Бывший любовник актрисы раскрыл тайну рождения дочери Андрея Миронова
Бывший любовник актрисы раскрыл тайну рождения дочери Андрея Миронова
Николай ЩЕРБИНСКИЙ, который считался отцом Марии ГОЛУБКИНОЙ, накануне 25-летия со дня смерти Андрея МИРОНОВА решил пролить свет на темную историю рождения дочери Ларисы ГОЛУБКИНОЙ. Оказывается, приписанная ему дочь была зачата, когда актриса еще находилась в браке с другим мужчиной - бывшим директором «Мосфильма» Владимиром ДОСТАЛЕМ.
Когда несколько лет назад всплыло свидетельство о рождении Марии Голубкиной, где в графе «Отец» значился Николай Щербинский, казалось, в темной истории появления на свет будущей актрисы поставлена точка. Но Лариса Голубкина, несмотря на документ, тогда не прокомментировала свои отношения с Щербинским, заявив, что в ее жизни был один мужчина - всенародный любимец Андрей Миронов. Вот и в этот раз на вопрос, почему актриса не вышла замуж за названного в свидетельстве отца ребенка Щербинского, звезда «Гусарской баллады» предпочла уйти от ответа. - Это было 40 лет назад, и я его, Ленина, с тех пор не видела, - с сарказмом объяснила Лариса Ивановна. - На эту тему я не разговариваю. Телефонному звонку и аналогичному вопросу не обрадовался и сам Николай Щербинский: - Эту неведомую мне Марию Голубкину я, слава тебе Господи, и отроду не видел! Да и дочерью-то моей она просто ну никак быть не может. Как говорится, ни по законам божеским, ни по законам человеческим!
| Лариса ГОЛУБКИНА |
И с горечью добавил: - Все эти бесчисленные «информационные вбросы» в желтые газетенки типа «СПИД-инфо», разумеется, исходили отнюдь не от меня. Этот, с позволения сказать, грязный PR постоянно изумлял и моих друзей, и деловых партнеров. Все это только вредило моей деловой репутации и тому серьезному бизнесу, которым я занимаюсь. Разумеется, я предпринял надлежащие юридические меры для того, чтобы доискаться источника всей этой злонамеренной лжи. Признаюсь, поначалу я, было, подумал, что кто-то из коллег Голубкиной, как говорится, хочет нагадить самой Ларисе Ивановне. Но, увы, все оказалось много проще и много хуже. Мне было убедительно доказано и абсолютно документально подтверждено, что все эти лживые публикации исходили из двух непримиримо-противоборствующих источников - самой Ларисы Голубкиной и ее извечной соперницы в «борьбе за тело» покойного Миронова, сочинительницы «мемуаров-трансформеров», бывшей любовницы Андрея Миронова, микроактрисы Татьяны Егоровой. За те десятилетия, в течение которых я, слава тебе Господи, был избавлен от личного общения с Ларисой Ивановной, можно, казалось бы, уже сто раз излечиться даже и от всяческой «любовной заразы». Но вот от патологического внимания семейства Голубкиных к моей скромной персоне избавиться, увы, видимо, так и не удастся! - с горечью заявил Николай Георгиевич Щербинский, доктор экономических наук, генеральный директор известной технической компании, автор целого ряда беллетристических и научных книг, создатель более 50 художественных и документальных фильмов, три из которых были удостоены престижных премий. - Тем не менее, - продолжил он, - я все-таки надеялся на то, что в конце концов эти две пожилые, потрепанные жизнью дамы-соперницы наконец-то угомонятся и окончат свои информационные войны. При этом хочу особо подчеркнуть, что за все те годы, что минули после моего разрыва с Голубкиной, сам я, как меня ни просили, ни разу так и не дал ни единого интервью ни прессе, ни телевидению. Лично мне всегда безумно претила та актерская шатия-братия, которая строит всю свою «творческую» карьеру на альковных утехах и получает «популярность» благодаря бесстыдной демонстрации собственного грязного исподнего бельишка. Как, например, та же Татьяна Егорова, которая вполне успешно зарабатывает на хлеб с маслом за счет книжно-газетно-журнального эксгибиционизма. Но ведь, согласитесь, всякому человеческому терпению есть предел! Вот поэтому-то сегодня я в конце концов все-таки прихожу к мысли о неизбежной необходимости сказать правду. Как говорится, расставить точки над «е». Может быть, хоть этим удастся остановить поток голубиного информационного помета, который продолжает сыпаться с ясного неба на меня, косвенно задевая и моих коллег, друзей, близких мне людей. Ну, сами посудите - то появляется интервью, где сообщается о том, что меня, будто бы «в одночасье собрав мое барахлишко», якобы перевезли на Патриаршие пруды в квартиру Марии Голубкиной, покинутой экс-жены экс-шоумена Фоменко. И все это, дескать, для того, чтобы я выгуливал их детишек. Или вот издается массовым тиражом бульварная книженция - «Голубкина и Миронов». В этом опусе, разумеется со слов самой же Голубкиной, меня, с балаганной развязностью объявляют «красавцем, эрудитом, полиглотом» и голословно зачисляют в «отцы» «маловысокохудожественной» артистки - Марии Голубкиной. Правда, если повнимательнее присмотреться ко всему этому потоку абсолютно алогичного и противоречивого вранья, то невольно возникает мысль, что и сама-то Голубкина толком не ведает, от кого же в самом деле она зачала свое дитя. То есть буквально по русской пословице - «Отец - проходящий молодец».
