Владимира Гуркина считают автором одного произведения. Зато какого. Ему было всего 30 - мальчишка, по нынешним меркам - когда он написал пьесу «Любовь и голуби». В основу легла нехитрая история, которую обожала рассказывать его бабушка. Как условный Кузякин поехал на море полечить «органы движения» и завел там любовницу.
Сексуальные похождения соседа надолго взбудоражили жителей провинциального городка Черемхово в Иркутской области.
- Нужно оторвать ему эти «органы движения», - в сердцах повторяла бабушка Владимира, в сотый раз перетирая историю.
Режиссер Владимир Меньшов, экранизировавший пьесу, потом признавался, что и не знает, как Гуркину удалось создать шедевр русской драматургии.
- Он ведь совершенно не знал, как устроена жизнь. А вот умудрился написать о ней здорово и точно, - удивлялся постановщик кинохита.
Произведение Гуркина принесло ему не только всенародную любовь и известность, но и несчастье. Не будь этой пьесы - не поставили бы ее в столичном театре «Современник», не экранизировал бы ее потом Меньшов, а значит - не рванул бы драматург в Москву из своей Сибири... (Вместе с женой они трудились актерами в Омском театре.)
- Да зачем ему эта Москва? - качали головами друзья. И, наверное, были правы.
«Интердевочка» разрисовала общагу
На днях на здании общежития театра «Современник» на Покровке, где ютился Гуркин, ему установили мемориальную доску в массивной раме.
Владимир приехал сюда в 1984-м с женой, двумя детьми и французским бульдогом Боней.
Это была обычная общага: 12 комнат, вечная очередь в туалет и единственную ванную в конце длинного - хоть на велосипеде раскатывай - коридора.
Соседями Гуркина были актеры Сергей Гармаш, Елена Яковлева... Чтобы как-то скрасить скромный быт, будущая «интердевочка» собственноручно разрисовывала двери комнат. Вместо номеров рисовала на дверях зверушек: кому зайчика, кому мишку...
Гуркина позвали не актером, естественно, а на должность сотрудника литчасти «Современника».
Поскольку работать в таких условиях было невозможно, он соорудил себе кабинет. Возле ванной был крохотный чулан три на три метра, его-то драматург взял себе, приспособив под «вольнописательскую». Поставил стул, стол, печатную машинку. Из Сибири привез с собой баян и, когда мысль не шла, брал в руки инструмент и играл.
- Мы всегда слышали, как он работает. - вспоминала Анастасия Пильникова, ныне заместитель заведующего художественно-постановочной части Большого театра. - Сначала - играет на бане, потом начинает стучать на печатной машинке. И это значило, что детям нужно ходить на цыпочках.
Нельзя сказать, что за время, проведенное в Москве, Гуркин не создал ничего. Была пьеса «Риск» по мотивам рассказов и романа Олега Куваева «Территория», была пьеса «Музыканты, или Легенда о Праведном Перевозчике», пьеса «Шел медведь по лесу», сибирская сказка для детей и взрослых «Золотой человек». В 90-е он создал роман для сцены «Плач в пригоршню», где описал быт черемховских шахтеров.
Все это не прошло не замеченным: в родных местах люди падали в обморок на премьере «Плача в пригоршню», узнавая свои истории, рассказанные со сцены. И тем не менее к вершине «Любви и голубей» он так и не приблизился.
Привел матери мужа
На открытие мемориальной доски пришли соседи, родственники и друзья Гуркина. Был и Гармаш, и Чиндяйкин, и Влад Ветров, и Василий Мищенко.
Говорят, в жизни Гуркин был похож на своего Кузякина. Ненапряжный, невероятно легкий в общении и при этом - поразительно непрактичный и наивный. Не зря Сергей Юрский прозвал его «сказочником на ветру времени».
Живя в общежитии в Москве, Владимир все повторял, что ему устраивают квартиру и скоро он переедет отсюда.
- Ну-ну, - крутили у виска товарищи. 90-е были в разгаре, бесплатные квартиры давно закончились.
Каково же было удивление, когда в 1997 году Гуркин действительно переехал с Покровки. Фантазии сбылись: заветное жилье, он получил-таки. Говорят, сработала слава «Любви и голубей».
И тем не менее в Москве, ему было нехорошо и неуютно. Заболев раком, он сбежал в свое Черемхово, чтобы в 58 лет умереть на родной земле. По завещанию драматурга, его похоронили рядом с приемным отцом Павлом Гуркиным.
Кто был его настоящий отец, Вова не знал. Маленьким мальчиком он подружился с солдатом, привел его домой и сказал матери: «Пусть дядя Паша живет с нами».
Эта история заслуживала отдельного произведения, которого Гуркин, увы, не успел написать.
Источник фото: Ярослав Чингаев/Агентство «Москва»,Кадр из фильма