Дочь Ирины Мазуркевич пожаловалась на жесткие конфликты с властной матерью

Скончавшийся 12 лет назад Анатолий Равикович и Ирина Мазуркевич, которой на днях исполнилось 67 лет, нашли друг друга в стенах Ленинградского театра имени Ленсовета. Их любовь была настолько сильной, что смогла преодолеть значительную разницу в возрасте - 22 года. Общая дочь супругов появилась на свет в декабре 1987 года. Лизу записали на фамилию мамы.

- «Прелести» антисемитизма мой папа испытал во всех красках, - рассказала Елизавета в интервью своей подруге - актрисе Анастасии Цветаевой, которая больше десяти лет живет с мужем в Израиле. - У меня еще есть старшая сестра от папиного первого брака, и  она тоже с фамилией своей мамы. Наш папа был категорически против, чтобы дети носили его еврейскую фамилию: боялся, что это может негативно отразиться на нас в жизни.

Юношеские обиды

О своем детстве Елизавета вспоминает без особой ностальгии:

- В то время не было нянь. Бабушка с дедушкой по папиной линии были уже очень-очень в возрасте, а мамины родственники жили в Белоруссии. Поэтому я проводила время в театре. Бегала там по закулисью, смотрела из осветительских лож все спектакли. Но не очаровалась. Когда пришло время поступать в институт, спросила у родителей: «Может, мне в театральный пойти?» И папа абсолютно четкую и очень правильную вещь сказал: «С такой постановкой вопроса - точно нет. Потому что в театральный институт нужно поступать, если ты понимаешь, что в жизни с другой профессией себя просто не представляешь».

В итоге наследница пары окончила экономический факультет и пошла работать ассистентом режиссера на телестудию «Золотой телец». Иногда и сама снималась в микроэпизодах сериалов, которые производила эта компания. Правда, в какой-то момент Елизавета решила круто изменить жизнь и стать психологом. Говорит, к этому привели сложные отношения с ее мамой.

- Близкими подружками мы никогда не были, - призналась сейчас наследница актеров. - Родители были все время очень заняты. Когда я возвращалась из школы, уходили на спектакль. А когда возвращались, я уже спала. Все лето я проводила в Белоруссии у бабушки… У моей мамы сложный характер. Она очень властная плюс по знаку зодиака Лев. Когда я вступила в переходный возраст и начала пытаться сепарироваться, у нее не хватало инструментов с этим бороться. Из-за этого мы входили в такие жесткие конфликтные ситуации. Тяжелые и для меня, и, уверена, для нее. Я чувствовала непонимание и неучастие в моей жизни, связанное и с отсутствием времени, и с ее властностью. То есть, конечно, маму я любила и люблю. Но доверительных отношений и ощущения, что меня поймут в любой ситуации, не было.

В 2012-м Елизавета в первый раз обратилась к психологу:

- Поняла, что сама не справляюсь со своими эмоциями, чувствами. Не понимала, как выходить из некоторых ситуаций, чтобы это не стало травматичным для моей семьи, моих детей… Когда я выросла, мама не оставляла желания меня воспитывать, контролировать, поучать. А я внутренне понимала, что уже взрослая женщина, и у меня уже двое детей, и семья, и дом. У нас случались стычки на этой почве, и я поняла, что без психолога уже ни подружки, ни друзья, ни муж не помогают. И пошла на терапию. Это помогло справиться со сложностями, проработать очень много обид, которые у меня были и мешали нормальным отношениям с мамой. Мне нужно было это все переработать. Вывести на другой уровень. Позже я пошла учиться на психолога, чтобы освоить профессиональные механизмы и инструменты и оказывать другим людям помощь, а не просто закидывать их непонятными советами.

Об отце Елизавета вспоминает с теплотой:

- С папой отношения были более теплые, потому что он меня меньше воспитывал. Вся нагрузка легла на маму. А он от этого немножко отстранился, и мне было проще обсудить что-то с папой. Плюс у нас с ним схожие темпераменты. Потому что мама очень эмоциональная и энергичная: ей все время что-то надо делать. А мы с папой более спокойные, я очень долго могу что-то терпеть, держать в себе. Есть, конечно, моменты, когда взрываюсь и очень резко реагирую. Но крайне редко. Вот и папа был такой же.

Разговоры о любви

Из слов Елизаветы стало понятно, что психологическая терапия, к которой она прибегла, в итоге обернулась разводом с ее первым мужем. Отпустил Илья супругу, которая родила их детей Матвея и Еву, с трудом.

- В моем случае это не был абьюз с насилием, нет, - уверяет Мазуркевич-младшая. - Это такое было поддавливание финансовое, поддавливание на круг моего общения. Социально-психологически было сложно из этого выходить, потому что я раньше думала, что у меня будет один брак на всю жизнь. И у меня пример перед глазами родителей: у них никогда не возникало никаких разговоров о разводе. А после терапии поняла, что хочу жить свою жизнь и она у меня одна. И я не хочу больше быть удобной для всех, жертвовать своим временем, интересами ради прихоти другого человека.

Отношения с нынешним супругом Дмитрием Елизавету изменили:

- Когда у нас все начиналось, я видела в свой адрес что-то очень доброе, безвозмездное. Плюс какое-то восхищение мной по любому поводу. Меня до этого не хвалили, и я не сразу научилась это принимать. Но со временем Дима меня перестроил. Мы познакомились в Питере через общих родственников, когда еще оба состояли в других браках. Он, кстати, мой дальний родственник. И сначала это был такой братско-сестринский интерес друг к другу. Но через время мы начали общаться более близко, после того как я развелась и после того как он расстался с женой. На тот момент всю пандемию я уже жила отдельно от первого мужа.

В Израиль, куда 30 лет назад переселился ее Дмитрий, Елизавета поначалу не собиралась:

- Да, до пандемии подавала  документы на репатриацию по папиной линии. Но подавала их просто так, на всякий случай. А когда пришло время идти в консульство и получать визу, уже начались какие-то намеки на то, что, может быть, мне надо переехать, - мы с Димой уже выходили из дружеской зоны.

На их свадьбу прилетала и Лизина мама Ирина Степановна. Резюмируя их непростую историю, дочь призналась:

- Когда я понимаю, что мама что-то не так со мной делала, говорила или как-то реагировала, решаю, что я так делать никогда не буду. Сама я мама строгая, но справедливая. То есть у моих детей есть ограничения: в гаджетах, питании. Но мы часто разговариваем о том, как сильно я их люблю.