| Владимир ДОСТАЛЬ не хочет вспоминать свой брак с Ларисой |
Признаюсь, несколько раз после появления очередной подобной «псевдосенсации» я созванивался с Голубкиной-старшей. Пытался доходчиво объяснить ей, что подобные нечистоплотные методы сведения старых счетов прежде всего позорят ее саму. Но все это было, что называется, как об стенку горох.... Нет, не даром купец Лопахин - герой чеховского «Вишневого сада» любил повторять: «Всякому безобразию есть свое приличие»… Как оказалось, последней каплей, переполнившей чашу терпения Николая Щербинского, стало телевизионное ток-шоу Киры Прошутинской, на которое в качестве героини-сказительницы была приглашена Лариса Голубкина. Комментируя это телевизионное действо, Николай Щербинский был даже несколько озадачен: - Эта, так сказать, «милая девичья болтовня» Голубкиной и Прошутинской, появившаяся на канале ТВЦ, обернулась уже истинно булгаковским «сеансом черной магии с последующим ее разоблачением»! Две рыхлые дамы в синтетических париках, ерничая и перехихикиваясь, вели вялотекущую беседу на сексуальные темы. Тут между делом Голубкина, комично потрясая желеобразными подбородками, разоткровенничавшись, поведала городу и миру и о своих фрейдистских и эдиповых комплексах, и о том, как «играли ее гормоны», ну и про то, что именно на съемках «Гусарской баллады» Владимир Досталь посватался к ней, тогда еще в первый раз. Всласть пооткровенничала Голубкина и о многих прочих, мягко говоря, «пикантных подробностях» своей интимной жизни. Если среди зрителей этой эротической «исповеди» случаем оказались бы сторонники ЛГБТ-сообщества, то они с полным одобрением выслушали бы историю про то, как Наталья Фатеева, нежась с Голубкиной в одной постели, по-сестрински передала ей свою сексуальную «эстафетную палочку» - тогдашнего фатеевского любовника Андрея Миронова. Ну, разумеется, в очередной раз Голубкина, правда вскользь, через губу, вновь сообщила и о том, что-де отцом ее дочурки являюсь именно я. Так, вперемешку с проповедью свободного секса и амурными россказнями о Достале, о Фатеевой, о Прокловой etc., о всяческих собственных половых приключениях, равно как и о любовных похождениях Миронова, Голубкина вновь выступила в привычной для нее роли «того самого Мюнхгаузена». А по сему достопочтеннейшей публике была предложена очередная новая байка и обо мне самом. Так, не без изумления, я и узнал, что, оказывается, совсем недавно Голубкина якобы вызывала меня к себе «на дом». По ее словам, для того, чтобы меня снова «опробовать». Но, как оказалось, я, дескать, голубкинский кастинг не прошел. Слушал я всю эту беспардонную ахинею и с изумлением смотрел, как рыхлая пожилая женщина с чудовищно огромными бутафорскими розами на обширных грудях причмокивает губами. Смотрел я на все это и тщетно пытался понять: что же это такое - естественный возрастной тремор или же просто инстинктивная реакция на столь волнующие ее сладостные воспоминания? Да, что ни говори, а прав был старик Дюма, вложивший в уста Атоса, одного из трех мушкетеров, следующие слова: «Я уважаю старость, но не в жареном виде!» А ведь действительно, незадолго до этого телевизионного балагана Голубкина нежданно-негаданно стала настырно названивать мне, зазывать в гости. Якобы для того, чтобы, по ее словам, извиниться за все те неприятности, которые она мне доставляла на протяжении стольких лет. Отлично зная про голубкинскую, чисто профессиональную способность к провокациям, я предложил Ларисе Ивановне ограничить ее покаяние именно этой телефонной беседой. Засим и положил трубку…
| Николай ЩЕРБИНСКИЙ |
И вот уже постфактум, взирая на все эти телевизионные откровенничанья Голубкиной, я уже окончательно убедился в том, что на квартире Ларисы Ивановны для меня действительно была расставлена фото,- видео,- аудиоловушка. То есть был подготовлен «сценарий», уже отлично и многократно отработанный. Именно так аналогичные «казусы» не один раз случались со многими за последние годы. Сами знаете, что потом пишется в комментариях к подобному видеоряду, снятому скрытой камерой: «Этот голый человек, похожий на…, которого мы видим в постели…» Спору нет, подобные «живые кадры» или, на худой конец, профессионально-смонтированная магнитофонная запись подкрепили бы это убогое ток-шоу. Но за неимением видеоряда пришлось ограничиться лишь телефонной беседой Голубкиной с ее горячим эстонским поклонником из Таллина, который изнывает от страсти уже лет сорок и вот теперь, чисто случайно, сидел у телефона в ожидании звонка сердцеедки Голубкиной. Словом, какая-то дешевая буффонада, убогая комедия масок, или точнее, как это называют итальянцы, - commedia dell'arte. Но самое примечательное даже не это, а то, что и в этот раз, впрочем как и всегда, «звезда» советского экрана и сцены так ни словом и не обмолвилась об искусстве, о своем творчестве, о сценических или же о кинематографических планах. Впрочем, тут все понятно: ни искусства, ни самого творчества, ни каких-либо творческих замыслов и планов у Голубкиной - у, так сказать, «одноразой звезды» - нет давным-давно, давным-давно, давным-давно… Бог свидетель - я десятилетиями молчал как партизан. По-джентльменски сносил всю ту чушь и вранье, которое она выплескивала то в печать, то на телевидение. Но теперь просто принужден кое-что наконец-таки прояснить.
