Как сложились судьбы брачных и внебрачных детей Федора Шаляпина

Певец Федор Иванович Шаляпин со своей дочерью Мариной

Изучив архивы и воспоминания современников о Федоре Шаляпине, сразу приходишь к выводу, что выдающийся бас, ставший в Стране Советов народным артистом № 1, всегда и во всем стремился быть первым. Деревенский парень из самой простой крестьянской семьи оказался, как бы сейчас сказали, «перфекционистом», тщеславным до мозга костей.

Федор интуитивно уяснил могучую силу своего таланта, позволяющую ему диктовать свои условия - и в театрах, и в семье. Но будучи «тираном», как его характеризовала младшая дочь Дассия, оставался очень неуверенным в себе человеком. И вы не поверите: едва ли не перед каждым выходом на сцену паниковал, будто в первый раз.

В 2021 году увидела свет уникальная книга о Шаляпине - «Дорогой папочка!» (издательство «Деком»). Автор - Юрий Пономаренко - на протяжении многих лет кропотливо собирал материал, общался с детьми Федора Ивановича. По сути, это насыщенное эксклюзивной фактурой произведение стало главным делом его жизни. Но едва труд увидел свет, Юрия не стало.

Не осталось в живых и детей великого артиста. Последней в 2009-м ушла Марина, участвовавшая в далеком 1931 году в первом конкурсе красоты. Остались внуки, правнуки. Больше всех - от Марфы, умершей в Ливерпуле в 2002-м. Она застала 14 своих внуков и 8 правнуков.

- Из них всех, - подмечала, - самым поразительным образом похожа на папу моя внучка Кристина. Она живет в Коста-Рике, где работает в «Университете мира». Высокая блондинка. С папиными глазами и папиным носом. Если ее одеть в мужской костюм - вылитый Федор Иванович в молодости! Мои близкие разбросаны по всему свету. А дочка Катя живет неподалеку. Она врач, баллотировалась на парламентских выборах от компартии Великобритании. Не победила, но голосов за нее было подано очень много. Я спрашивала: «Кто же голосовал за тебя?» Засмеялась: «Мои друзья и мои пациенты». Тут она - в деда. Но если бы друзья и поклонники Шаляпина в свое время голосовали за него на гипотетических выборах, шансов он бы не оставил никому.

«Я вам не лошадь!»

- В нашем доме кто только не бывал! Но Сергей Васильевич Рахманинов, мой крестный, был первым и истинным другом папы. С этим фактом почему-то не согласны сотрудницы ленинградского музея (отдел при Театральном музее. - О. Е.), уверяя, что это Горький, - возмущалась после открытия памятного места Ирина, старшая дочь - единственная из детей баса, кто не эмигрировал.

Юрий Пономаренко вспоминал о том дне:

- Критически осматривая экспозицию музея, она, как человек прямой и бескомпромиссный, давала едкие и справедливые замечания. На очередное замечание Ирины, что у отца не было такого мещанского быта, директор музея не выдержала: «Ирина Федоровна! Ну что вы все лягаетесь?!» В ответ дочь артиста резко, по-шаляпински, сразу отпарировала: «Я вам не лошадь! Я дочь Федора Шаляпина! Если вам мои советы не нужны - ноги моей здесь больше не будет!»

Татьяна, младшая дочь Шаляпина от первого брака с итальянской балериной Иолой Торнаги, тоже была недовольна музейным креативом:

- Так все нелепо выглядит. Впечатление, что здесь вещи, предметы разбросали куда попало. Это всё их фантазия, этих устроителей, так называемой экспозиции. Зал в нашем московском доме был строгий, стояли стульчики, около стены - черный «Бехштейн», маленький диванчик за роялем, и два шкафчика между входом в гостиную и дверью в середине. А тут какой-то круглый стол, какие-то кресла... Там же репетиции шли, должно быть строго и свободно. И когда я говорила им, что стол здесь не стоял, мне отвечали: «Нет, стоял». И это мне - которая жила в этом доме всю свою жизнь! Ужас!

Татьяна с 20-х жила в Европе и Америке. В Нью-Йорке у них с мужем была кондитерская, работала на радио. Овдовев, перебралась к брату-близнецу Федору в Рим, где в 1965-м похоронили их мать Иолу.

14 февраля 1993-го 87-летняя Татьяна, передвигавшаяся уже только на инвалидном кресле, прилетела в Москву на торжества, посвященные 120-летию отца:

- Еду в Россию, Италия мне душу давит... Умирать так умирать!..

Утром 16-го в номере гостиницы «Минск» ее сердце остановилось. Похоронили на Новодевичьем рядом с отцом.

