90-летний вдовец Беллы Ахмадулиной рассекретил юную жену
О том, что Мессерер подженился, пошли слухи еще в 2018 году. Именно тогда вдовца Ахмадулиной заметили на публике с 28-летней ижевчанкой Дарьей Маслеевой. Однако сам Борис Асафович своего счастья отчего-то то ли стеснялся, то ли боялся сглазить и на прямой вопрос корреспондента «Экспресс газеты» ответил грубо:
- Какое вам дело до моей личной жизни? Не звоните по этому поводу!
В свое время директор Литературного музея Дмитрий Бак пошутил, что каждому писателю нужно выбрать правильную вдову. Пусть Мессерер и не писатель и дай Бог ему дожить до двухсот, но, очевидно, мысль его шла в том же русле.
Известно, что Маслеева - филолог по образованию, в свое время изучала творчество Беллы Ахмадулиной и даже готовилась писать диссертацию, но нашла себя в другом. Именно Даша разбирала каракули Мессерера, редактировала рукопись, печатала текст. Ранее столь же самоотверженно трудилась и над двумя книгами мужа о его предыдущей жене.
В отличие от молодухи Петросяна, Даша отличается скромностью. Упоминается лишь в семи эпизодах, да и то без подробностей. Про чувства сказано более чем скупо:
- Мы разделили с ней любовь к Фонтанному дому, Музею Ахматовой и Шереметьевскому садику.
«Белка» и «две свиньи»
Много интересного, если бы захотела, могла бы поведать о парочке скончавшаяся два с половиной года назад директор Пушкинского музея Ирина Антонова. С ней и связан один из самых интересных эпизодов книги.
Мессерер, Даша и Антонова (ей на тот момент было 94 года) возвращались из итальянской поездки в 2016 году. Для Даши не хватило места в бизнес-классе, поэтому Борис Асафович, «как галантный господин», пересел из бизнеса к ней. В какой-то момент поездки к ним выглянула Антонова и, придерживая у подбородка шторки, отделяющие бизнес-класс от эконома, поинтересовалась, как дела.
Появление живой легенды вызвало ажиотаж среди пассажиров, еще больше усилившийся, когда Мессерер пожаловался на отсутствие спиртного. Антонова понимающе кивнула и спустя мгновение прислала Борису и Даше сотрудницу с газетным свертком, в котором весь салон угадал очертания бутылки виски.
Негусто, но в этом духе построена вся книга. Поскольку подзаголовок мемуаров - «Художник о художниках», то, по задумке, Мессерер рассказывает в ней о друзьях. На деле получилось, что о себе любимом (как мы уже видели это в его мемуарах «Промельк Беллы»). Причем подробное внимание уделяется тому, что и как пили художники и в какие лужи падали.
Зато по отношению к бывшей жене Ахмадулиной (которая, к слову, упоминается в четыре раза чаще, чем нынешняя) Мессерер повел себя очень достойно. Не упомянул нигде о ее пагубном пристрастии к алкоголю, за которое в литкругах она получила прозвище «Белка».
- Ахмадулина растекается, как пролитая на столешницу водка, - писал о ней второй муж Юрий Нагибин в «Дневнике».
Нагибин и сам любил прибухнуть. Да так, что родная мать, глядя на них с Беллой, констатировала: «Уезжают два красавца, приезжают две свиньи». Однако после расставания пропесочил экс-супругу так, что стыдно читать до сих пор. Она, мол, и засранка, и зассыха, и порочное испорченное существо. А друг Нагибина Аксенов в своих якобы художественных рассказах еще и добавил, что Белла была изгнана мужем за связь с женщиной.
Помимо алкоголизма и наплевательского отношения к быту, Ахмадулина страдала энурезом. Подробности интимной проблемы бывшей жены смаковал все тот же Нагибин, но с годами они только усугубились. Как рассказывала Валентина Полухина, биограф Бродского, в девяностые Белла приезжала к ней в Лондон и она одолжила русской поэтессе шубу.
- После того как Белла уехала, шубу пришлось выкинуть. Она вся провоняла мочой так, что даже химчистка была бесполезна, - жаловалась Полухина.
Наплевательство и подвиг
Поэтесса нашла Бориса Мессерера в семидесятые, будучи уже немолодой дамой, после серии неудач с мужчинами, каждый из которых не преминул написать о ней какую-нибудь гадость. Ради него оставила двух детей - приемную и родную дочь (они жили в отдельной квартире). Как судачили злопыхатели, объединение произошло на почве того, что Мессерер тоже не особо озадачивался бытовыми вопросами, и еще ему было глубоко наплевать на то, что его жена пьет.
- Что она вытворяла? Это в начале вечера, когда Белла читала стихи, все ею восхищались, смотрели ей в рот. А к пяти утра она начинала разваливаться, - рассказывала Алла, вдова Юрия Нагибина. - Что самое противное, Мессерер в таких случаях вставал и уходил домой. Он не хотел с ней возиться...
Но, как бы то ни было, именно с ним Белла казалась счастливою.
- Еще жива, еще любима, все это мне сейчас дано… - писала она.
Мессерер обустраивал их с Беллой дом, ходил в магазины за едой, потому что жена не могла по той или иной причине.
Он совершил настоящий творческий подвиг: собрал за ней стихи, записанные кое-где, брошенные где попало, и издал книгу жены. А о том, как ему было непросто, он не вспоминает ни в одной из собственных публикаций.