От ее мандаринов у меня до сих пор оскомина…
Уже неоднократно писали о том, что с актрисой Ларисой Голубкиной Николай Щербинский познакомился в Доме литераторов. В тот вечер его приятель по Литературному институту уговорил его сходить в знаменитый писательский ресторан. - Мне было тогда лет 18 - 19. Я учился параллельно сразу в двух вузах - Московском авиационном и Литературном при Союзе писателей. Поэтому, само собой, свободного времени всегда было в обрез. Но в тот вечер приятель меня все-таки уговорил отложить курсовую работу: «Пошли в ЦДЛ. Наверняка закадрим кого-нибудь!» Но поход наш не задался. Словно судьба меня отводила в сторону от этого визита. И только перед уходом, когда уже одевались, мы увидели в фойе гардероба фигуристую красавицу. Как назло, она была не одна. Потом выяснилось, что ее спутником был известный аккомпаниатор Давид Ашкенази. Ну а про то, что артистка эта девушка или нет, мы с моим другом и понятия не имели. Да мало ли кто там, в фойе гардероба, одевается. Вышли мы на заснеженную улицу, как всегда, направились к стоянке такси. Оказалось, что и эта пара идет следом за нами. Возле дверей посольства Ливана топтался окоченевший милиционер. Ну, тут мой приятель, чтобы привлечь идущую сзади гражданку, поклонился в пояс очумевшему менту: «А барин дома?»…
| Алексей БАТАЛОВ стал первым мужчиной ГОЛУБКИНОЙ (слева - Тамара СЕМИНА) Фото: kinoartist.forumbb.ru |
Ларису Голубкину заинтересовали высокие, одетые, как тогда говорили, в «фирмУ» красавцы студенты, и она решила избавиться от провожавшего ее пианиста. - На стоянке такси Лариса нарочито громко сказала Давиду: «А я решила поехать на троллейбусе». И для большей ясности она даже указала на остановку на другой стороне Садового кольца. Разумеется, мы втроем оказались в одном салоне. Разговорились... Она стала угощать нас мандаринами, сообщила, что киноартистка, а в Доме литераторов у нее был концерт. Тут приятель мой возьми да и брякни: «А были бы вы народной артисткой, дали бы нам не мандарины, а котлетки по-киевски». Ну, после этой и еще пары-тройки подобных шуточек моего приятеля всем нам стало ясно, что ему тут ничего не светит. Да он и сам это понял и вскоре сошел. Ну а мы поехали дальше. Я проводил новую знакомую почти до самой квартиры. На лестничной площадке мы долго стояли, без умолку говорили, уж не помню, о чем, и вдруг, как-то неожиданно для нас обоих, поцеловались…
На войне и в любви все решает рукопашная…
Хотя Лариса Голубкина и была на десять лет старше приглянувшегося ей рослого и статного студента, однако отношения их как-то сами собой быстро стали предельно близкими. Безусловно, это была сильная страсть, которая охватила их обоих. Но довольно скоро выяснилось, что духовной близости так и не сложилось. - К моим огромным и огорчению, и недоумению, Лариса как личность оказалась довольно сырой и серой. Однажды мы с ней заехали в гости к одной из моих бабушек, профессору консерватории по классу арфы Ксении Александровне Эрдели, к слову сказать, окончившей знаменитый Смольный институт. Голубкина, видимо, желая показать ей, что и сама она «не лыком шита», сообщила, что Лариса - это «барское имя». Что именно так назвала Голубкину ее бабушка, которая, дескать, хотела, чтобы внучка стала «настоящей барыней». - Господи, и это актриса! Какой-то воинствующий плебс! Ну и вкус же у тебя… - только и сказала мне Ксения Александровна после ухода Голубкиной. Сперва мне было весьма странно то, что Лариса, будучи актрисой, сама абсолютно не интересовалась театром как искусством. За все время нашего знакомства мы вместе так ни разу и не побывали ни в одном из московских театров, кроме Театра Советской Армии. А уж о походах в Большой или в консерваторию с ней вообще не могло быть и речи. Разумеется, поначалу я сам приглашал ее, но у нее всегда находились непреодолимые причины, чтобы отказаться. Само собой, что и музеи, и выставки тоже оставляли ее совершенно равнодушной. Волей-неволей мне пришлось находить себе других спутниц для музейно-театрально-консерваторских посещений. Другой дикостью тогда показалось мне то, что за все несколько лет нашего знакомства Голубкина фактически так и не прочла ни единой книжки. Сам-то я тогда книгами просто зачитывался.
