Король романса Олег Погудин соблазнил невесту в итальянском ресторане

Популярный исполнитель завоевал девушку, запев «О соле мио»

Популярный исполнитель романсов - редкий гость на светских мероприятиях. Он не мелькает в прессе и не занимается саморекламой, однако это не мешает ему собирать полные залы. О секрете своего успеха, отношении к попсе и личных переживаниях Олег ПОГУДИН рассказал в интервью «Экспресс газете».

- Олег, вы уникальный и очень утонченный человек, иногда кажется, что словно из другого измерения - поете романсы, верите в Бога... И все это, несмотря на идеологически выдержанное советское детство.

- Во многом мое детство было таким, как показывают в хороших советских фильмах, - широко улыбнулся Погудин. - Я рос на окраине Ленинграда, в районе, который вошел в состав города в 70-х годах. Это было интересное место: сочетало в себе хорошую атмосферу провинции и в то же время до центра было всего час езды на автобусе. Мои родители работали в научно-исследовательском институте военно-промышленного комплекса. Музыкой я начал заниматься с семи лет, а в девять стал солистом детского хора Ленинградского радио и телевидения. Уже тогда выступал на серьезных площадках, в том числе и зарубежных. В этом смысле я был необычным ребенком.

- Пока ваши сверстники и мечтать не могли о поездках за границу, вы вовсю путешествовали?

- Слава богу, меня это идеологическое оболванивание не коснулось. Когда уезжали на гастроли в Германию, нас так серьезно обрабатывали, не понимая, что детям запудрить мозг невозможно. Оказавшись там, мы увидели разницу не только в уровне жизни, но и в бытовой культуре немцев и советских людей. Я был шокирован: ведь у нас в то время было трудно хлеб купить, а там народ вел чуть ли не богемный образ жизни. А в Америке и вовсе такое изобилие продуктов было, что даже стесненные жизнью люди там могли позволить себе больше, чем наши представить! Знаете, для артиста сталкиваться с идеологической машиной - хуже нет. Я стараюсь увиливать от всего этого, потому что бороться одному тяжело, а участвовать - не всегда достойно.

Олег ПОГУДИН не соблазнился на славу и успех шоу-бизнеса, поэтому отказался от сотрудничества с продюсерами…

- Вы с детства знали, что пение станет вашей профессией?

- Вообще-то я мечтал стать моряком! Ленинград ведь морской город, и мы были влюблены во флот. Потом я, как все советские дети, хотел стать космонавтом. Но несколько лет увлечения космосом закончились полным разочарованием: у меня было очень слабое здоровье. А затем я серьезно занялся пением. Помню, как в третьем классе на уроке литературы мы писали сочинение на тему: «Кем я хочу стать в жизни?» Я указал - певцом, за что получил неудовлетворительную оценку по идеологическим соображениям.

- А родители поддерживали вас в этом выборе?

- Когда я решил поступать в театральный, мама отнеслась к этому спокойно, но отец был недоволен. Дедушка мне вовсе выговор устроил. На семейном совете решалось, что мне необходимо получить «нормальную» профессию. Я даже полгода ходил на подготовительные курсы при журфаке. Но все оказалось тщетно: я предназначен для того, чтобы петь! Теперь я, конечно, понимаю, что профессия певца рискованная, поэтому очень хорошо, если человек имеет возможность зарабатывать чем-то, помимо голоса.

- Дмитрий Маликов, кстати, застраховал свои руки на миллион евро, на всякий случай...

- Наверное, и мне нужно было бы так поступить, - вздохнул артист, - но я никогда об этом не задумывался. Просто выполняю все, чтобы как можно дольше сохранить работоспособность: за день перед концертом и после него стараюсь не разговаривать, после выступления ко мне в гримерку обязательно приходит врач - проверяем связки... Артист обязан жертвовать собой при каждом выходе на сцену, а это отменяет все условия страховки: когда работаешь честно, не бережешь себя. Я должен отдать себя на сто процентов, чтобы люди недаром потратили свои деньги и время. Мне кажется, что молодым исполнителям сейчас это не объясняют.

…чего нельзя сказать о Стасе МИХАЙЛОВЕ. Теперь артисты делят одну аудиторию на двоих

Боюсь потерять заработанное

- Почему из всего разнообразия песенного жанра вы выбрали именно романс?

