Борис Бланк об Александре Домогарове: «Погрузнел, челюсть провалилась, истаскан, изможден»

- Борис Лейбович, в этом году исполнилось 60 лет картине «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен»…

- Какая дата! Тогда мне 26 лет было, только начал карьеру, и вот уже финал… Когда я учился во ВГИКе на художника, познакомился с Элемом Климовым, который учился там же на режиссера. Тогда все дружили и ходили в общие компании - режиссеры, операторы, актеры, художники. В итоге я попал в киногруппу Климова, и потом мы с ним много лет душа в душу проработали. Сразу поняли, что одной крови. Он из интеллигентной семьи. Умный, образованный, работоспособный. Мало говорил. Внешность очень яркая, хорошее чувство юмора. Я помню и его супругу, умницу и красавицу Ларису Шепитько. Более того, на «Добро пожаловать…» я познакомился со своей первой женой, гримером. Кстати, свадьбу мы в квартире Элема и справили, больше негде было. Женя Евстигнеев, который главную роль исполнял, с тогдашней женой Галей Волчек пришли. Женя меня ведь в круг театра «Современник» ввел.

- Считаете его великим?

- Он значительный артист, но не великий. У него было много штампов. Это не плохо, но не гениальность. Каждую роль, персонажа под себя подстраивал. Комедия, драма, слезы - все мог сыграть. А внешне совсем не интересным был. Но обладал мощной мужской энергетикой, значительностью, статностью. Он же еще и на ударных инструментах виртуозно играл.

- А кто для вас гениальный артист?

- Ближе к гению для меня Евгений Леонов. Как он играет, я никогда понять не мог. Еще Леша Жарков, талант такой, каких нет. Жаль, рано ушел из жизни - спился. Внешности совсем никакой, но любую роль мог так играть, что зритель беспрекословно верил всему, что он говорил. Алексей в картине «Карьера Артура Уи», которую я поставил, как режиссер, снимался. Я и тогда был уверен, что он мог бы быть лучшим актером мира. И это не досужие комплименты. Но когда Леша выпивал, мне сложно было с ним работать.

Он не тот человек, чтобы на него орать, кричать. Не хочешь работать - гуляй! Виктор Проскурин из той же серии: невероятный талант и пьянство рядом.

- Можно поподробнее?

- На съемках Проскурин к моей режиссерской точке зрения не считал нужным прислушиваться. А когда я решил поменять актера, он не поверил. Дескать, большую часть фильма уже сняли. Но на мне где сядешь, там и слезешь. В итоге он извинился, и дальше продолжили нормально снимать. Правда, злобу на меня Витя все-таки оставил. Решил на озвучании отыграться и стал подводить группу. Я нашел выход: снял его и нашел другого актера, который может подражать голосу Проскурина. Виктор тогда кипятился, что я не имел на такое права, грозился подать в суд. Но я его остудил: «Вить, ты же понимаешь, что у меня куча свидетелей, на глазах которых ты срывал работу всей группы, а это государственные деньги…» Ужасный был у него характер. И из-за этого он в результате свою судьбу и сломал. Такой большой артист, многое мог бы еще сделать. Как и Леночка Майорова.

- С ней вам тоже довелось поработать?

- Да, снималась у меня в конце своей короткой жизни. Шикарная актриса, красавица, обаятельная. Был эпизод, когда я не распознал ее душевный недуг. Во время съемок она ни с того ни с сего начала вставлять не свои слова, разговаривала странно. Я решил, что она выпившая, и потребовал: «Елена, немедленно выйдите со съемочной площадки». Потом она извинилась… Ужас в том, что она не отдавала себе отчета. Только когда она ушла из жизни - так страшно, нелепо, ужасно, - я все понял. (В конце лета 1997 года 39-летняя актриса в подъезде собственного дома подожгла свою одежду и в итоге погибла.) Такая судьба выдающейся актрисы. Ее нельзя было не любить...

- У вас снимался и Александр Домогаров.

- Я знал Сашу еще с Театра имени Моссовета, где он работал. В молодости он был красивым и романтичным героем, а сейчас стал другим. Раньше наши отношения были прекрасны, пока он не начал пить и в итоге потерял форму. Погрузнел, челюсть провалилась, истаскан, изможден. Вот честно! В моем возрасте врать нельзя! Да и звездная болезнь у него на лице. В Моссовета ему многое при прошлом руководстве прощали. А при нынешнем начальстве терпеть не захотели, и он ушел. Сложно, видно, найти с Домогаровым сейчас общий язык.

«Табаков - актер поверхностный»

- Съемки «Добро пожаловать...» гладко шли?

- Отнюдь! Картину много раз закрывали. Однажды даже прислали телеграмму с требованием: «Прекратить съемки, экспедицию закрыть, сценарий на доработку!» Элем велел директору фильма: «Значит, так. Всей группе несколько дней отдыха, а телеграмму вы не получали». И уехал в Москву. Там все уладил, вернулся, и мы продолжили. Он был большим дипломатом.