| Лариса и Андрей МИРОНОВ с друзьями в ресторане Дома литераторов. Фото: kinoartist.forumbb.ru |
В нашем доме была огромная и отлично подобранная родительская библиотека. Многие книги в ней принадлежали еще моим деду и прадеду. А ей все это было абсолютно неинтересно. Тем не менее она любила рассказывать о том, что якобы скульптор Голубкина - ее родная тетя. Разумеется, я верил. Помню, как-то между прочим спросил: - А ты в тетушкином музее когда в последний раз была? - В каком-таком музее? - Как в каком?! Да в мастерской ее на улице Щукина. (Так назывался тогда Большой Левшинский переулок.) Тут-то и выяснилось, что о музее она и слыхом не слыхивала. Даже как звали по имени-отчеству саму Анну Семеновну Голубкину, лжеплемянница, оказалось, тоже не ведает. Конечно, это мелочь, просто глупое тщеславие. Так сказать, психологическая ошибка. Но, как резонно заметил Сталин: одна ошибка - это ошибка, две ошибки - это две ошибки, а три ошибки - это уже линия! Вот так, мало-помалу, именно линия из нанизанных на нее ошибок и стала прочерчиваться все отчетливей, все черней, пока наконец вообще она не разделила нас навсегда ... О бывшем женихе Голубкиной Владимире Достале Николай услышал от нее самой уже вскоре после более тесного общения. - Она мне сама со смехом поведала, что, кажется, буквально на следующий день после нашего знакомства они с Досталем собирались подавать документы в загс. Но, по словам Ларисы, именно наша встреча и перечеркнула эти матримониальные планы. Признаюсь, что только долгое время спустя я наконец-то понял, зачем так усердно Голубкина рассказывала мне то про свои поцелуи с Досталем в бутафорской мосфильмовской карете, то про ухаживания Миронова, то еще о каких-то других своих кавалерах… Ревности у меня ко всем эти ухажерам никогда не было. В этих случаях я всегда с усмешкой вспоминал строки Есенина: «…что отлюбили мы давно, ты не меня, а я другую, и нам обоим все равно играть в любовь недорогую». Точно так же я по своему тогдашнему абсолютному непониманию ровным счетом не придавал никакого значения тому, что за Голубкиной, то бишь за «корнетом Азаровым», табуном бегали поклонницы-лесбиянки. Кстати, главный «миронововед» и «боевая подруга» Андрея Миронова - Татьяна Егорова потом, с пеной у рта, уверяла меня, что Голубкина - лесбиянка. Не знаю. Впрочем, эта проблема меня мало волновала и тогда, а уж теперь-то и тем более. Единственным нашим разговором с Голубкиной на лесбийскую тему был мой категорический протест против приглашения ею в дом некой абсолютно бездарной поэтессы-конъюнктурщицы Инны Кашежевой, странной и препротивной мужеподобной гражданки, щеголявшей в мужской шляпе из кожзаменителя и в мужском же обвисшем пиджаке. Эта весьма противная и одиозная личность была тогда известна всем писателям как отъявленная лесбиянка. Недаром же ей была посвящена эпиграмма: «Впечатленье чего-то несвежего производит Инна Кашежева». Одним словом, я тогда был не в курсе лесбийских страстей и в этом вопросе не продвинулся дальше Сафо. Николай Щербинский не рассматривал Ларису как свою потенциальную невесту или супругу, а поэтому и на ее прошлое смотрел сквозь пальцы. - Три года мы встречались достаточно регулярно. В основном наши свидания происходили у нее на квартире в доме 12 по Мичуринскому проспекту. Конечно, я понимал, что у Ларисы имелись серьезные виды на меня. Но я в те годы ни о каком браке еще и не думал. Во-первых, она была на 10 лет старше меня. А во-вторых, моя бабушка говаривала, что в дореволюционные времена, гвардейские офицеры женившиеся на актрисах, обязаны были уходить из полка. Конечно, я-то не был офицером императорской гвардии, как один из моих дедов - генерал-лейтенант Арсеньев, который с Белой армией ушел в эмиграцию и ныне покоится на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Кстати и второй мой дед - вице-губернатор Таврической губернии, полковник, был участником русско-японской и Первой мировой войны. Так что традиции в нашей семье были вполне устоявшиеся. Надо полагать, что и автор «Гусарской баллады» хорошо владел темой, а потому гусарский корнет Шурка Азаров не зря говорил: «Актерок не терплю!» В своих интервью Лариса Голубкина любит рассказывать о том, как после выхода «Гусарской баллады» ее стали по нескольку раз в год посылать в дальние заграничные командировки - от Норвегии до Африки, от Бразилии до Японии и Франции, далее везде.. Сейчас, когда мы уже много знаем и много понимаем, есть повод призадуматься над загадочными превратностями судеб самых ярких звезд советского кинематографа. Скажем, призадуматься над тем, почему получившая «Гран-при» в Каннах бесподобная Татьяна Самойлова за всю свою жизнь съездила за рубеж считанные разы, почему гениальная Людмила Гурченко фактически вообще оставалась «невыездной» вплоть до распада СССР, почему, наконец, режиссера Владимира Меньшова даже за своим честно заслуженным «Оскаром» так и не выпустили в Голливуд. Впрочем, таких «неудачливых» кинематографистов было тогда подавляющее большинство. А если кому-то и выпадала удача выбраться хотя бы Болгарию, его долго и нудно инструктировали перед выездом, а «за бугром» обязывали ни в коем случае не отрываться от группы, обязательно возвращаться в гостиницу только вместе со всеми, ну и так далее. Прикомандированный к каждой делегации «искусствовед в штатском» строжайше следил за своими подопечными.
