Поэтесса-нудистка Водкина в 48 лет умерла во сне

Мы пересеклись лет 10 назад на Волошинском фестивале, когда организатор Андрей Коровин поселил меня в одном номере с Ленкой, спросив, правда, хорошо ли я отношусь к нудистам. Решив, что меня спрашивают о популярном пляже в Крыму, я ответила, что отношусь нормально.

Как выяснилось, нудистский пляж во всей его красе развернулся в моем номере. Открыв дверь, я первым делом увидела дебелую бабищу, возлежащую на кровати совершенно без одежды, но с ярко накрашенными губами и в толстющих очках. С невозмутимым видом, подперев рыжую лохматую голову рукой, она читала какие-то распечатки.

От страха я зажмурилась и вышла. Потом вошла снова. Но, вопреки ожиданиям, за время моего отсутствия соседка не подскочила, не бросилась к шкафу, не накинула на себя судорожно халат, полотенце, покрывало.

- Не будете одеваться? - поинтересовалась я.

- А зачем? Я лично собой любуюсь, - с хрустом почесала она бочину и дружелюбным грассирующим голосом добавила: - Ты тоже можешь ходить без одежды.

Теперь она сидела на кровати, скрестив ноги по-турецки, и казалась живым фотошопом, плохо смонтированным из двух кусков: лицо интеллигентного библиотекаря, приделанное к голому туловищу.

По утрам моя соседка, размахивая руками и большой грудью, похожей на два перезревших кабачка, шагала в ванную и что-то пела оттуда. Потом накидывала белую прозрачную сорочку, не скрывавшую подробности ее естественного тела, шла к морю. И в том же виде - на литературные мероприятия и экскурсии.

Когда группа фотографировалась, Ленка со своими сиськами вылезала на первый план и еще поднимала руку, демонстрируя подмышки, за сорок лет жизни ни разу не оскверненные бритвенным станком.

Одной из первых Водкина пошла к знаменитой в курортном Коктебеле колдунье - бабе Любе, которая помогает усилить сексуальное желание с помощью волшебной полюбень-травы. И когда та охаживала ее веником, рифмуя «Лена» со «чтоб тебя муж имел через колено», поэтесса, невероятно радуясь, записывала «фольклор» себе на руку (блокнот не взяла).

Странная боль

Семенова-Водкина казалась простоватым ребенком, немножко деревенской дурочкой. Абсолютно беззлобной, независтливой и какой-то очень радостной до всего, что видела.

Родилась в 1975-м. Говорила, что ее папа был физиком-ядерщиком. Закончила Литинститут и устроилась работать в газету. И то и дело выкладывала в соцсети фото редакционных будней, где все люди были запечатлены пьяно, но более или менее прилично, а Лена - всегда на манер Европы на баррикадах. Ее любили за простоту, доброту, за то, что не посягает ни на чье место и готова показать грудь каждому, кто попросит.

- Красиво же! - говорила она и, конечно, была права. Некоторые литературные мероприятия могло украсить только это.

Умерла ночью, во сне, от обширного инфаркта.

Странной болью отозвалась эта смерть. Такую нелепую, такую дурацкую и трогательную Ленку вдруг стало невероятно, ужасно жалко. Она была той самой юродивой, без которых не стоит ни одно село, включая литературное. На ее фоне было легко чувствовать себя лучше, состоятельнее, красивее.

После кончины Ленки соцсети разразились словами, которые поэтесса, наверное, и не слышала при жизни. Люди пишут, какой она была радостной, легкой и меньше всего приспособленной к смерти.

Ее, которую весь литературный мир знал без одежды, трудно представить себе в гробу.

Да и похорон в стиле ню не бывает.