- Раньше я не знал ни одного романса, кроме «Гори, гори, моя звезда» в исполнении Анны Герман. Я помню, как в 82-м году ее не стало и по телевизору показывали передачу ее памяти. В конце программы звучал этот романс. Это было одно из самых мощных потрясений для меня в то время! Всерьез я пришел к романсу уже в театральном институте. Он совершенно точно совпал с моей психофизикой. А вообще мои родители далеки от искусства, но все Погудины по мужской линии прекрасно поют. Кстати, наша фамилия в переводе означает «песня», а в диалектах «гудок» означал «скрипка». Я проследил наш род вплоть до XVIII века, и очевидно, что он еще с тех пор был музыкальным.

- Вы помните свое первое публичное выступление?

- Это было на пляже в Крыму. Я брал с собой гитару, садился у бетонного отбойника и пел все подряд: Окуджаву, Высоцкого, популярные эстрадные песни и, конечно, романсы. Вокруг собиралось много народу, чтобы меня послушать.

- Вас в довольно нежном возрасте стали показывать по телевизору и крутить по радио: звездной болезнью не страдали?

- Я до сих пор не понимаю, что это такое. У меня было очень жесткое воспитание, поэтому детский хор никогда не смешивался со школой. Я хорошо учился: в аттестате всего несколько четверок. Конечно, радовался безмерно, когда мне писали освобождение от уроков и я уезжал на гастроли! Времени на то, чтобы с ребятами в футбол во дворе погонять, не хватало. Да и здоровье периодически подводило, а это сильно смиряет. Меня даже в армию по этой причине не взяли. Какая тут звездная болезнь?! Сейчас я иногда становлюсь раздражительным, но только из-за боязни потерять то, что заработал. Хотя некоторые могут воспринять это как испорченность и заносчивость. Но я никогда не забываю о том, кто я на самом деле, и не начинаю корчить из себя звезду.

Певец не понимает, как Иван ОХЛОБЫСТИН (на фото справа) мог нарушить обет священнослужителя

Отказался укорачивать уши

- Но романс - не тот жанр, на котором можно заработать?

- У нас сегодня, к сожалению, популярно то, что транслируют СМИ, - вздыхает Олег. - Мне часто указывают, что моя аудитория - пожилые люди, но это не так. Конечно, если бы, как в мое время, молодежь могла каждый день по телевизору слушать хорошую музыку, ее на моих концертах было бы в разы больше. Но тут уже вопрос воспитания: мне кажется, что родители обязаны хотя бы попытаться приобщить ребенка к прекрасному - познакомить его с оперой, сводить в музей... Чтобы слушать и воспринимать романсы, у человека должна быть воспитана душа. А после современной танцевальной музыки, где нет ни мелодии, ни текста, переключиться очень сложно. Это ужасно, но отечественная эстрада превратилась в страшное и опасное для здоровья явление.

- Стаса Михайлова долгое время не показывали по телевизору, и тем не менее он собирал залы...

- Давайте не будем сравнивать! На его концертах аудитория той же возрастной категории, что и у меня. Люди сами выбирают, что им слушать. Я не жалуюсь: работаю в этом жанре уже 22 года и никогда залы не были пустыми.

- А кто из современных артистов вам импонирует?

- Как профессионалов я уважаю всех и даже тех, кого считаю проклятием современной песни! Хотя нигде в мире нет такого кошмара, как на нашей эстраде. Если говорить об исполнителях, которые уже по 10 - 20 лет на сцене, не могу предъявлять им претензии: все они выкладываются и тратят себя по полной. Они недаром заработали свои деньги. Горе в том, что растратили себя впустую как артисты.

Возвращаясь в родной Петербург, ПОГУДИН первым делом идёт в Александро-Невскую лавру

- Наверное, поэтому вас трудно заметить в светской тусовке?

- Я сравниваю себя и своих музыкантов с подпольщиками: вышли, выступили и сразу сбежали, чтобы не попасть в это болото. В начале 2000-х я давал первый сольник в Москве. После выступления ко мне подошел очень известный нынче продюсер и сказал: «Мы с вами работаем! Только нужно поменять этот ваш фрак на какой-нибудь хорошенький костюмчик и уши подправить». Я не понял, что он хотел этим сказать, но тот сразу добавил: «Ну, лопоухий вы! Нужно сделать операцию!» Я его поблагодарил, вышел и больше не отвечал на его звонки. Хотя понимаю, что сотрудничество с продюсером могло бы сделать меня более популярным. Но я никогда не буду работать с такими людьми и участвовать в проектах, где зашкаливает уровень пошлости. Даже романсовые мероприятия в наше время превратились в попсовые тусовки: прибежали, попели, показали себя и побежали дальше. Но ведь душу в суете не проявляют! Вы только не подумайте, что я капризный и заносчивый: могу выступать в неотапливаемых залах со странными условиями (действительно, райдер Погудина довольно скромный: бутылка воды, несколько бутербродов и чашка кофе после выступления - А. К.), но только если уровень мероприятия будет достойным. Милостью Божьей я достойно зарабатываю на жизнь - у меня квартиры в обеих столицах и коллектив из 15 человек, не хочу девальвировать себя и свою идею.

