Какие постыдные тайны Земфиры* зашифрованы в ее песнях

Земфира*

Песни Земфиры* разошлись на афоризмы. «Я так боюсь не успеть хотя бы что-то успеть», например. Вслед за словом «привет», так и хочется сказать «ромашки», а после «хочешь» так и просится ответить «сладких апельсинов»? И уже не так важно, что фразу «Привет, ромашки» Земфира* почерпнула из носовского «Незнайки». Еще будучи диджеем на уфимском радио, она приветствовала так по утрам своих коллег.

Было б неправдой утверждать, что тексты подружки Ренаты Литвиновой гениальны. Абсолютно нет. И можно понять Шевчука, который когда-то непрозорливо заметил, мол, Земфира* - это певица-однодневка. Вероятно, он отталкивался от качества текстов.

Но Земфира* поет без малого 30 лет, и за это время ее даже не самые выдающиеся сочинения приобрели дополнительную ценность как сборище примет времени. «Девочка с плейером» - как примета девяностых, «в тумбочке «ОМ» - как память о некогда популярном журнале.

Если говорить об откровенных неудачах, то это, безусловно, спетая совместно с «Ленинградом» тупость под названием «PC» с примитивным, но претендующим на юмор текстом: «без компьютера соси, а по-английски он пи-си». За это творение, к слову, вылетела с работы на проводном радио моя подружка. Черт дернул поставить эту песню ранним утром, и пожилое поколение, страдающее недержанием, очень удивилось, проснувшись под Земфирины* крики: «Писи-писи-писи!»

Не шедевром был и «Мачо»: «Пьяный мачо лечит меня и плачет, от того, что знает, как хорошо бывает». Рифма мачо - плачет казалась притянутой за уши, да и сам текст вызывал недоумение. Что за мачо, почему плачет, почему лечит? Доктор Айболит, что ли?

Строчки, выбитые грозой

Но вообще вопросы «Почему?» можно отнести и к другим текстам Земы*. А что за «румба голяком и сплошняком»? А какие такие «чайный плечи из Ленинграда»? А что за Анечка, которая просила снять какие-то маечки?

Но при этом надо подчеркнуть, что, независимо от качества того или иного текста, пишет Земфира* не по-дилетантски, а профессионально. С пониманием того, что делает. Когда-то Осип Мандельштам очень точно обозначил формулу поэзии. «Я мыслю опущенными звеньями», - говорил он.

Еще проще задолго до Мандельштама ту же мысль выразил Державин, сказавший, что в тексте должны быть строчки, «выбитые грозой». Смысл в том, чтобы текст из точки А шел не в точку Б, а сразу в В или еще подальше.

Это правило взяла на вооружение Земфира*. Все ее тексты основаны на реальных событиях, но из них удалены важные части. Если эти части восстановить, оказывается, что таинственная Анечка реально существовала. Мол, сидела Зема* с друзьями на квартире этой самой Анечки, и она просила кого-то снять развешанные на балконе трусишки и прочее белье. Казалось бы, а нам какое дело, но всполохи нерасшифрованных воспоминаний воспринимаются мозгом читателя как загадки, которые интересно разгадывать. Так много лет крутятся в головах поклонников песни г-жи Рамазановой*.

Странные разгадки

На заре творчества Земфиры* этот прием давал осечки. Чего стоил текст «Румба», воспринимавшийся как откровенная глупость. Не поддается расшифровке косноязычная фраза: «Зашаманила в четверг бы я же честную бы правду». А образ лирической героини вообще вводит в ступор: «Угадай меня, но знай, что на дорогах будет скользко. Я же в кольцах и с понтами, и на левой три мозоли». Здесь было бы важно не опускать звенья, сказать, что мозоли на пальцах от игры на гитаре. А иначе получается, будто речь идет о лошади, у которой кольцо в губе и ноги в мозолях.

Иногда разгадки могут быть совсем странными. Например, расшифровывая песню «Корабли в моей гавани - не взлетим, так поплаваем» - поклонники пришли к выводу, что «кораблями» названы пальцы на руке, а «не взлетим, так поплаваем» - метафора самоудовлетворения. Такая интерпретация вполне логично следует из текста «Ариведерчи», речь в котором идет о расставании с любимым человеком.