«Дайте мне воды...»

В мае 1936-го, по возвращении из длительного тура по Азии, Шаляпин почувствовал себя плохо. Думал, простуда, пройдет. Но в каждым месяцем становилось только хуже.

В феврале 1938 года французский врач-гематолог Вейль установил диагноз - лейкемия.

28 марта Федор Иванович, который уже месяц не вставал с постели, диктовал Тане письмо старшей дочке - Ирине:

«Главное, что затрудняет мои движения, - это какой-то особенно проклятый кашель. Что-то особенное случилось с моей грудью. Доктора говорят, что это склероз дыхательных путей (видишь, еще болезнь, и мне кажется, самая главная. Что будет - неизвестно…».

Ровно через две недели Федора Ивановича не стало.

- В день его смерти журналисты, дежурившие у нашего дома день и ночь, уже ворвались в дом, облепили лестницу, сидели на балконе. Пришлось даже пригласить полицейского в штатском, чтобы он следил за всей этой компанией: мало ли кто мог протиснуться под видом журналистов! Могли и обокрасть, - делилась младшая дочь Дассия (ее, как Марфу и Марину, родила вторая жена - Мария Петцольд). - В три-четыре часа дня мои полусестры Татьяна и Лидия, рожденные от итальянки Иолы, Марфа, мамуля и я были в спальне у отца... Все поочередно падали в обморок. Лишь мамуля умела держать себя в руках. Уже совсем перед концом отец посмотрел на всех нас, потом, обратившись к мамуле, сказал: «Маша, что они с тобой все сделают? Они же тебя на части раздерут. Они…» И, взглянув на меня: «Я ее так обожал, а она…» Кроме мамули, он никого больше не узнавал. Потом отец потребовал: «Давайте мне воды… горло совсем сухое… ведь публика ждет… надо петь… публику нельзя обманывать… они же заплатили… воды… петь надо…» И стих. Навсегда.

Противные поцелуи

Кстати, об упомянутой выше Дассии (с древнегреч. - «косматая»). Что за имя такое, согласитесь? Она объясняла:

- Отец крепко надеялся, что последний ребенок будет сыном, и хотел назвать его Никитой или по-своему - Микиткой. Но сын родился дочерью. Что было делать? Мне рассказывали, что отец и Горький взяли святцы и стали искать подходящее имя. Нашли: преподобного Дассия. И так как они были исключительными шутниками, Дассий тут же превратился в Дасю - чем не женское имя? Горький напросился в крестные отцы. Отправились к священнику. Тот руками замахал: «Никак нельзя! Такого в православной церкви никогда не было и не будет! Мужским именем младенца женского пола нарекать - святой может обидеться, не захочет покровительствовать, и может случиться большая беда. Великий грех!» Но отец и его верный друг стояли на своем. Неотразимым аргументом оказались картошка, масло и водка. «Бог простит», - вздохнул старик и окрестил меня Дассией.

Дася стала главной любимицей папочки, как его называли старшие дети. К тому же очень грациозной и красивой.

- Все вокруг говорили ей комплименты, восхищались, - вспоминал аккомпаниатор Шаляпина - Жорж Годзинский, обучавший девочку музыке. - Постепенно это привело к возникновению у нее мании величия и перекосам в развитии ее характера.

Когда отца не стало, избалованная и капризная Дассия разродилась едкими мемуарами, которые публиковались в эмигрантской прессе. В них великий бас был настоящим тираном, пугающим дочку страшными сказками, самодуром, заставляющим петь под свою дудку не только домашних, но и все окружение. В ее рассказах он ходил по борделям, при жене мерзко заигрывал с посторонними девицами, неаккуратно ел, что вызывало в ней сущее отвращение к тому, которого в воспоминаниях старших детей после спектаклей качали восторженные поклонники, обожали семья и друзья за щедрость, озорство и доброту. Вообще удивительное дело - эти две семьи артиста.

С итальянкой Иолой он прошел нелегкий путь от талантливого молодого провинциала до главной оперной звезды. В их доме царила невероятно милая и добрая атмосфера: сюрпризы, подарки, пикники с купаниями и прыганием через костер, веселые вечеринки с Коровиным, Серовым, Рахманиновым и другими, домашний театр, где их с Иолой пятеро детей устраивали представления, доводя отца до слез умиления.