- А вы бы смогли сняться в рекламе? Вот Басков чай рекламировал, Хворостовский - конфеты...

- Конечно, но только в рекламе чего-нибудь приличного! У Баскова очень хорошие данные и отличная выучка, но с каждым годом я вижу в нем фигуру все более трагичную: он делает то, что не должен был. Для меня горе, когда блистательный певец, которого я очень уважаю, рекламирует шоколадные конфеты. Возможно, на то есть свои обстоятельства, но лично я бы рекламировал только то, что считаю полезным. И даже без денег.

- А спуститься в переход и спеть для народа смогли бы? Бесплатно, конечно!

- К счастью, я никогда не делал этого для того, чтобы заработать на жизнь, но однажды помогал близкому другу. Он сейчас известный артист, но тогда у него были трудности. Мы выходили на улицы и пели, собирая для него деньги. За час нашего выступления в Бонне он получил больше, чем за месяц работы в театре. Для нас тогда это было шоком! Если бы сейчас была такая же волна восторга, как в юности во время выступления на пляже Крыма, то мне бы ничто не помешало выйти на улицы города и порадовать людей. Кстати, в Европе я нередко пою в ресторанах. Естественно, не за деньги. Недавно отдыхали с друзьями в Сорренто. В ресторане ходил певец и распевал неаполитанские песни. Я сидел за столиком с подругой. Он подошел и стал над ухом напевать. Я засмеялся и начал ему подпевать тихонечко, потом посмелее. Народ заинтересовался, и следующую песню я пел сам, а он мне подыгрывал на гитаре. После выступления звучали бурные аплодисменты!

- Ваша спутница оценила такое импровизированное выступление?

- Мы до сих пор вместе!

Отдыхать после столичной суеты и изматывающих гастролей Король романсов предпочитает вместе с возлюбленной в Сорренто

Готовился уйти в монастырь

- В своих интервью вы часто говорите о Боге, на сцене исполняете духовные произведения. Как вы к этому пришли?

- Я церковный человек и живу так уже 18 лет. Убежден, что любой человек стремится к Богу. Самое драгоценное для меня в жизни - это Спаситель Христос. Я пел в церковном хоре и даже подумывал уйти в монастырь. А началось все в 1988 году. Тогда наблюдалось всеобщее возрождение духовной культуры, и много людей хлынуло в церковь. Я не был исключением. Один из студентов нашего института поступил учиться в семинарию, потом стал монахом. Он-то меня и других ребят познакомил с нашим духовным отцом. Я нашел чудесных людей в церкви, смог прикоснуться к благодати.

- Почему все же не решились стать монахом?

- Я проводил много времени в монастыре. Это было своеобразное знакомство, постижение, работа, - Погудин перекрестил чашку кофе и сделал несколько глотков. - Определиться тогда мне очень помог духовный отец. Он был мудрым человеком: спокойно и мягко направлял мои мысли так, чтобы я смог сделать правильный выбор. Не было никакого давления, и так получилось, что я сам понял: то, что делаю сейчас, приносит больше пользы. Я очень близко познакомился с жизнью монахов и понимаю, насколько это тяжелый труд: спастись, остаться честным перед Богом и самим собой для многих просто невозможно.

- У нас есть звезды, которые служили Богу, а потом раз - и бросились в артисты...

- Основополагающая вещь в христианстве - свобода человеческого выбора. Поэтому навязать кому-то что-то невозможно. Личный духовный опыт человека не повторяется. И каждый из нас проходит его со своими шишками на лбу и со своими крыльями! Охлобыстин очень талантливый человек, но он, видимо, забыл, что несет ответственность за тех людей, которых смутил. Ведь теперь они будут воспринимать его как отражение всей церкви. Возможно, у Ивана на то были веские причины: много детей, тяжелая доля священнослужителя... Но человек знал, на что шел, когда давал клятвы и обеты. И если потом он от них отказывается, наносит себе страшный урон: на него ложится тяжкое бремя, за которое придется отвечать.