| ГОЛУБКИНА была с МИРОНОВЫМ 14 лет (в центре Мария Владимировна МИРОНОВА и Маша) Фото: kinoartist.forumbb.ru |
Словом, шаг в сторону - побег, прыжок на месте - провокация. Впрочем, на некоторых избранных счастливчиков эти правила не распространялись. Лариса Голубкина тоже попала в эту «золотую обойму». К слову о золоте. Были у Ларисы Ивановны чудные золотые часы с выгравированной на крышке дарственной надписью от Председателя КГБ СССР. Чем это не артистизм? Вот, скажем, молодая советская актриса едет в Бразилию, чтобы так, между делом, «пообщаться» там с бывшими власовцами. То, между делом, она оказывается любовницей западного продюсера Московича. А родина так ничего не замечает и безмолвствует. Ну, может, конечно, просто потому, что она великая актриса. Ведь можно же и такое предположить. Помните, была такая красавица и суперзвезда кинематографа Третьего рейха - Ольга Чехова, любовница Гитлера, подруга Лени Рифеншталь и Евы Браун, та, что потом, после окончания войны, гостила в доме Берии, а вернувшись в ФРГ, написала захватывающую мемуарную книгу - «Мои часы идут иначе». В 1993 году старейший чекист Павел Судоплатов называл Ольгу Чехову «одной из сверхсекретных агентов Берии и Сталина». То же говорил и Серго Гегечкори (сын Берии) в своей книге «Личные агенты отца», где он называет Чехову «опытнейшей советской разведчицей». По некоторым данным, именно Ольга Чехова сообщила нашему командованию время танкового удара немцев под Курском. Может, и Ларисины золотые часики тоже тикали как-то иначе. - В то советское время приходилось семь раз прикинуть свои финансовые возможности даже перед тем, как наш человек, попавший за границу, решался на свои скудные валютные командировочные купить себе билет, скажем, на Эйфелеву башню. А Лариса, возвращаясь из своей очередной, а то и внеочередной поездки в Париж, привозила с собой нечеловеческих размеров кофры и баулы. Распаковывает, а там нарядов на половину современного бутика из Третьяковского проезда. Спрашиваю: «Откуда это все?» - «Ну, ты понимаешь, так принято на Западе. Когда приезжает артистка, ее ведут в магазин и предлагают, в качестве презента от фирмы, выбрать себе все, что необходимо, по своему вкусу». Говорю: «Ты бы выбрала мне джинсы! Сама знаешь - моих размеров в «Березке» нет ». - «Нельзя,- говорит, - презент предназначается только для актрисы». И вот вернулась Лариса в очередной раз, смотрю, она привезла фрачные ордена. Это такие сильно уменьшенные копии настоящих орденов. По существу просто аналог наших ветеранских орденских планок. Рассказывает, что какой-то ухаживавший за ней французский генерал подарил. Прошу: «Слушай, дай мне эти побрякушки». Я же с детства увлекался фалеристикой. Подлинные ордена и медали у меня еще от предков оставались. Да и сам я понемногу пополнял эту коллекцию. Тут моя Прекрасная леди и поставила меня на место: «Что же это такое? Все, что ни увидишь, все просишь!» Признаться просить у нее что-либо мне и в голову-то никогда не приходило. Мои родители работали за рубежом, так что мои разумные потребности, впрочем достаточно скромные, были полностью удовлетворены… Нередко приходилось мне слышать от Ларисы сбивчивые рассказы еще про одного ее иностранного поклонника - некоего таинственного продюсера Алекса Московича. Он каким-то непостижимым образом ухитрился эмигрировать из СССР еще до войны, натурализовался во Франции, стал там миллионером и теперь, ко всем своим странным качествам, является еще и «большим другом Советского Союза». Как-то раз в ВТО кто-то познакомил меня с этим самым господином. Я не без омерзения, но с большим любопытством поглядел на этого «друга СССР» - препротивный крючконосый старикан с крашеными волосами и чудовищным местечковым акцентом. Но ведь зато «верный друг СССР», но ведь миллионер. Правда, о его продюсерской деятельности так по сию пору ничего не известно. Зато известно другое: «кто девушку ужинает, тот ее и танцует», - как говорит профессор богословия отец Андрей Кураев. Так что даже эпитет «б....», неизбежно тут приходящий на ум, вполне уместен и применим. Ведь протодиакон Кураев совсем недавно разъяснил, это слово этимологически происходит от слова «заблуждение». И значит, оно совсем не матерное ругательство и даже не оскорбление. Я тут почему-то снова вспомнил «Трех мушкетеров» и реплику Атоса, адресованную миледи: «С каких это пор, мадам, стало возможно оскорбить вас?» А поскольку, как оказалось, «заблуждалась» Лариса Ивановна все чаще, то мне это жутко наскучило. Вот поэтому-то я ее и покинул без малейшего сожаления. А чтобы да вдруг еще и детей с такой заблудшей дамой приживать, это уж, извините! Такое заблуждение даже не всякому городскому сумасшедшему на ум взбредет. Но, с другой стороны, как можно понять глубину заблуждений, пока не нащупаешь их дно?