- Вы работали на картине «Гори, гори, моя звезда». Юной девочкой там снималась Елена Проклова, которая недавно пожаловалась, что к ней непристойно приставал Олег Табаков.

- Главную роль Леня Быков, а не Табаков должен был играть. И не Проклова, а другая девочка. Даже вместо Ефремова планировался Юрий Никулин. С ними это был бы уже другой, более глубокий фильм. А то, что Табаков любил женщин, так это не секрет. Да и не мое дело, что у него там было с Прокловой. Не исключаю, что такой ловелас мог и приставать.

- Разве Ефремов не глубокий артист?

- Олег был педагог, обаятельный мужчина, театральный постановщик. А актер... На мой взгляд, он играл, как режиссер, как будто показывал. Табаков тоже педагог, глыба, но актер поверхностный. Он иллюстрирует, а не играет, и второго плана в его ролях зачастую нет. Хотя был чертовски обаятелен.

В актере суть должна быть, как у Леонида Быкова. Не знаю, почему его, Никулина и ту девочку режиссер Митта отверг. В его картинах, кстати, как правило, не так много души, а больше расчета - где и какой кадр вставить, какие эмоции показать. Хотя, знаете, в сериале «Граница. Таежный роман» все по-другому. Я как зритель смотрел его с упоением.

Долгая обида Любимова

- За ваши прямолинейные оценки, наверное, творческие люди на вас не раз обижались?

- 60 лет назад я как художник работал с режиссером Юрием Любимовым. Мы создали с ним спектакль «Добрый человек из Сезуана», с которого началась история Театра на Таганке. Дальше должны были еще делать с ним же постановку «Галилей» с Высоцким в главной роли. Но не вышло, потому что Любимов на меня обиделся.

- Из-за чего?

- Он поставил «Героя нашего времени» - откровенно плохой спектакль, где играла его тогдашняя супруга Людмила Целиковская. После просмотра Любимов спросил: «Боря, как тебе?» - «Юрий Петрович, по-моему, не получилось», - честно ответил я и добавил: «А вот наш «Галилей», уверен, будет гениальным!» Любимов посмотрел на меня и резюмировал: «Ну что, старик, бывает и такое». И 30 лет со мной не разговаривал! Жесткий он был человек и просто выключил меня из своей жизни.

- Вы предпринимали попытки объясниться?

- В 1974 году на 10-летие Театра на Таганке в ресторане ВТО справляли эту дату. Накануне мне позвонил актер Боря Хмельницкий и сказал: «Старик, приходи, мы ждем тебя, а не придешь, Любимов обидится». Я решил, раз так, видно, Юрий Петрович решил зарыть топор. Хмельницкий же знал, что мы не общаемся, но раз позвал, значит, с разрешения худрука. И что вы думаете? Я тогда как раз второй раз женился и вот прихожу в ресторан с молодой супругой. Мы чуть опоздали, и свободных мест уже не было. Любимов увидел меня и отвернулся. «Позор, что делать? Уходить?» - подумал я. И тут раздался голос Володи Высоцкого: «Ребята, проходите и садитесь рядом с нами, мы подвинемся» Он-то и спас меня. В то время пока белый как скатерть Боря Хмельницкий смотрел в тарелку. И зачем он меня позвал-то? А Высоцкого я толком и не знал, но вот такой он благородный человек оказался.

- С Любимовым в итоге помирились?

- Да, в 1994 году. Тогда мне позвонил Анатолий Васильев, его ассистент и актер, и сказал: «Петрович сейчас обновляет «Добрый человек из Сезуана» и просит, чтобы ты подошел после репетиции». Я пришел, Любимов встретил меня с улыбкой: «Боренька! Почему мы так долго не виделись?» Обнялись, и все обиды были забыты.

«Я вам дана Богом»

- Несколько лет назад ушла из жизни ваша супруга...

- Ковид унес мою любимую женщину, художницу Александру Васину, дочку блестящего живописца Виктора Васина. В 1973 году мы познакомились и почти 50 лет с Сашенькой прожили. Жаль, детей по здоровью она не могла родить, а так многому бы их научила. Великий человек, институт окончила с отличием. А впервые увидев мои работы, покачала головой: «Борис, мне стыдно за вас, я не могу своим друзьям показывать ваши работы!» Я растерялся, а после ее объяснений, спросил: «А что же делать?» И услышал дельный совет: «Выбросите все колонковые кисти, рисунок делайте другими, и вы увидите изменения». Она оказалась права! Ближайшую персональную выставку я ушедшей супруге посвящу. Саша всегда говорила: «Борис, вы не забывайте, я вам дана Богом». Да, создатель на полвека такой подарок мне сделал! Саша была не только единомышленником, но и женщиной с великолепным вкусом, невероятным талантом и беспредельным обаянием.