С Марией Петцольд, которая, как хищница, охотилась за Шаляпиным и потом вынудила его уехать из страны (весь ее коварный темперамент убедительно и достоверно показан в недавнем сериале «Шаляпин» - к героине Юлии Снигирь испытываешь самые неприятные чувства), было по-другому. Первым чувством к Иоле были восхищение, восторг. А с Марией - плотская страсть. Вероятно, как-то можно оправдать Марию тем, что она хотела удачно пристроиться, став вдовой - ведь двое малых деток на руках, да и сама привыкла жить богато. Ее муж был обрусевшим немцем из семьи «пивных королей». Окончил 1-ю Казанскую гимназию, два года отучился на физмате Казанского университета, после чего вступил в социал-демократическое движение и за это был отчислен. Вернулся через полгода, но продолжал посещать марксистские кружки. Упал на лыжах, катаясь в Казани с горы, повредил аппендикс и от перитонита скоропостижно умер в 25.

26-летняя Петцольд, впервые обратив на себя внимания на скачках, умело окрутила 33-летнего Шаляпина и спустя 20 лет таки официально развела его с женой. Стала целиком контролировать все его финансовые потоки, и артист был завален заграничными контрактами. Они купили роскошную виллу на Французской Ривьере, имели просторное жилье напротив Эйфелевой башни. В гости к ним приходил принц Уэльский и Чарли Чаплин с Мэри Пикфорд. Но Федору Ивановичу всё было в тягость. Он очень тосковал по русским деревенским полям, речкам, беззаботной рыбалке с Коровиным… Его все раздражало и выводило из себя. Даже бильярд, который раньше обожал.

- Проигрывать он категорически не умел. Всегда во всем должен был быть первым, совершенством, идеалом. Зачем-то садился играть со мной в шахматы, хотя играл откровенно плохо и всегда проигрывал. Обижался, - рассказывала Дассия. - Когда мы жили в Париже, отец обычно просыпался около десяти и звонил два раза. Это означало - хочу кофе. Потом, откушав кофе, - три раза, а это значило - хочу Дасю, и я должна была идти его поцеловать. Для меня, особенно в раннем детстве, целование было настоящим испытанием: запах кофе был мне неприятен, а от отца несло еще табачным перегаром и коньяком, что уже было по-настоящему противно, не считая его колющейся, еще не сбритой щетины. Но целовать приходилось, и я целовала, не дыша. И каждый день, когда он был дома, повторялась все та же процедура. Отец никогда не спрашивал, хочу ли я целоваться. Главное - он хотел. А если он хочет, значит, и я должна хотеть.

Хорошо, что отца часто не бывало дома и что не всегда он брал меня в свои концертные турне. Отец был сложным человеком, с трудным характером. Когда у него случались неприятности, он хмурился, ходил туча тучей и непременно дулся, все равно на кого - лишь бы была точка приложения его дурному настроению. Почти всегда он дулся по совершенно ничтожным причинам, которые на следующий же день забывал, а иногда и безо всяких причин, как говорят, просто потому, что встал с левой ноги. Но, надо признать, в оперном мастерстве он был лучшим!

ТАЙНАЯ ДОЧЬ

В конце мая 1902-м артистка мимического ансамбля Мариинки по фамилии Вербицкая-Геле родила от Шаляпина дочку Людочку. Сей предмет своей двухразовой страсти Федор попросил не афишировать (на тот момент в его семье с Иолой были трое детей и полная гармония) и в тот же день положил в Санкт-Петербургский Сиротский банк 10 000 рублей золотом и 5000 рублей на счет дочери до ее совершеннолетия. Регулярно, но втайне от жены, присылал Люде, как и всем другим своим детям, деньги, подарки, письма, стихи и рисунки.

В 1960-м с помощью адвоката Людмила была официально признана дочкой баса. Умерла в 90-х.

ДУРНЫЕ ГЕНЫ

В июле 1909-го поезд, на котором артист возвращался с гастролей из Франции в Петербург, около станции Черняковицы задавил крестьянку Маланью Тропину. Она шла на работу с семилетним сыном Сашей по шпалам. Потрясенный артист уговорил полицию отдать мальчика ему и, приехав в Петербург, оформил опекунство. Под новым именем Владимир Дианов мальчик сначала жил на даче в Ратухино в семье Шаляпина, а затем был отправлен в шаляпинскую школу в Нижний Новгород.

- Отец намеревался дать ему прекрасное образование, но с возрастом у парня стал обнаруживаться дурной нрав: лживость, драчливость, грубость, притворство и упрямство. Мои родители начали сомневаться: а не вырастет ли из него негодяй или, того хуже, преступник? - делился младший сын баса Федор, ставший киноактером. - Судьба решила иначе. В 1914 году, когда разразилась война, Володя ушел без нашего ведома добровольцем в армию. И нашел там свою смерть - не на поле брани, а в пьяной драке с другими солдатами.

Кстати, от пьянки умерли младший брат Шаляпина - Василий и его отец-писарь.