Уже к 35 годам Светлана Моргунова трижды побывала замужем

Светлана Моргунова

В минувший четверг на Троекуровском кладбище в Москве похоронили легендарного советского диктора, народную артистку России Светлану Моргунову. Она умерла из-за оторвавшегося тромба. Через несколько дней после своего 84-го дня рождения. А когда-то была очень востребована как ведущая программы «Время», «Голубых огоньков», «Утренней почты» и концертов всех уровней - от правительственных до эстрадных.

Светлана Михайловна упокоилась рядом с единственным сыном Максимом. Большую часть жизни тот посвятил военной журналистике. А в 2020-м  за считаные дни сгорел от коронавируса в 52 года. Его отца, как и других своих мужчин, эффектная красавица Моргунова почему-то тщательно скрывала.

- Уход из жизни любимого сына Максима очень повлиял на состояние здоровья Светы, - вздохнул коллега Моргуновой - диктор Владимир Березин. - Она болела в последние годы, в зону деменции входила. А перешла в иной мир без боли и нервов. На глазах у помощницы.

А до этого с каждым месяцем наши разговоры становились все короче и заканчивались ее фразой: «Володя, я больше в этой жизни ничего не хочу». Только на внучку Дашу она по-другому реагировала и в ее присутствии вдруг оживала. Со всеми же остальными формально общалась.

Когда друзья ей звонили с вопросом, что привезти из еды и угощений, или с предложением просто заехать пообщаться, отказывалась. Лишь мечтала уйти к Максиму и своей маме Клавдии, которая скончалась в 2007-м.

Мы все любили Клавдюшу, я ее узнал уже пенсионеркой. Она гордилась дочкой, все время по ТВ на нее смотрела, но оставалась к ней довольно строгой. А Света с банкетов всегда брала маме что-то вкусненькое со словами: «Эти мандаринчик и яблочко для Клавдюши!»

Шикарная Света состоялась в профессии. Была первооткрывателем жанра дикторов, дружила с Гагариным, Магомаевым, Кобзоном и зятем Брежнева Чурбановым. С каждым из них молва ей приписывала роман. Думаю, ей даже приятно было о себе подобное слышать, но она с ними лишь приятельствовала. Когда в концертах участвовали те же Кобзон и Магомаев, она подчеркивала, что Йося и Муся - ее лучшие дружбаны.

Знакомые продавцы и директора комиссионок помогали Свете красиво и элегантно одеваться. Пусть даже половина зарплаты на модные луки уходила. Она любила и дорогие старинные украшения с натуральными камнями.

Быть ее другом - это счастье, а стать ей врагом - не дай бог. К последним она была беспощадна, несмотря на кажущуюся легкость характера и веселость.

Запойной, как про нее стали судачить в наше бессовестное время, она не была. Но шампанское любила. И регулярно просила: «Давайте нам шампусика! Шампусик веселит и помогает быть бодрыми».

Вниманием мужчин Светлана никогда не оставалась обделена. Я видел, как за ней ухаживали сильные мира сего. Ходили слухи и о нашем с ней романе. На что Моргунова отвечала: «Я слишком люблю и уважаю его жену Людочку, чтобы это было правдой».

Я приехал в столицу 30 лет назад провинциальным диктором, когда Моргунова давно была суперзвездой. Нас познакомили со словами: «Светлана, это Володя, хороший парень». Она посмотрела на меня и ответила: «Ну не знаю, не пробовала» -  и захохотала. У нее всегда было моментальное и невероятное чувство юмора.

Она позволила мне работать с собой в дуэте, вести разные концерты и программы. Я всегда чувствовал себя с ней равным. Порой, даже не сговариваясь, наш гардероб совпадал. Так что слова Светы: «Волусь, мы с тобой как крючочек и петелька» вполне справедливы.

Смерть в подарок

- Светлана немного старше меня - и по стажу, и по приходу в наш отдел, - поделилась ведущая и диктор ЦТ Алла Данько. - Я попала на телевидение, выдержав конкурс и уже отучившись в Первом меде и далее в аспирантуре при Академии наук.

Когда впервые пришла в большую дикторскую комнату и Игорь Кириллов нас, новичков, начал представлять, Моргунова мной заинтересовалась. И потом задала вопрос: «Что вас, Алла, привело в дикторы? У вас же уже есть одна профессия!» С намеком, что в медицине что-то не сложилось и ты, мол, сюда пришла. И я стала ей объяснять, что всегда хотела стать актрисой или телеведущей, а на медика отучилась по настоянию своей мамы, считающей, что настоящая профессия - именно врач.

