Вдова Этуша: «Приходилось быть языковым посредником между Владимиром Абрамовичем и его любимой певицей Мирей Матье»

Она родом из подмосковной Апрелевки – города, известного прежде всего по заводу грампластинок.

- В свое время учительница английского заразила любовью к языку, так что я решила тоже стать преподавателем, - рассказала Елена Этуш. -  Попасть в языковой вуз в те времена тоже было сложно. Поэтому после школы год просидела на заводе с паяльником в руке: монтировала радиоаппаратуру и приборы. Потом пошла в школу лаборантом, чтобы наработать стаж. Поступила в областной педагогический институт имени Крупской, и уже на первом курсе мне доверили преподавание. Кстати, с Владимиром Абрамовичем мы всегда отмечали День учителя. Когда он вернулся с войны, стал руководителем курса в Щукинском училище. Оба мы единственный раз в жизни были классными руководителями.

- Этуш стал мастером курса в 35, а вам, видимо, было гораздо меньше?

- Мне было всего 19, а доверили сразу старшие классы. Так что разница в возрасте между мной и учениками была года четыре. Конечно, они меня прощупывали, проверяли границы дозволенного... Как-то подходит на перемене группа хулиганов-второгодников, и их заводила спрашивает: как переводится слово «фак».  Остальные приготовились и смотрят выжидающе. Думали, покраснею, завизжу, затопаю ногами... А я задумчиво так говорю: «Давайте, ребята, я вам лучше стишок расскажу». И начала: If you want to fuck for funny // Fuck yourself and save your money («Если хочешь заняться с кем-нибудь сексом для прикола - сделай это с собой и сэкономь деньги»).

- Смело.

- Ученики на меня глаза вытаращили: «Елена Евгеньевна, а как это переводится?» Я им отвечаю: «Нет, милые мои, переводчиком к вам не нанималась. Возьмите словарь, поройтесь, может, что-то и узнаете».

- И как, порылись?

- Порылись и после этого дико меня зауважали, здоровались за километр... Может, кто-то подумает, что так вести себя педагогу нельзя. Но это нюанс, о котором не расскажут в институте: с людьми нужно стараться общаться на их языке.

- Ученики Этуша говорят, что он был строгим педагогом. А вы?

- Сейчас встречаюсь с некоторыми учениками, они благодарят за то, что жучила безжалостно. В какой-то момент я поняла, что требовательность - не порок для педагога. С меня самой в школе учительница по русскому стружку снимала. Могла спросить десять раз на уроке, и если я где-нибудь запиналась - стыдила на весь класс: «Вот видишь, Горбунова, какие у тебя пробелы в знаниях». Было обидно ужасно. Зато на приемных экзаменах строгую русичку вспомнила с благодарностью. Я так грамотно обосновала, почему поставила тире, а не двоеточие, что экзаменатор повысил балл и сказал: «Я с вами согласен».

Довел немцев до слез

- В совместной жизни с Владимиром Абрамовичем вам пригодилось знание английского?

- Конечно, мы же много ездили по Европе. И там в гостиницах, кафе, на улицах - общались на английском. Часто приходилось быть языковым посредником между Владимиром Абрамовичем и его любимой певицей Мирей Матье. Общались достаточно легко: английский что для меня, что для Мирей - не родной. А однажды довелось побыть переводчиком у Бельмондо. В 2013 году  Владимира Абрамовича позвали выступить в питерском ДК Ленсовета, где в день нашего приезда был творческий вечер у Жан-Поля. Организаторы поселили нас в одну гостиницу, организовали совместный ужин. Поначалу все сидели молчаливо: скучали, в тарелки смотрели, никто друг друга не понимает. В конце концов, я все-таки спросила, не знает ли кто английского. Нашелся человек из французской делегации - и дело пошло. Такая бойкая и веселая беседа завязалась! Наша делегация спрашивает по-русски, я перевожу на английский, они переводят Бельмондо на французский. И наоборот.

- Этуш говорил на иностранных языках?

- Неплохо владел немецким, но ему нужно было разговориться, и потом он очень шустро общался. Интересный случай произошел в Австрии. Мы часто ездили в Вену и обязательно заходили в пивную Salm Brau. У нас была примета: если поесть там ребер, в следующий раз обязательно вернемся в этот город. Обычно в пивной была куча народу, а столы там огромные, на шесть человек. Так что, даже если забронировали столик, все равно кого-нибудь подсадят. И вот однажды рядом с нами оказалась молодая супружеская пара из Германии. Они говорили и по-английски, так что общий разговор завязался бодрый. В какой-то момент Владимир Абрамович обмолвился, что воевал. Возникла неловкая пауза. Наши соседи притихли, съежились. Испугались, наверное. Или не знали, чего после такого признания следует ждать: может, мы их обвинять начнем или позорить. Но Владимир Абрамович тут успокоил. Заметил, что мы не испытываем агрессии и хотим жить в дружбе и в мире. Получилось, как в песне «Хотят ли русские войны?». Наши собеседники расчувствовались, заплакали и заказали шнапс на всех, чтобы выпить за дружбу. Обычно немцы прижимистые, а тут такое.

- Что думаете про современную школу?

- Мне кажется, я бы не смогла сейчас работать там.  Все-таки раньше у преподавателя авторитет был выше. Преподавала 16 лет, до начала двухтысячных, и все это время вспоминаю с удовольствием.

- Недавно вы встречались с выпускным классом, о чем вспоминали?

- Как вместе ездили в театр, как готовили совместный номер для выступления в самодеятельности. Поскольку мы были классом с углубленным изучением английского, то вместе пели песню Пола Маккартни Hope of Deliverance.