Предсмертное признание Вячеслава Добрынина не пропустили на ТВ
- До сих пор не могу поверить, что Славы больше нет. Совсем недавно, всего полгода назад, я снимала о нем документальный фильм для канала «ТВ Центр». Мы договорились, что Слава даст нам интервью. Он долго не решался на эту съемку. Все-таки был не совсем здоров. Чувствовал себя то лучше, то хуже. И не был уверен, что сможет выдержать съемочный процесс.
А когда наконец решился, свое интервью он начал так: «Сниматься для этого фильма я согласился только потому, что его делала Ольга Молчанова. Она мне всю жизнь помогала. И я с большой любовью отношусь к этому человеку».
Это было очень милое признание. И я хотела оставить его в фильме. Но руководство канала сказало, что этого не нужно. Я предполагала, что так и будет. Но все равно немножко было обидно. По моему мнению, я имела право на такие его слова.
«Я вас люблю, а вы не знаете»
- Со Славой меня познакомил в 1974 году Лева Лещенко. Он тогда стал лауреатом фестиваля в Сопоте. Я делала с ним интервью для газеты «Советская культура». И по его приглашению пришла в 3-ю маленькую студию ГДРЗ (Государственного дома радиовещания и звукозаписи.), где Лева записывал с совсем молодой и еще никому не известной Аллой Пугачевой песню Славы на стихи Наума Олева «Я вас люблю уже давно, а вы не знаете».
Аллу он представил мне как нашу будущую звезду. А присутствовавшего на записи Славу - как будущего звездного композитора.
Пока шла запись, я осталась в аппаратной вместе со Славой. Он тут же стал со мной заигрывать, строить мне глазки и забалтывать меня. Делать это он умел блестяще. В свое время я себе давала слово: когда мужчина очень нахальный и навязчивый, я сразу ставлю крест на каком-либо продолжении и углублении отношений. И после первой встречи уже хотела поставить такой крест на Славе. Но не смогла устоять перед его мужским обаянием.
Слава начал ко мне приходить и показывать свои песни. Мне очень понравилась его «Я вас люблю», которую пели Лещенко и Пугачева. А вскоре он принес мне еще одну потрясающую песню в исполнении Аллы Борисовны - «Я прощаюсь с тобой у последней черты» на стихи Вероники Тушновой. Это были задушевные женские баллады, совсем не похожие на его дальнейшее творчество. Мне было очень жаль, что они не получили широкой известности.
Разумеется, обсуждением песен наше общение не ограничивалось. Помню, как Слава обхаживал редактора фирмы «Мелодия» Владимира Рыжикова и приводил его ко мне домой. Просил меня накрыть стол для него и его команды. Славе очень нравилось, как я готовила пельмени. И мы с моей подругой детства Лидой Ляхиной, работавшей концертмейстером у Маргариты Ланды, педагога по вокалу Сергея Захарова и Филиппа Киркорова, налепили целую гору пельменей. Купили выпивку. Слава принес баночку дефицитной тогда красной икры. И весь вечер играл нам свои песни.
Студийное время
- С 1975 года я начала работать над передачей «Шире круг» и решила использовать талант Славы. По моей просьбе он вместе с поэтом Леонидом Дербеневым написал для нашей передачи заглавную песню. Ее исполнил ансамбль «Лейся, песня» во главе с Мишей Шуфутинским. И несколько лет «Шире круг» начинался с этой песни.
А когда нашу передачу, по воле председателя Гостелерадио СССР Сергея Лапина, на некоторое время переименовали в «Добро пожаловать», Слава и под это название сочинил нам песню-заставку. И в каждый выпуск «Шире круг» я старалась включить какое-нибудь из его произведений. Они очень украшали нашу передачу.
У него тогда был «молодежный» период. Он писал много песен для ВИА - «Кто тебе сказал», «Где же ты была», «Ты мне не снишься». И все хотели их петь. Но в эфир творчество Славы протаскивалось с большим трудом.
Перед каждой съемкой мне нужно было сдавать начальникам программу с указанием всех песен и авторов. Они бдительно следили, не повторялись ли слишком часто одни и те же фамилии. Видимо, подозревали какие-то финансовые связи авторов с редакторами. И поскольку отчетов об авторских правах в то время от редакторов не требовали, иногда вместо Добрынина я вписывала в эти программы какую-нибудь другую фамилию, чтобы меня не обвинили в излишнем пристрастии к нему.
Мои уловки не всегда помогали. Фонограммы для «Шире круг» и других наших передач записывались в том же ГДРЗ. Под каждую запись мне официально оформляли наряд. Давали студию и звукорежиссера. Однажды я записывала с Анной Герман какую-то военную песню для передачи «Песня далекая и близкая». Аня, как всегда, блестяще спела с одного дубля. Осталось свободное студийное время. И она попросила разрешения записать песню Добрынина «Белая черемуха». Тут же и он сам появился вместе с автором слов Сашкой Жигаревым.
Я уговорила редактора ГДРЗ пойти Ане навстречу. «Белую черемуху» тоже вписали в мой наряд. А все эти наряды контролировал композитор Никита Богословский. Он увидел фамилию Добрынина, которого ненавидел, и быстро донес Лапину о несанкционированной записи. «Как допустили, что Анна Герман записала песню этого композитора? - негодовал Сергей Георгиевич. - Мне рассказывали, что он бегает с портфелем, набитым деньгами, и раздает их редакторам, чтобы пропихнуть свои бездарные опусы». У меня было одно оправдание: «Я же не могла сказать зарубежной звезде, что Добрынин у нас запрещен. Она бы меня не поняла. Ей понравилась песня. Как ей было объяснить, почему ее нельзя записать?»
В конце концов мне удалось изменить отношение Сергея Георгиевича к творчеству Добрынина. Лапин был в восторге от его песни «Комсомол - моя судьба». И после этого Славе дали зеленый свет на телевидении.
Последняя встреча
- Запел Добрынин тоже у меня в «Шире круг». Передача снималась летом на природе, в парке Горького. Миша Боярский, который должен был петь песню Славы «Спасатель», заболел и не смог приехать. И тогда Слава мне предложил: «Давай я сам спою!» - «Нет, не надо!» - поначалу отказалась я. Вообще мне нравилось, как он пел. Но это было такое «кабинетное» пение. Я не представляла, как это будет выглядеть перед камерой. А потом подумала и все-таки разрешила ему попробовать. Окружила его девочками в купальниках из танцевального коллектива. И его выступление всем очень понравилось.
Дальше наши пути со Славой начали постепенно расходиться. Он стал самостоятельным артистом. В моей помощи больше не нуждался. И мы общались уже не так активно. Особенно когда у него возникли проблемы со здоровьем.
В нашу последнюю встречу на съемках Слава был настроен достаточно оптимистично. Во всяком случае, умирать не собирался. Планировал провести большой концерт. «Из-за болезни мое 75-летие не отмечали, - говорил он. - Хочу сейчас отметить». Даже хотел записать новую песню на стихи Симона Осиашвили «Все могло быть иначе».
К сожалению, этим планам не суждено было осуществиться.
