Прошлый год был богат событиями, которые журналисты еще не до конца успели окучить. В частности, в конце августа издательство «Эксмо» выпустило неоконченные мемуары режиссера Владимира Меньшова «Судьба протягивает руку». Сам Владимир Валентинович ушел из этого мира еще в 2021 году, так что воспоминания готовила к печати его вдова Вера Алентова.
Понятно, что в этом случае сенсационных откровений про супружескую жизнь Меньшова и Алентовой, про любовниц и даже предполагаемого внебрачного сына мэтра, о котором тот заикнулся было на передаче у Бориса Корчевникова, можно было и не ждать. Верочка в книге - само совершенство, умница, талант, человек ангельского терпения и красоты. Меньшов - ей не пара и ходок налево. Но, несмотря ни на что, в мемуарах нашлись и другие занимательные подробности.
Союз родителей тоже был мезальянсом
- Наш брак был абсолютным, стопроцентным, безусловным мезальянсом, - признается Меньшов, говоря о своей Вере.
Они учились вместе, причем Алентова претендовала на звание первой красавицы, а Владимира особо не любили ни педагоги, ни однокашники. А среди них были красавицы Ирина Мирошниченко и Валентина Малявина, а еще поженившиеся во время учебы Андрей Мягков и Анастасия Вознесенская. Как же ахнули все, когда самая эффектная девочка курса стала женой «дворняжки»! Педагоги остолбенели, студенты стали распространять слух, будто бедная Вера приняла столь трагическое решение под угрозой шантажа. Единодушно все решили, что Алентова загубила себе жизнь. Ее акции резко снизились, и в итоге после окончания вуза ее не взяли куда обещали и карьера оказалась под угрозой.
Рассказанное о браке Меньшова и Алентовой с точностью повторяет историю его родителей. Но только с той разницей, что мезальянс был в обратную сторону.
Отец будущего оскароносного режиссера, первый помощник капитана «с туманной биографией», положил глаз на горничную Тосю. Дело было на пароходе, следующем из Баку в Иран. Сама горничная понимала, что красавец-мужчина ей не пара. Но когда она сошла на берег, то импозантный моряк сошел вместе с ней. В итоге 17 сентября 1939 года у пары родился сын Владимир.
Меньшов вспоминает, что родители жили плохо, обижали друг друга, в доме стоял вечный ор. В память мальчика врезалось, как один из скандалов произошел в разгар какого-то праздника.
«Я весь дом в порядке содержу!» - закричала мать на отца.
«Ага, содержит она, - ответил тот и пошел шуровать пальцами по верхним полкам. - Смотрите, гости дорогие, тут пыль, тут пыль, тут пыль...»
Мать, у которой было всего два класса образования, всю жизнь боялась, что ее красивый, интеллигентный и высокооплачиваемый муж (позже Меньшов-старший устроился в НКВД) во время очередного загула уйдет навсегда. Но в итоге они прожили вместе до самой ее смерти.
Женщина скончалась от рака горла, когда ее сын был студентом Школы-студии МХАТ. Впоследствии пронзительный рассказ о похоронах матери помог Владимиру поступить в аспирантуру к Михаилу Ромму.
Тарковский зря уехал из России
Автор не без ревности пишет, что «Москва слезам не верит» пришлась на период всеобщего ослепления Тарковским. Сам Меньшов относился к заслугам мастера скромно:
- Снятое Тарковским за границей представляется мне хождением по замкнутому кругу, набором самоповторов, а навязчивые библейские мотивы - ложной многозначительностью, дежурным приемом, с помощью которого пытаются придать значимости не слишком интересному материалу.
По мнению Владимира Валентиновича, Андрей Арсеньевич крайне недостойно вел себя, когда жаловался, что ему не давали снимать в СССР. И что у него якобы не хватало денег на трамвай. Все это было неправдой, заработки у Тарковского были приличные, да и денег на картины выделяли гораздо больше, чем на Западе.
- Чего только стоит история со «Сталкером», который Тарковскому удалось снять дважды: первый вариант показался Андрею Арсеньевичу неубедительным. В какой капиталистической стране такое возможно?
Убежденный сталинист
- Надо же! У нас возникло целое сообщество, которое в первую очередь не принимает Сталина, а уж только потом Гитлера! - удивлялся Меньшов.
Иосифу Виссарионовичу в мемуарах уделено едва ли не больше места, чем супруге. В основном автор активно защищает советскую власть и разоблачает либералов, от которых натерпелся по жизни.
