Успенскому на ТВ запрещали только резать младенцев

- Рейтинги «Нашей гавани» на «Радио России» были столь блистательными, что в 1997 году мы с Успенским задумались о создании телеверсии, - рассказала Филина. - Сделали несколько пробных выпусков на каналах МТК и «ТВ Центр». Пытались заинтересовать этим проектом Михаила Швыдкого, руководившего каналом «Россия». «Ну да, слышал про вашу программу, - без всякого энтузиазма отреагировал Михаил Ефимович. - Но это вообще не телевизионный проект. На телевидении он не пойдет. Даже нет смысла куда-то с ним ходить». После этого мы больше никуда не ходили. И вдруг в 1999 году Успенскому поступил звонок от Льва Новоженова, который в то время вел несколько программ на НТВ: «Приходи со своей «Гаванью» в День независимости России ко мне на программу «Старый телевизор»!» У нас с Успенским сразу возникла идея проследить по песням «Гавани» историю нашей страны за XX век.

Эдуард Николаевич, правда, на съемки пойти не смог. «Гавань» представляли Владимир Меньшов, я и гитарист Максим Кривошеев. Программа дала высочайший рейтинг. Тогда исполнять на телевидении такие песни, как у нас, было не принято. На фоне всего остального они звучали очень смело. Да и на радио до нас ничего подобного не было. Мы были в этом смысле первопроходцами. И через некоторое время Новоженов пригласил нас снова. По его словам, чтобы закрепить успех. А потом с нами захотел пообщаться генпродюсер НТВ Александр Левин. «Хорошая у вас программа! - похвалил нас он. - Может, попробуете делать ее на телевидении?». - «Давайте!» - обрадовались мы.

Поскольку создание для нас специальной студии требовало много времени и средств, на первых порах нам предложили снимать «Гавань» в декорациях «Старого телевизора». Перед началом съемок ожидал сюрприз. «У нас все готово, - сообщила мне по телефону наш режиссер Татьяна Никольская. - С одной стороны будете сидеть вы и Эдуард Николаевич. С другой - Лев Юрьевич». Успенский услышал это и начал возмущаться: «Какой еще Лев Юрьевич? Это наша программа. При чем тут он?» - «Вопрос не ко мне, - последовал ответ Никольской. - Что мне говорят, то я и делаю». Эдуард Николаевич тут же позвонил Новоженову и в своей достаточно открытой манере высказал ему все, что думал о нем и его участии в «Нашей гавани». «Не вопрос, - ответил Лев Юрьевич. - Если не хотите, я, собственно, и не претендовал».

Тем не менее в первой программе он все-таки появился и представил нас зрителям. А дальше мы с Успенским уже вели «Гавань» сами.

Но сюрпризы на этом не закончились. «У вас будет куратор от канала, - объявил нам Левин. - Вы на телевидении новички. Он вам подскажет, как правильно все сделать». Этим куратором оказался пожилой дядечка еще советской закалки. Он начал требовать, чтобы к каждой программе писался сценарий. А на радио у нас никаких сценариев не было. Мы отбирали определенное количество песен, чтобы уложиться в хронометраж, садились с гостями и вели живой разговор. В этом была одна из фишек нашей программы. Но куратор заморочил нам голову и убедил, что на телевидении так работать нельзя. Наши попытки следовать его требованиям привели к тому, что рейтинг программы потихоньку начал падать.

Мы стали ходить к Левину и спрашивать: «А можно мы сделаем не так, как велел наш куратор, а по-другому?» В конце концов Александр Викторович не выдержал и сказал: «Послушайте, зачем вы каждый раз ко мне приходите? Вы же авторы. Делайте что хотите! Только младенцев в прямом эфире не режьте! А на куратора наплюйте! Я дал его только для подстраховки».