Лучшая «батальная сцена» актрисы Голубкиной
Чем дальше Николай общался с Голубкиной, тем больше узнавал любопытную специфику актерской профессии. - С Алексеем Баталовым она снималась в Питере. И, как Лариса говорила мне, именно он был ее первым и единственным мужчиной, прямо-таки вплоть до нашей встречи. Уже потом, много позже, режиссер Юрий Озеров, создатель эпопеи «Освобождение» поведал мне об одной «батальной сцене» оставшейся, так сказать, за кадром его фильма. Дело в том, что на роль санитарки Зои он уже утвердил одну очень неплохую и красивую актрису. Вот-вот должны были начаться съемки. Когда в группу к Озерову приехал Алексей Баталов, бывший в те годы секретарем Союза кинематографистов, то есть весьма влиятельным и чиновным функционером. Как оказалось, Баталов любил не только Даму с собачкой, но и Ларису Ивановну, а посему он очень настойчиво и убедительно порекомендовал Озерову утвердить на роль Зои Ларису Голубкину. Так вот и посчастливилось ей стать последней в мире звездой немого кино. Роль-то ведь фактически вообще была без слов. Но зато принесла Голубкиной и звание, и орден. И удовольствие, и продовольствие. О том, что Лариса параллельно встречалась и с ним, и с Баталовым, Николай узнал абсолютно случайно. - Однажды вечером, возвращаясь из гостей, мы собирались поехать к ней на квартиру. Такси не было. Поймали левака. Это была расхристанная «скорая помощь». Водителем ее была уже немолодая женщина. Мы уже почти подъехали к подъезду Ларисы, а водитель тут нам и говорит: «А я этот дом знаю. Тут актер Баталов живет». Голубкина возражает: «Не живет он тут». - «Ну что вы мне рассказываете, - даже обиделась женщина-водитель, - он же аккурат у этого самого подъезда с машиной своей постоянно возится». Вспомнил я, как Лариса мне рассказывала про Баталова, какой он искусный умелец и как изнутри обил свой автомобиль красным деревом. Ну просто как в песне: «Будем жить таким манером, обобьем ее фанером. Вставим раму и стекло. Будет сухо и светло». «Ну и хрен с ним, - подумал я, - этот Боливар вынесет и двоих» Кстати, «лошадиная тема» - это как раз к Баталову. Опять-таки со слов Ларисы, я знал, что тот как раз был женат на цыганской наезднице-циркачке… А вскоре Николай познакомился и с Андреем Мироновым, которого Лариса как-то зазвала в гости.
| Маша с Андреем. Фото: kinoartist.forumbb.ru |
- Лариса всеми способами хотела меня спровоцировать на решительные шаги. В сторону загса. И изрядно перебравший Миронов стал вдруг просить у меня ее руки. Я тогда снял со стены старинный образ Николая Чудотворца, который сам же Ларисе подарил. Ну и, разумеется, благословил их. В итоге пьяного жениха-Миронова мне же и пришлось довезти до его дома. Как я узнал уже после того, как благополучно расстался с Голубкиной, ее затейливая история с Мироновым длилась долго. В этом кругу эстетов и лицедеев именно так и принято. Первоначально Миронов был любовником Натальи Фатеевой, и Лариса, как ее подруга, рассказывала мне, что Андрей, дескать, дикий жмот и скупердяй: на день рождения Фатеевой подарил ей грошовые чулки. Так бедолага Миронов и двигался короткими перебежками по этому минному полю: от Фатеевой к Голубкиной , от Голубкиной к Егоровой,от Егоровой к Градовой, от Градовой к Голубкиной. Такая, понимаешь, «биология». Такие вот «пестики и тычинки». Такое вот «перекрестное опыление». Тут невольно и вспомнил слова героини «Гусарской баллады» Шурочки Азаровой: «По-гусарски это слишком...» Вот я и решил, что мне надо как можно скорее, по-гусарски, «сворачивать бивуак». Разумеется, именно я и был инициатором разрыва. Хотя сейчас можно говорить все что угодно, вдогонку пароходу, который не только ушел, но уже и утонул. Вы же знаете, что женщина, которую попросят убраться, всегда скажет, что ушла сама.