Бранит врушку Бехтереву, рассказывавшую, будто ее отец поставил Сталину диагноз «паранойя». (Уже в двухтысячные научный руководитель Института мозга человека от своих слов отказалась, сославшись на то, что про паранойю ее «попросили сказать»). Отзывается недобрым словом о Хрущеве с его разоблачением культа личности.
- Хрущев своим докладом раздал козыри в руки антикоммунистов, посеял сомнения и смуту в соцлагере, потерял союзника в лице Китая: Мао Цзэдун оказался мудрее, понял, к чему приведут эти «разоблачения», - считает автор.
По мнению Меньшова, Сталин был прав целиком и полностью во всем:
- На каждой исторической развилке имелся только один путь, ведущий в конечном счете к Победе. Ни о какой многовариантности не могло быть и речи. Неверный выбор неизбежно приводил государство к краху. И Сталин каждый раз выбирал верное решение.
Все не так, как преподносят
При этом, что интересно, по молодости наш герой вращался в либеральных кругах. Например, отъявленным либералом был его учитель Михаил Ромм. В свое время, когда после окончания актерского факультета Школы-студии МХАТ Владимир не сумел никуда пристроиться, Ромм взял его к себе в аспирантуру при кафедре режиссуры.
Меньшов частенько приходил к мастеру в гости, где мэтр делился с учеником не только представлениями о современном художественном процессе.
- Большинство публикаций о «преступлениях сталинизма», которые возникли в журналах и газетах конца 80-х годов, все эти мульки перестройки и фишки гласности, я услышал от Ромма за двадцать лет до появления Горбачева, - вспоминает Меньшов.
И тем не менее, поразмыслив, Владимир пришел к выводу, что все не так, как преподносит тусовка:
- Еще в 1968-м я стал с недоумением наблюдать, как окружающая меня столичная творческая интеллигенция повторяет за Евтушенко прекраснодушный пафос: «Танки едут по Праге, танки едут по правде!» Я стал задаваться вопросом: ребята, а чего вы, собственно, хотите? Ведь существует понятие - «государственные интересы»...
В молодости был кобелем
Режиссер и себя не идеализирует. В самом начале книги даже сравнил себя со своим похотливым кобелем (была у Меньшова веселая собачка, которая при приходе гостей обнимала их ноги передними лапками и совершала характерные движения).
Жамкать груди одноклассниц Володя начал еще в школе. Причем не стеснялся этим заниматься прямо на уроках. (Впрочем, ранняя сексуальная жизнь не помешала обретению серебряной медали.)
По окончании школы будущий режиссер морочил голову хорошей девушке Неле, обещал золотые кущи и жил с ней в Баку как с женой. Для Нели стало неожиданностью, когда гражданский муж вдруг сбежал в Москву, написав оттуда: «Прости, нам не стоит продолжать отношения».
Девушка предприняла попытку самоубийства, шокированные родители пытались вразумить подлеца. «Да ради бога, готов жениться, но жить вместе мы не будем», - только и ответил тот.
Уже с возрастом он понял, что сломал Неле жизнь. Она так и не вышла замуж и умерла молодой.
Продолжал свои подвиги на сексуальной ниве Володя и во время обучения. Вспоминает, как во МХАТе из-за него выгнали девицу, про которую товарки наклепали, что та спит с Меньшовым.
«Было?» - строго спросили у Меньшова на комсобрании.
«Было, но это не имеет никакого значения», - ответил наш пострел, вместо того чтобы защитить девицу.
«Папа теперь будет жить с нами»
Даже обретя неслыханное счастье - умницу и красавицу Веру Алентову, от которой сходил с ума весь курс, Меньшов не бросил свои делишки. Из-за этого после рождения дочери Юли супруги даже на время расстались. Как следует из книги, несколько лет Владимир жил с некой Олей, которую бросил так же нехорошо и без предупреждения и вернулся в семью.
Прознав, что к Алентовой начали соваться другие мужчины, он пригласил ее на премьеру своей ленты «Розыгрыш» и там поймал ее заинтересованный взгляд, который дал надежду. Еще через какое-то время, вернув Юлю с очередной прогулки, напросился ее уложить.
- Юлю я спать уложил, а когда она наутро проснулась и открыла дверь в мамину комнату, то увидела в постели рядом с мамой меня. Заметив, что ребенок потрясен, Вера из-под одеяла проинформировала: «Папа теперь будет жить с нами».