Ботинки для бомжа

- Надо сказать, что НТВ того времени был самым свободным телеканалом в России. Его владельцем был Владимир Гусинский. Он платил огромные деньги. Собрал лучших журналистов и дал всем возможность делать авторские программы. В эту когорту повезло попасть и нам, - поделилась Элеонора. - Мы реально делали что хотели. «Гавань» на НТВ начала стремительно набирать обороты. И уже в 2000 году получили первую премию «ТЭФИ» за лучшую музыкальную программу. Из тесных декораций «Старого телевизора» перебрались в построенную НТВ большую студию-трансформер - так называемую Зеленую студию.

По сравнению с радиоверсией формат «Гавани» немного изменился. На радио у нас пели в основном артисты. А на телевидении, помимо артистов и других VIP-гостей, мы стали приглашать простых людей. Проводили специальные прослушивания.

Желающие валили к нам валом. В одну из программ пришел бомж, который жил на свалке и сам писал песни. Петь он вышел без ботинок, в одних носках. Хотя пришел в ботинках. Видимо, решил прибедниться. Успенский это заметил и начал шептать мне в ухо: «Быстро беги за кулисы и найди любые мужские ботинки, чтобы по моей команде их принесли сюда!» А программа шла в прямом эфире. Я выбежала из кадра. Попыталась одолжить обувь у одного из операторов. «Да вы что! - возмутился он. - Вы не видите, что я работаю?» Такой же ответ я получила от стоявшего за кулисами охранника. Выручила меня какая-то девушка. По окончании песни Эдуард Николаевич скомандовал: «Ботинки в студию!» И она вынесла их бомжу. Он от неожиданности растерялся и воскликнул: «Это не мои!» Зал рухнул от смеха. Правда, всё чуть не испортила наш новый режиссер Вера Кричевская. Она постоянно жаловалась, что у нас нет сценария, и ей непонятно, что снимать. «Мы сами не знаем, что у нас произойдет через секунду», - объясняла ей я. Так вот Кричевской показалось, что ноги бомжа в носках показывать ни к чему. И она старалась не брать их в кадр. Хорошо, что один или два раза они все-таки промелькнули. Иначе телезрители не поняли бы, в чем прикол с ботинками.

В отличие от нашего режиссера мы с Успенским любили такие импровизации. Однажды у нас 11-летний мальчик звонким, как у Робертино Лоретти, голосом спел песню «Ах, ну почему наши дела так унылы?». «А спой еще раз! - неожиданно попросил Эдуард Николаевич. - Такая хорошая песня!» И парень повторил ее снова. В принципе, на телевидении не принято, чтобы одну и ту же песню исполняли дважды от начала до конца. Если бы программа шла в записи, нам бы это запретили. А в прямом эфире такая штука прошла.

Случай в Тель-Авиве

- Работать с Успенским было одно удовольствие, - вспоминает Филина. - Он всегда шел на какую-то революционную историю. И я его во всем поддерживала, потому что сама была такая. Другое дело, что его иногда заносило. Эдуард Николаевич мог во время эфира достаточно жестко кого-то приложить. И тогда мне приходилось его возвращать в какие-то рамки. Помню, когда «Наша гавань» уже была очень популярна и транслировалась на многие страны, я поехала с подругой отдыхать в Израиль. По дороге с Мертвого моря в Тель-Авив у нас завязался разговор с эмигранткой из Одессы. Она узнала меня и принялась восторгаться: «Ой, как я рада, что я вас увидела! Какая же вы молодец! Как всем нашим нравится ваша программа!» А потом неожиданно добавила: «Только мы не понимаем, что там делает Успенский. Вот вы так замечательно поете. Так интересно рассказываете. А этот как что-нибудь скажет, так у нас уши в трубочку сворачиваются». - «Вы знаете, Эдуард Николаевич вообще-то мой муж», - заметила я. «А чего я такого сказала?» - удивилась бывшая одесситка.