Свадьба Досталя. С третьей попытки…
О краткосрочном браке с Владимиром Досталем Лариса Голубкина никогда не рассказывает. Но, расставшись с Николаем, по словам Щербинского, они с Владимиром Досталем оформили-таки брачный союз. - Досталь работал сначала вторым режиссером у Бондарчука. Мощный Бондарчук легко продвинул Досталя в заместители директора киностудии «Мосфильм».Ну а дальше, как талантливый режиссер Досталь грамотно организовал массовку, которая, словно на Новгородском вече, избрала его директором «Мосфильма». Так, через «Мосфильм», через руководящие посты и в Госкино, и в небезызвестном ЗАО «Медиа-Мост», Досталь пришел к созданию целой гирлянды собственных киностудий. Впрочем, за его судьбой я не следил. Так слышал краем уха и читал краем глаза. Короче говоря, если верить Ларисе Ивановне, Владимир Досталь с третьей попытки все-таки повел Ларису Ивановну в загс. Но союз их быстро распался по неведомым мне причинам. Когда мне рассказали об этой свадьбе, я было и обрадовался. Наконец-то ушла замуж, устроилось девичье счастье. Главное, что от меня она теперь уже наверняка отстанет. Как оказалось потом, бракосочетание произошло аккурат 8 января, как раз в мой день рождения. Тут мой старый институтский приятель даже пошутил: «Ну вот, а ты говорил, она тебе никогда на день рождения подарков не делала». Сказал и сглазил. Примерно через полгода после этого звонок. В трубке трагический голос Ларисы Ивановны: «Я ушла от мужа, нам надо срочно переговорить». Выяснилось, что ее кооперативной квартиры у нее уже не было. Поменяла с соответствующей доплатой, на какой-то чулан в козлодерке. Я в это время жил в своей собственной кооперативной квартире на улице Кибальчича. Но Лариса знала, что была у меня еще и пустая родительская квартира. Они же работали за границей. Словом, Голубкина почти ультимативно попросилась ко мне на постой. Разумеется, давать приятнее, чем просить. Да к тому же и рисковать интересной работой мне не хотелось. Ведь я тогда был заведующим отделом культуры МГК ВЛКСМ. А Лариса Ивановна, как это видно и по сию пору, поразительная сочинительница. К тому же уж и не помню точно, от кого из ее подруг я узнал, что именно на Голубкину упало подозрение в сочинении «подметных писем про конкуренток». Смотрю я на нее и вижу - мадам просто в состоянии аффекта. Злая до чертиков. «Ну, - думаю, - откажусь ее пустить, точно катанет на меня «телегу» в горком комсомола, «разоблачит» мои «белогвардейские корни». Махнул рукой ну и пустил на постой. Разумеется, абсолютно бесплатно. Про ребеночка, что уже трепыхался в ее животе, я тогда, конечно же, и ведать не ведал. Однако довольно быстро выяснилось, что Голубкина беременна. Ребенок был якобы от Досталя. По крайней мере, она так говорила. Да мне-то была какая разница. Я после того, как они заселились в мою квартиру вместе с ее мамашей, за год приходил туда, кажется, только раза три. Исключительно за книжками по оплате ЖКХ. Платить за это, конечно, приходилось мне. Голубкина прожила в квартире своего бывшего бойфренда уже около года, когда из «загранки» вернулись родители Николая. И волей-неволей он был вынужден попросить Голубкину вместе с ее мамашей подыскать себе какое-нибудь другое жилье… - Лариса уже давно распланировала операцию по получению государственной квартиры. И ради этого она решила кинуть родину. Но не в том смысле, чтобы сбежать за границу. Свою собственную отличную жилплощадь она выгодно разменяла на какую-то козлодерку чуть ли не в бараке на самой глухой окраине Москвы. Таким образом, обзаведясь документами о своем бедственном жилищном положении, Голубкина запросто попала на прием к министру обороны СССР. Предъявила документы, убедительно подтверждающие то, что живет она где-то на Нижних Верхотурах, рядом, о, ужас, поля аэрации, а у нее ребенок-грудничок на руках. У министра, ясное дело - сердце не камень: во-первых, привлекательная женщина, а во-вторых, просто недопустимо, чтобы так страдала актриса, у которой к тому же еще и «часы идут немножко иначе». Разумеется, министр помог. И вот лишь тогда, прямо из моей кооперативной квартиры, Лариса Ивановна наконец-таки переехала в свою собственную казенную двухкомнатную, аккурат прямо рядом с ее ЦТСА. Вот так Голубкина как якобы остро «нуждающаяся в улучшении жилья» и мытьем и катаньем выбила из Вооруженных сил отличную квартиру на Селезневской, куда вскоре переселился Андрей Миронов, который после развода с первой женой - Катей Градовой вынужден был оставить ей свою кооперативную квартиру и сам вернулся к маме. Прав был Михаил Афанасьевич Булгаков: «…квартирный вопрос их испортил».