Как писали в старину на партах: «не нужны нам мальчики, можем мы и пальчиком». Что-то такое.

Сексуально завуалированных метафор в текстах Рамазановой* полным-полно, и это тоже дает почву для читательских фантазий. Например, очень приятно догадываться, что фраза «Ты же таешь, снег» относилась вовсе не к снегу, а к той, что обалдела, когда в ее жизнь ворвалась лирическая героиня: «Я ворвалась в твою жизнь, и ты обалдела, я захотела любви, ты же не захотела».

Цветаевские аллюзии

Недавно «Бомбора» выпустила книжку с анализом стихов Земфиры*. Там ее вирши сравнивались с хокку и делались неожиданные выводы, вот, мол, откуда ноги-то растут. На самом деле все проще. Очевидно, что Земфира* - хорошая девочка, которая хорошо училась в школе и отлично усвоила поэзию Серебряного века, а особенно - Марину Цветаеву. Цветаевских аллюзий в текстах чуть меньше, чем до фига. Самое яркое - «Я полюбила вас, Марина Цветаева»:

Строчки летели вниз,
Матом ругались дворники,
Я выбирала жизнь,
Стоя на подоконнике.
В утренний сонный час,
Час, когда все растаяло,
Я полюбила Вас,
Марина Цветаева.

Здесь Земфира* обыграла текст Цветаевой, заканчивающийся строчками: «В утренний сонный час, кажется, четверть пятого, я полюбила Вас, Анна Ахматова».

Или менее очевидное «Гора», где текст воспринимается как поток бреда или что-то очень законсервированное, если не знать, что это в тексте содержится намек на «Поэму Горы». Марины Цветаевой.

Видимо, от Цветаевой пришли и пропущенные звенья, и любовь к тире, и отношение к поэзии как к лирическому дневнику. Все, о чем пишет Зема*,- это ее собственные непридуманные переживания любви и одиночества.

Жирный минус текстов в том, что они немножко старомодны. Очевидно, что на Цветаевой поэзия для Земфиры* закончилась. Современных авторов она не знает и с их наследием не работает.

Старомодность проявляется и в техническом арсенале и особенно - в рифме. Чаще всего она у Земфиры* не то что слабая, а просто устаревшая, затертая. В разные периоды творчества рокерша рифмует «трубки и губки», строит тексты на глагольных рифмах. В ранних песнях Земфира* могла спокойно соединить «себя и тебя»: «Пожалела бы себя, так любила же тебя» или просто не придумать никакой рифмы и тупо повторить: «Пожалуйста, не умирай, или мне придется тоже, ты, конечно, сразу в рай, а я не думаю, что тоже».

Со временем она старалась работать разнообразнее. Например, в стихотворении про Цветаеву появляется «комнате - помните», однако и это созвучие относит нас к учебнику по литературе за 11-й класс и есенинскому: «Вы помните, вы все, конечно, помните, как я молчал, приблизившись к стене, взволнованно ходили вы по комнате и что-то резкое в лицо бросали мне».

Кстати, особая фишечка Земфиры* - рифмовать слоги на «ла» и «ва». «Набокова» она соединяет с «около», «растаяла» - с «Цветаева». Словосочетание «злой человек» - она соединяет со «свой человек» и, видимо, чрезвычайно довольная, строит на этом созвучии весь текст. Подозреваю, что это связано с особенностью произношения: Твердое «л» у некоторых превращается в «в».

Сейчас очевидно, что автор переживает творческий кризис. Бунтарский дух девочки-скандала ушел, очарование юности тоже. Качество самого текста не стало лучше. Невозможно всерьез воспринимать почти 50-летнюю достаточно гламурную женщину, которая пишет:

Я пойду в красивом пальто по набережной
И встречу тебя, и в тот же миг.
Закончится дождь, закончится грипп,
И кто-то умрет.

Кстати, Земфира* никогда не говорила, что особенно довольна своими текстами и никогда не называла себя поэтом, что правильно. Ее тексты не существуют сами по себе. Музыка становится костылями, придает смыслы, эмоции, задает настроение и нужные паузы.

---

*Признана в РФ иноагентом.