«На грани безвкусицы»: почему тексты песен Дианы Арбениной не выдерживают критики

Очень точно о разнице Земфиры* и Арбениной сказал костромской поэт Константин Матросов: «Главное отличие в том, что Земфира* - это внятное лирическое высказывание, а Арбенина - набор слов».

Если Рамазанова работает по принципу опущенных связей, то Арбенина имитирует этот принцип по закону, который когда-то сформулировал Фауст: «Валите в кучу, поверху скользя, все что найдете, для разнообразья. Избытком мысли поразить нельзя, так поразите недостатком связи».

Визуально два типа текстов выглядят похоже, но при попытке задуматься, о чем речь - становится понятно, почему Арбенину называют китайской версией Земфиры*.

Пример тому - «Тридцать первая весна». Берем начало:

Большой широкий город, магистрали и дома,
Гусары в окна, бесполезная тюрьма,
Зелёным яблоком железо запоёт.
Ты станешь слаще.

Если в первой строчке нам рисуется какая-никакая картинка города, то второй она разбивается. Какие такие гусары, да еще в окна? «А я пропала без вести в японских лагерях», - продолжает Арбенина и тут становится совсем странно. Как связаны между собой японские лагеря и гусары в окнах? Здесь, в отличие от текстов Земфиры*, логические связи не восстанавливаются вообще никак. Просто набор ярких, но случайных фраз.

Можно взять наугад любой текст Земфиры* и убедиться, что там связи восстанавливаются логичнее:

Отрастить бы до самых бы плеч
Я никогда не вернусь домой

Понятно, что речь идет о волосах, которые отрастут за время путешествия. В целом эти строчки дают образ свободы, к которой стремится лирическая героиня. Само по себе путешествие в русской литературе всегда связано со взрослением. И в тексте «Ариведерчи», который мы процитировали, это взросление тоже появляется в финале: «я стала старше на жизнь».

То ли человек, то ли кот

В текстах Арбениной редко прощупывается развитие: они неконкретны и балансируют на грани безвкусицы, иногда в нее проваливаясь, как «Алмазном британце».

Какие ужасные ночи
без тебя....
Я вспоминаю тебя.
мой алмазный британец.
Какие прекрасные лица

Смысл этого всего - без тебя ужасно, с тобой прекрасно, ты алмазный. Весь секрет кроется в слове «Британец». Речь идет то ли о человеке, то ли о коте. Но одного приемчика маловато, чтобы спасти этот поток. Качество поэзии во много определяется оригинальностью эпитетов. В данном творении очевидные эпитеты сами по себе комичны, как в детской песенке «погода была ужасная, принцесса была прекрасная». Но автор поет глупость на серьезных щах.

Для сравнения, чисто по географическому принципу, можно взять текст Земфиры* «Мне приснилось небо Лондона». Эпитетов там, кстати, нет совсем, а смысл погуще. Лирической героине приснился сон, что она летает с любимым по лондонскому небу. Она не констатирует, как это прекрасно или ужасно. Автор развивает мысль и говорит о том, что она одинока, в жизни у нее ничего подобного нет и только эти сны - то, что не дает сойти с ума.

Неожиданно эту мысль усиливает припев: «Я считаю шажочки до последней до точки, побежали летать». Здесь, по сути, переиначена лермонтовская мысль про «я хотел забыться и заснуть». Вслед за Лермонтовым, героиня Земфиры* хотела бы заснуть, навеки не проваливаясь в ничто, а вот так, активно путешествуя по облакам.

Пол адресатов

Еще одна разница текстов обеих женщин в том, что у Арбениной мысль обсасывается, а у Земфиры* - развивается по тексту. Развитие всегда более интересно.

Если говорить о метафорах, то с ними у Дианы плоховато, хотя встречаются удачи:

Я прижимаюсь к тебе крепко
Как к шее может только камень

Это припев из песни «Камень», герои которой входят в некую опасную воду и там героиня прижимается к герою таким вот способом. Благодаря припеву, рождается метафора абьюзивных отношений. Так сильно любишь, что тянешь камнем на дно.

Но подобного рода удач у Арбениной мало. Зато очень много претензий. Каждый текст построен так, словно автор всячески старается показать, что он читал это, и это, и вообще все не так просто.

В итоге за годы творчества у Дианы батьковны так и не сформировался образ лирического героя, а главная «загадка» ее сочинений, кроется в том, что это тексты про нетрадиционные отношения. Вот, мол, догадается читатель, что это написано про женщину, ахнет и скажет, боже, как смело, как сильно.

Но, к слову, та же Земфира* не делала это своей фишкой. В ее текстах акцентировались переживания, а уже к кому - они относятся - совершенно десятое дело. В ранних текстах она даже меняла пол адресатов своих переживаний, чтобы не заострять на этом внимания.

*включен Минюстом РФ в список физлиц-иноагентов