Записала ребенка на меня
Через два года в гости к Щербинскому пришла подруга Голубкиной. Она продемонстрировала ему дубликат свидетельства о рождении дочери Марии, где в графе «Отец» значился именно он. - Так я узнал, что заочно стал «счастливым отцом». Разумеется, я тут же связался с Голубкиной и категорически заявил ей: «Либо мы с помощью правоохранительных органов разрешим этот вопрос, либо ты как угодно избавляешь меня от своего подкидыша. Тут я в первый раз увидал, что Лариса жутко струсила. На следующий же день на Петровке у ее знакомого нотариуса мое отцовство было официально отменено. Лариса уже потом объяснила мне, что эта фальсификация нужна была ей для получения квартиры большей площади. Не знаю, почему она не хотела записать ребенка на Досталя. Видимо, у него были веские основания думать, кто-то ему «помог». Иначе отчего он выгнал Голубкину из своего дома? Так, Маша Голубкина юридически уже не являлась моей дочерью, и Миронов смог ее удочерить на законных основаниях. Все эти годы Щербинский никогда и никому не говорил о том, что Мария Голубкина значилась одно время его дочерью. И вдруг, уже после смерти Миронова, сначала в газетах, потом на телевидении и в Интернете стала целенаправленно распространяться информация о том, что Мария - именно его дочь, которую якобы он назвал в честь своей бабушки. - Может, Лариса и назвала свою дочку в честь какой-то бабушки, но только не моей. Моя бабушка ее просто терпеть не могла. Из всего, что произошло позже, ясно видно, что имя «Мария» Голубкина дала дочери с дальним прицелом. Это было сделано специально, чтобы, так сказать, авансом задобрить мать Миронова - Марию Владимировну. К тому же Голубкина всегда восхищалась бриллиантами Марии Владимировны. Ну и, понятное дело, надеялась, что и ей кое что из этих драгоценностей перепадет. Да и самому Андрею это позволяло внушить мысль, что именно он отец и второй Маши. Не знаю, поверил ли Миронов этой версии. Но вот касательно наличия у него двух дочек-Машенек он всегда говорил: «Это просто какой-то Гоголь. Даже скорее гоголь-моголь». Но вот, умер человек, которого даже сама Маша Голубкина во всевозможных интервью упорно называла «своим биологическим отцом», и семейство Голубкиных занялось спешными поисками очередного кандидата в отцы Марии. Я вновь потребовал от Ларисы объяснений таких беспардонных проделок. Однако она, как всегда, стала уверять меня в том, что это газетные утки вылетели из гнезд, которые для этих милых пташек, в целях создания шумной рекламы свой книги, слепила Татьяна Егорова, написавшая скандальные мемуары «Миронов и я». Я тогда плюнул на все это и уехал в долгосрочную командировку в Ирак. Думал, лживая сплетня заглохнет сама собой. Но и через год, и через другой вся эта история с чехардою трех отцов Марии Голубкиной продолжалась. Ну как тут было не вспомнить популярный бродвейский мюзикл с либретто на основе песен группы ABBA - Mamma Mia («Мамма миа»; в переводе с итал. «Мама моя»): Действие этого мюзикла, как известно, происходит на солнечном греческом острове. Юная Софи собирается замуж и мечтает о том, чтобы церемония прошла по всем правилам, а для этого ей не хватает самой малости - чтобы к алтарю ее отвел ее отец. Беда в том, что мама Софи, Донна Шеридан, вырастила ее одна. Софи читает дневник своей матери, который та вела в год рождения дочери. Девушке становится ясно, что у ее матери было сразу три романа, которые могли привести к появлению Софи на свет. И тогда девушка решает отправить приглашения на свою свадьбу всем троим кандидатам в ее отцы… Не правда ли весьма похоже? Только в голубкинском случае получился уже вовсе не веселый мюзикл, а занудный и отвратительный фарс. Вот уж действительно тут, пожалуй, стоит и Марии Голубкиной воскликнуть: «Мамочка моя!» Впрочем, видать, в роду Голубкиных это семейственное. Сама Лариса на исповеди у Прошутинской рассказывала, что ее отец, служивший в оккупированной Германии, прижил от немки дочку - единокровную сестру Ларисы Ивановны. Ну, никак не могут Голубкины разобраться, с кем гуляли и от кого детишек нажили. Мои друзья часто шутят: «Ну как же тебе повезло с этой Голубкиной! Под такую бабу попасть, это хуже чем под электричку. А тебе хоть бы что! Ты и жив, и здоров!» Хотя, конечно, если уж говорить по- честному, то в нашем случае из всех троих «отцов-кандидатов», умней и дальновидней всех оказался Володя Досталь, который вовремя выпроводил Ларису Ивановну и из своего дома, и из своей жизни.. Я же все отделывался от нее и так и сяк. Ну а Андрей Миронов вовсе был… Надеюсь, что, может быть, хоть теперь мадам Голубкина наконец-то оставит меня в покое.
«О Голубкиной говорить не хочу!»
Владимир Досталь комментировать свой брак с Голубкиной по понятным причинам отказался: он счастлив в браке и растит детей. - Не буду рассказывать о Голубкиной, - отрезал Владимир Николаевич. Но его близкий родственник подтвердил информацию. - Лариса Голубкина действительно была замужем за Володей Досталем. Брак был недолгим, но о том, что Мария его дочь, не знал даже я. Думал, что она вышла замуж за литератора и родила от него. Может, Володя уверен, что это не его дочь, поэтому он не записан в отцах. Вот так Голубкина! Темная история...