По словам Меньшова, уже через полгода его бывшая Ольга вышла замуж.
- Прошло много лет, и однажды я оказался в съемочной группе с молодой артисткой, которая носила такую же фамилию, что взяла после замужества Оля, фамилию вполне распространенную, но что-то меня толкнуло спросить: «А девичья фамилия у твоей мамы такая-то?» - «Да, а откуда вы знаете?» Я придумал какую-то отговорку, но понял: стоящая передо мной девушка понятия не имеет, что я как-то был связан с ее мамой. И это, надо сказать, сильное решение: Оля отрезала по живому, и с определенного момента я перестал существовать в ее жизни…
«Михалков почернел и запил…»
С звездным отпрыском благородного семейства Никитой Михалковым Меньшов учился в аспирантуре ВГИКа. Но, похоже, его недолюбливал. На страницах автобиографии Владимир то и дело противопоставляет себя Никите и его брату Андрею. Вот, мол, удобно обоим братцам то на коленках у Рихтера посидеть, то у Ойстраха, то у Алексея Толстого. Удобно потом сказать: «Я, дедушка, хочу стать артистом или режиссером…» А ему, Меньшову, советов слушать было не от кого. И тем не менее он утер мажору нос, когда его ленте вручили «Оскар»:
- Наши решили посмотреть по телику прямую трансляцию - хорошая возможность увидеть знаменитую церемонию и убедиться, что Меньшов пролетает фанерой над Парижем. Собрались у кого-то в номере вокруг телевизора - Янковский, Гурченко, Абдрашитов, Михалков, еще кто-то из киношников. И тут - немыслимое! - ведущий объявляет: победитель в номинации «Лучший фильм на иностранном языке» - «Москва слезам не верит». И, описывая впечатления советской делегации, Янковский пишет: «Михалков почернел и запил…»
КОГО И ЧТО ЕЩЕ РАЗОБЛАЧИЛ МЕНЬШОВ:
Людмилу Гурченко:
- Никакого десятилетнего простоя в ее творческой биографии, конечно, не было, просто доставались не те роли, о которых мечталось…
Александра Яковлева:
Именно этого благообразного чиновника, члена Политбюро, Меньшов считает настоящим предателем, виновным в развале Союза:
- Яковлев производит впечатление агента, завербованного вражеской разведкой. Вклад его в разрушение СССР поистине огромен, но, поди ж ты, нынешние либералы уже и забыли о его заслугах, даже, наверное, цветов на могилу не носят.
Статьи из 80-х и 90-х:
По его словам, разоблачительные статьи в «Огоньке» и «Московских новостях», популярные в перестройку, были почерпнуты из литературы издательства «Посев» еще с 50-х годов:
- В СССР эта литература всерьез не воспринималась, потому что многие из наших бывших соотечественников, входивших в Народно-трудовой союз, рупором которого был «Посев», скомпрометировали себя сотрудничеством с Гитлером, - пишет автор.
Взаимная нелюбовь с Мягковым
Андрею Мягкову в мемуарах Меньшова досталось особо. С ним наш герой не просто учился на одном курсе, но даже жил в одной комнате «на униженном положении».
Владимир поступил в Школу-студию МХАТ аж с четвертой попытки. На курсе не блистал, был одним из худших, и его даже хотели отчислить. А звездили там ленинградцы в лице Мягкова, Рогволда Суховерко и Владимира Салюка: они задавали тон на курсе, все хотели с ними дружить, им с легкостью давалось то, до чего Меньшову приходилось допирать с десятой попытки.
Режиссер вспоминает, как ребята делились историями, а он не понимал, в чем смех. Он не любил ленинградцев, но его восхищали их таланты, поэтому, невзирая на все унижения, он продолжал жить с ними в комнате, надеясь перенять хоть что-то. В итоге, как говорит сам, научился писать изумительные капустники.
Но их нелюбовь оказалась взаимной. Мягков и компания подставляли Владимира, издевались над его придумками, разводили на деньги: пообещав, не сдавали ни копейки на подарки для девчонок на Восьмое марта, и бедолаге Меньшову приходилось вносить недостающую сумму самому.
К тому же Мягков позволял себе гадкие поступки: например, втихаря читал дневник Меньшова и ржал над ним. Однажды, когда Владимира хотели выбрать комсоргом, Андрей неожиданно выступил на собрании: «А еще Меньшов пишет, что хочет быть везде первым...» Потрясенный, что его личные записи предали огласке, Володя сам отказался от заманчивой должности.