Не могу сказать, что Светлана стала моей подругой. Вначале мы друг друга на «вы» называли. А сблизились после того, как наша коллега Лариса Дыкина в 40 лет стремительно, буквально за два месяца, сгорела от острого лейкоза. Это стало таким ударом для всех! Мы со Светой хлопотали с похоронами, а на поминках поплакали друг у дружки на плечах. И после этого, смею надеяться, остались очень приятны друг другу.

Ее сына Максима я поначалу только по рассказам знала. Но понимала, что она его безумно любила и гордилась. Моргунова его вдвоем со своей  мамочкой вырастила. Красивый, умный, образованный, грамотный и интеллигентный мужчина был. Я несколько раз видела его на телевидении, и общались мы по работе, когда готовились к эфиру. Света и про жену Макса Лену, свое невестку, и про внучку Дашу, и про маму Клавдию много рассказывала.

На закате нашего отдела Моргунова даже замечала, что в чем-то наши с ней судьбы похожи. В том числе в отношении к мамам, которые с нами всю жизнь жизни рядом и имели на обеих сильнейшее влияние.

После страшного известия о смерти Максима все боялись тревожить Моргунову. И  спрашивали друг у друга: «Ты звонила Свете?» Почти все испытывали одно и то же чувство. Даже Азалия Лихитченко, которая была к Моргуновой более близка, замечала: «Аллочка, мне неловко Свету тревожить. Не знаю - рада она будет мне или нет».

А я как-то набралась смелости и позвонила Светлане. Но почувствовала, что она слишком удручена и ни о чем не хочет говорить. Лишь заметила, что вся ее яркая жизнь уже прошла и теперь она доживает ее остатки.

Все эти четыре года после смерти сына у нее была жуткая депрессия, помноженная на кучу недугов, немощь и боли. Все запомнили ее красивой, умной, богатой  и самодостаточной женщиной. И видеть ее другой было невыносимо. Такой год назад ее увидела вся страна в программе Андрея Малахова. Он уговорил Светлану на интервью и, молодец, навестил ее дома.

И вот, отметив свои 84 года, спустя лишь несколько дней, она ушла к своей любимой маме и сыну. Вот такой подарок ей Господь сделал: не стал ее больше мучить.

А я последний раз встретила Моргунову  на одной передаче несколько лет назад. Она уже не была тем очень категоричным и активным человеком. Совсем потухла. Но вовсе не от того, что превратилась в пьяницу, какой ее принялись тогда выставлять в прессе. Даже не хочется эти слухи комментировать. Позор тем, кто писал такое!

Свадебное платье

- Что же касается ее личной жизни, я знала, что Светлана трижды побывала замужем, - продолжает Алла Данько. - Но уже к своим 35 годам в разводе с последним супругом находилась.

Первый ее брак был с нашим коллегой - сотрудником главной дирекции программ, занимавшим там начальственный пост. Его фамилия была Либкнехт, и он был потомком того самого Карла Либкнехта, немецкого коммуниста и теоретика марксизма.

Имя второго Светиного супруга и отца Максима уже и не вспомню (сын диктора носил отчество Вадимович, а про его папу сама Моргунова вскользь упоминала, что тот умер молодым.). Знаю, что он приехал в Москву из Киева.

А третьего ее мужа звали Евгений, он был научным сотрудником из Академии наук. Их отношения уже на моих глазах развивались.  Свету с Евгением ее тезка - диктор Светлана Скрябина (в девичестве Ершова.) познакомила. Она сама была замужем за сыном академика Скрябина, тоже крупным ученым. А Евгений с Моргуновой, ее сыном и мамой Клавдией вместе жили. Но потом что-то у них расстроилось.

О бывших мужьях в разговоре со мной она иногда вспоминала. Но у нее всегда было много поклонников. А как иначе? Красивая, яркая, знаменитая, коммуникабельная. Но и доступной женщиной она точно не была. Ей был важен официальный брак, семья, дом.

…А у меня на память о Свете осталось роскошное платье в пол со стразами и перьями. В эфир в таком было нельзя - слишком вызывающее. А я тогда как раз выходила замуж и искала наряд. Вот и попросила Свету продать это платье. Именно в нем отправилась в загс плюс несколько раз была в нем на торжественных приемах во время зарубежных командировок.