Когда я рассказала эту историю Успенскому, он долго хохотал. Самое интересное, что музыкального слуха у Эдуарда Николаевича не было вообще. Пел он просто ужасно. При этом каким-то образом помнил мелодии многих забытых песен. Как-то попытался напеть одну из них Зиновию Гердту. «Эдик, я не понимаю, что ты поешь», - сказал Гердт. Тогда Успенский обратился за помощью к Юре Чернову, известному по фильму «Доживем до понедельника». Заперся с ним в отдельной комнате. Как Чернов сумел уловить у него мелодию, для меня осталось загадкой. Но, когда Юра вышел и напел ее под гитару, Зиновий Ефимович удовлетворенно произнес: «Теперь все понятно». Про Успенского он потом говорил, что после парня в очках из «МузОбоза» (Ивана Демидова. - Ред.) это второй случай, когда человек, совершенно не имеющий слуха, ведет музыкальную программу.

Новый год за три копейки

- На НТВ мы проработали до 2001 года. А потом там произошла смена владельца. Часть сотрудников тогда ушла на канал ТВ-6. Туда же переместилась и «Наша гавань», - делится Элеонора. - Если на НТВ тратилось огромное количество денег, то на ТВ-6 все делалось за три копейки. Нас сразу же попросили провести у них эфир на Новый год. Мы им этот эфир провели. Собрали сотрудников канала. Нарядили всех в мишуру. Поставили елочки. И из ничего получилась очень нарядная студия. Наряду с артистами у нас пели Владимир Соловьев и другие ведущие. Все прошло весело и классно. Вскоре после этого ТВ-6 быстренько закрыли.

Некоторое время «Гавань» выходила на занявшем его место канале ТВС. Но и он долго не просуществовал. А поскольку эти каналы были опальные, несколько лет нашу программу никуда не брали.

Я лично ходила на Первый канал и разговаривала с Юрием Аксютой. «Это не наш формат», - сказал он. Дал понять, что для них это слишком низкопробно. Что не помешало им потом сделать программу «Три аккорда».

На канале «Россия» у нас тоже ничего не получилось.

А в 2006 году начал вещание питерский Пятый канал. Эдуард Николаевич поехал по своим делам в Питер и встретил кого-то из руководителей канала. Тот сразу же согласился взять нашу программу. Договорились, что мы сами будем ее снимать в Москве, а они только показывать.

Организацией съемок и заключением договоров с Пятым каналом у нас занималась Любовь Платонова, которая выросла на нашей программе от администратора до продюсера. Снова пошел рейтинг. Но тут у нас с Успенским начался разлад в личных отношениях. Я ему предлагала расстаться как супругам и продолжать вместе работать. Эдуард Николаевич не захотел. Думал найти мне замену и дальше делать «Гавань» без меня. Только вся наша команда во главе с Платоновой - за что я им очень благодарна - поддержала меня и отказалась от работы с ним. На этом телевизионная история «Нашей гавани» закончилась. В дальнейшем Успенский выпускал программу только на «Радио России», пока в 2016 году она окончательно не закрылась.

За много лет отсутствия «Нашей гавани» в эфире люди программу не забыли. Но, пока был жив Эдуард Николаевич, начать ее делать снова было невозможно. Он бы этого категорически не позволил. Тем более что название программы было зарегистрировано им на него одного. А когда в 2018 году Успенского не стало, я предприняла попытки возродить наше детище. Полгода делала на канале «Ностальгия» программу «Музыкальная гавань с Элеонорой Филиной». Потом началась пандемия. Денег у канала не стало. И этот проект пришлось закрыть. «Да плюнь ты на это! - говорили мне. - Время уже ушло. Кому сейчас нужны эти дворовые песни?»

А в 2021 году мне позвонила Платонова: «У меня для тебя хорошая новость. Хочу запустить на канале «ТВ Центр» новую программу с твоим участием. Не совсем «Гавань», но что-то подобное. Давай опять будем дарить людям радость!»

Назвали нашу программу «Хорошие песни». Пока мы ее запускали, похожие передачи появились на других каналах. Но меня это нисколько не расстроило. Пусть таких душевных программ будет только больше!