Его поражало, что все эти мерзости, которые были непозволительны простым людям вроде него, сходят с рук ленинградцам и даже становятся предметом восхищения. Однажды, придя в гости к внуку Корнея Чуковского, Мягков и компания устроили шабаш: под молчаливое одобрение собравшихся стали бросаться дорогой фарфоровой посудой, хохоча, садистски улюлюкая и краем глаза наблюдая за реакцией переменившегося в лице наследника поэта.
Видимо, отчаявшись влиться в компанию, Меньшов еще тогда затаил обиду на блатных. И сделал для себя вывод, что в основе мировоззрения Мягкова и прочих ленинградцев лежит убеждение, что люди по своей природе не равны.
Странный ритуал Тихонова
Из воспоминаний следует, что на роль любовника главной героини в фильме «Москва слезам не верит», которого в итоге сыграл Олег Табаков, Меньшов изначально рассматривал популярного после «Семнадцати мгновений весны» Вячеслава Тихонова. Но «Штирлиц», дескать, любил покобениться. Нужно было, чтобы к нему обязательно пошел сам режиссер, смиренно предложил роль, на что Вячеслав Васильевич ответил бы:
«У вас что, кто-то отказался от роли? Ну так я вам не пожарная команда…»
Следуя ритуалу, звезду следовало долго уговаривать, прежде чем Тихонов снизойдет.
Меньшов тоже смиренно отправился к нему, но все пошло не по плану. Сначала тот долго рассуждал о каком-то шлейфе отрицательных персонажей, о том, что народ не может простить ему роли Андрея Болконского, который не женился на Наташе Ростовой... Потом перешел на то, что роль, предлагаемая ему Меньшовым, тоже отрицательная...
Тихонов словно бы намекал на что-то. Но Владимир не захотел понимать, на что именно.
«Значит, не возьметесь?» - спросил он мэтра.
«Нет, конечно! О чем вы говорите!» - подтвердил Тихонов.
Меньшов ушел. И только после премьеры обиженный «Штирлиц» сказал прямым текстом, что хотел бы сыграть в фильме, но только не любовника, а Гошу.
- По правде сказать, хорошо, что он не попросил об этом. А то я от стеснительности мог бы и согласиться, - заключил Меньшов.
Достоинство Эйзенштейна
Учитель Меньшова был не только либералом, но еще любил рассказать пакости про коллег и их детородные органы. Во время разговора об Эйзенштейне Михаил Ромм вдруг свел большой палец с указательным и, потрясывая конечной фалангой, произнес:
- У него был во-от такой… (пенис.).
А потом, чтобы добить ученика сенсационными сведениями, поведал еще и об экзотических сексуальных пристрастиях Эйзенштейна.
Кто сколько заработал
Похоже, тема неблагодарных сценаристов очень даже занимала Владимира Валентиновича. Сам он не мог удержаться, чтобы не внести свой вклад в сценарии всех фильмов, которых хоть как-то касался. Но при этом очень обижался, когда оказывалось, что авторы исправленного (и улучшенного) им произведения не были готовы делить с ним ни славу, ни деньги.
Изрядно досталось в книге «жадине» Валентину Черных, написавшему сценарий фильма «Москва слезам не верит». Когда Меньшов решил отщипнуть у того тридцать процентов гонорара, то Черных взбрыкнул, заявив в грубой форме, что Владимир Валентинович столько не заработал.
В итоге как-то договорились, но осадочек остался. Ведь, по словам Меньшова, он изменил аж семьдесят процентов в сценарии, пробил вторую серию, не говоря уже о том, что взял сценарий, про который все говорили, что это вчерашний день и «мятый пар».
«Предложения поинтересней»
Маргариту Терехову и Ирину Купченко Владимир Валентинович рассматривал на роль Кати. Но Терехова пренебрежительно сказала: «У меня есть предложение поинтереснее», а Купченко просто отказала без особых причин. Тогда пришлось обратить взоры на собственную супругу. Впрочем, как отмечает Меньшов, и артистка Алентова отнеслась к сценарию весьма прохладно, да к тому же ей было тогда уже тридцать шесть, а играть нужно было двадцатилетнюю героиню.
Источник фото: Сергей Метелица/ТАСС,Агентство «Москва»,Борис Кудрявов,Архив «ЭГ»,Е.Корженков/ТАСС,Commons.wikimedia.org,Globallookpress.com/© Mikhail Svischev,Антон Белицкий/ТАСС