Отар Иоселиани: «Вячеслав Тихонов у Бондарчука ходил как лакей»
- Отар Давидович, почему вы снимаете в своих картинах непрофессиональных актеров?
- Для меня профессионал - это ругательство. Профессионалы - опасные люди, если это не Смоктуновский. Однажды научились какой-нибудь малице и всю свою карьеру как попки повторяют и переходят со своим арсеналом из фильма в фильм. Все люди артистичные по одной простой причине: притворяться и выдавать себя за другого - это в природе человека.
- В вашей ленте «Шантрапа» снялся Богдан Ступка. Разве он не профессионал?
- К счастью, нет, хотя и владел ремеслом. Я не люблю знаменитых актеров, а Ступку в мире никто не знал. Если бы я снял в своей картине Катрин Денев или Депардье, то можете себе представить, что с этой картиной бы произошло?!
- Кинозвезда Фэй Данауэй всегда с гордостью замечает, что она профессионалка и всегда хотела быть только такой.
- Да, она - как Катрин Денев. Обеих терпеть не могу. У них глаза с годами превратились в пуговички. А моя любимая актриса - Грета Гарбо. Самая красивая, самая настоящая и самая великая. Ей хватило ума и гордости уйти из кино в 35.
- Герой «Шантрапы» дерется с детства и до старости. Он грузин, как и вы. Неужели грузины - такая драчливая нация?
- Там, где силен полицейский режим, драться запрещено. Попробуйте в странах Европы ударить кого-то в нос. А у нас драки происходят как выяснение отношений в подворотне или в других местах. Драка - необходимое занятие для молодого человека, если он не испортился и не состарился. Смешно, хотя и симпатично наблюдать, когда старики дерутся, как мальчишки, потому что в душе не изменились. Мне драка доставляет удовольствие. Кстати, мой друг Володя Высоцкий тоже обожал драться.
- Ваша лента «Зимняя песня» - о Париже. Для вас важна историческая достоверность?
- Не придаю значения машинам и другим предметам времени. Будете снимать картину о царе Петре или Цезаре, все равно актеры сегодняшние, декорации сегодняшние и ничего общего ни с нравами тех времен, ни с их вежливостью или деспотизмом сейчас нет. Сергей Бондарчук снял картину «Война и мир», где князь Болконский, которого сыграл Вячеслав Тихонов, ходит как лакей. Хотя одет прилежно по моде тех времен, но вот походка вразвалочку или как у истукана. Дамы в фильме по меркам того времени ведут себя просто неприлично. В американской картине «Война и мир» хамство уже другого рода… Да, я часто показывал или Грузию своего детства, или старый Париж…
Перемещение в пространстве и во времени в моих картинах - одна коллизия. То, что человек откуда-то попал в совсем другую атмосферу, это понятно в моих фильмах. Если возьмете басни Эзопа, переписанные Лафонтеном, а потом Крыловым, то Эзопа там не найдете. Во времена Эзопа Стрекоза и Муравей - это были конкретные люди, у них были прототипы. Все-таки Крылов «Волк и Ягненок» написал лучше, чем Лафонтен, ведь во фразе «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать» - вся соль. Осталась басня, осталась притча…
Цена бахвальства
Кикабидзе любил рассказывать про Иоселиани байки.
- Отар по молодости был голодный, с дыркой в кармане, нищеброд, и после того, как снял свой первый фильм и разбогател, хитро говорит мне: «Вахтанг, пойдем на рынок!» Сразу задаю ему неприличный вопрос: «У тебя деньги появились?» - «Нет, откуда! - отвечает. - Просто посмотрим, что продают, сколько стоит». Лукавил, конечно, решил похвастать появившимся достатком.
На рынок нас практически внесли. Видим, мужик продает индеек. Почищенные тушки лежат на столе, а одна - живая, привязана к нему за ногу... Пока Иоселиани узнавал цену на живую индейку, шнурок развязался, и она сбежала. Тогда Отар гордо заявил продавцу: «А за убежавшую индейку пять рублей хочешь? Все-таки она по моей вине свинтила!» Да, мы, грузины, - странный народ, необычный. Что-то в нас есть особенное.
