Понятно, каждый родитель хочет пристроить именно своего ребенка, это жизнь. Когда я учился, кроме сына режиссера Рубена Симонова, все остальные ребята были из обычных семей, много приезжих. Я уже давно не преподаю в Щукинском училище, как эти актеры попадали в Театр Вахтангова - я не знаю.
- Почему вы ушли из педагогики?
- Я не уходил, мне просто перестали предлагать курсы, вот и все! А сам просить ничего не буду, не нужен - значит, найду другую работу. Уровень того профессионализма в педагогике, наверное, сегодня уже не нужен. Театральная школа же предполагает выращивать новые лица нации, а в кино, увы, сколько новых лиц появляется и сразу исчезает. Уровень кинематографа упал ниже некуда.
- Вы ведь могли и возглавить Щуку, но вас опередил Евгений Князев, с гораздо меньшим опытом.
- Были выборы, на которые Князев и я выставляли свои кандидатуры. Мне не хватило всего нескольких голосов. Не хочу об этом думать, но, как и все выборы, наши проходили мерзко и подло. Коллеги тут же начали интересоваться, кого мы назначим проректором в случае победы, кто получит ученую степень, кто станет вести курс... На протяжении пяти лет после этого я просто даже не мог проходить мимо Щукинского училища.
- Несмотря на то, что кино сейчас, по вашим словам, «плохое», вы сами продолжаете сниматься. Чтобы не потерять популярность?
- Это моя профессия, я обязан постоянно быть в форме. А что такое популярность, я узнал еще 36 лет назад, когда вышел фильм «Инспектор Лосев». Люди на улице останавливались, чтобы меня потрогать, сумасшедшая была популярность. Несколько лет назад я еду на машине, и вдруг меня подрезает кто-то - то слева, то справа. На заправке остановился, а за мной, визжа тормозами, это авто. Из нее вылетает дама очень крупного телосложения и кричит мне: «Боже, как вы постарели!» Для нее я был тем же инспектором Лосевым, и она думала, что сама все такая же молодая. Но время ушло, и мы все уже совсем другие.