«Королю Оранжевое Лето», «стиляге из Москвы» и главному интеллигенту отечественного шоу-бизнеса Валерию Сюткину в марте исполнится 65. Накануне юбилея Валерий Миладович пооткровенничал с «Экспресс газетой».
- Валерий, как планируете отмечать 65-летие?
- Дома, с семьей. Иронично к дням рождения отношусь. Но 50 и 60 лет очень красиво и запоминающе отметил. Полтос в Доме приемов для посольских работников справлял. Придумал, что буду послом хорошего настроения. Мой друг Миша Куснирович (входящий в топ-200 самых богатых людей России, хозяин московского ГУМа. - Я. Г.) тогда все оплатил. Меня это ошеломило, но он настаивал: «Валера, это твой день рождения, ты ничего не должен!». На мероприятие пришли Вова Матецкий, Коля Расторгуев, Леня Ярмольник, Андрей Макаревич (признан иноагентом. - Я. Г.), ребята из группы «Секрет». Был и Михаил Швыдкой, занимавший пост министра культуры нашей страны, хотя мы особо близко с ним не знакомы. Он взял слово и сказал, что уполномочен вручить мне звание заслуженного артиста России.
А на 60 лет я выступал в «Крокус Сити Холле». Накануне главный сюрприз преподнесла Галина Борисовна Волчек. Она в целом очень много полезного для нашей семьи сделала, например, мою дочку Виолу благословила и направила на театральный путь. А в тот раз Галина Борисовна разрешила на малой сцене «Современника» отметить мою круглую дату. У меня квартира недалеко от этого театра - на Чистопрудном бульваре. Тогда на праздник пришли Миша Жванецкий, Юрий Антонов и многие другие. Я был счастлив.
- Говорят, ваша дочь Виола - довольно влиятельный человек в театральном мире.
- Одно время она работала исполнительным продюсером на фестивале «Черешневый лес» у Миши Куснировича (я и сам более 20 лет вхожу в попечительский совет этого смотра). Потом была правой рукой руководителей МХТ имени Чехова и Театра Наций, а сейчас служит заведующей труппой в Театре на Малой Бронной у Константина Богомолова.
Начинала Виола с того, что была исполнительным продюсером на спектакле «Благоволительницы», после которого Константин Юрьевич стал ей доверять. В результате на конкурсной основе принял на работу. По первому образованию, которое она получила в Американском университете Парижа, Виола - искусствовед и историк театра. Второй диплом - режиссера театра - ей выдали в Сорбонне. Теперь у нее сложная позиция на работе - надо выполнять волю худрука Богомолова. Иногда актеры, например Игорь Миркурбанов или Игорь Верник, мне звонят и просят, чтобы я уговорил дочку перенести их спектакли: «Я так занят, пожалуйста, поговори с Виолой». Но она очень принципиальная и не меняет ничего. Горжусь дочерью, такие комплименты о ней слышу. За очень короткий срок стала большим профессионалом.
- Ваш путь к успеху наверняка был сложнее?
- Я не из музыкальной семьи, но с детства нашел свое призвание. Моя юность выпала на 70-е годы. Это был такой волшебный мир, и я с радостью туда нырнул. Хотя все мое поколение прошло через гитару, далеко не все стали в этом плане профессионалами. В середине 90-х я нашел свой стиль, сотканный из советских песен и рок-н-ролла. Хороший вкус - это отражение именно своей культуры. Не думаю, что у музыканта может быть долгий успех, если он просто копирует что-то чужое. Нужна, например, глубокая поэзия. Русский язык с его яркими красками для меня лучший на Земле.
Родители, кстати, не особенно обрадовались моему выбору. Но я им очень благодарен, что не мешали, терпели. Маме в этом году исполнится 90 лет. Каждый год провожаю с поздравлениями мамы - у нее 31 декабря день рождения. Сейчас ей очень приятно, гордится мной. А папы уже 13 лет нет.
- Наверняка вашей маме не близко противоречивое творчество Богомолова?
- У него современный язык, экспериментирует. Это востребовано, остро, стильно. Правда, в некоторых спектаклях присутствует ненормативная лексика, и это кошмар. Хорошо, что сейчас вроде бы появилась цензура по этому поводу. Театр должен задевать душу другим, заставлять задуматься о каких-то важных вещах. А моя мама всю жизнь была поклонницей классического балета. Коля Цискаридзе про нее говорит: «Сюткина мать пришла!»
Кельми мешал алкоголь с препаратами
- Что для вас группа «Браво»?
- Судьба! Там я нашел себя как музыкант. Плюс в то время встретил нынешнюю супругу. А еще до «Браво» я думал, что просто поющий бас-гитарист, но Женя Хавтан открыл во мне вокалиста. Энергия рок-н-ролла позволила нам с Хавтаном написать, по-моему, неплохие песни и дать новую жизнь шлягерам прошлых лет. Например, когда я исполнил «Черного кота», мне позвонил композитор Юрий Саульский и сказал: «Спасибо, сынок, хороший вкус у тебя».
Спустя пять лет бесконечных гастролей я из группы ушел. Мы были уставшие и не могли все адекватно воспринять. Женя хотел изменить наш стиль, а я, наоборот, настаивал, что нужно продолжать в прежнем ключе. Объективно у нас было все отлично. А сейчас, когда прошло уже почти 30 лет, я понимаю, что смог создать что-то свое. Не знаю, почему сольные проекты других вокалистов «Браво» - Жанны Агузаровой или Жени Осина - не оказались столь долговечны и успешны. Они очень талантливые люди.
- Но со своими тараканами...
- В 2003 году, когда Агузарова прилетала в Израиль на юбилейные концепты «Браво», она с нами говорила исключительно на английском. Смешно, конечно, а она просто пыталась подчеркнуть свою «зарубежность».
В 2008-м на 15-летии группы она нас очень подвела - просто уехала перед выступлением во Дворце спорта в Самаре, хотя по городу были развешаны афиши «Агузарова и Сюткин». Сказала всем: «У меня на Марсе пресс-конференция» - и была такова. Подвела и Хавтана, и своих поклонников. Я после этого ее уважать перестал, а Женю пытался успокоить: «Не расстраивайся, я все сам спою!» Увы, тогда юбилей коллектива вышел скомканный. Но Евгений ее и дальше приглашал. Понимал, что вот такая это «марсианка». Правда, когда дело доходило до обсуждения гонораров, Жанна всегда так активно себя вела, что становилось понятно - она как раз с Земли.
- Евгения Осина, как известно, погубил алкоголь.
- Увы… Осин был отличным парнем, добрым, щедрым, местами наивным. Но алкоголизм - прогрессирующая болезнь, и он не смог из нее выйти. Как и Крис Кельми. Тот еще и препараты использовал. Обоих пытались спасти, но никто не смог. Высоцкий, Бурков, Шукшин, Даль, Шпаликов - гении, погибшие от такого же недуга. Можно пить до или после концерта, но главное - не вместо. Миша Ефремов вон думал проскочить, но не вышло. Дорого заплатил за свое пристрастие.
Переболели все
- Довольны своим участием в телешоу «Голос», где три сезона были членом жюри?
- Этот проект един с самым ярким наставником Александром Градским. Он мне говорил: «Валер, даже не парься. Берешь хорошего академиста и доводишь его до финала». Но это совсем не мой путь. Градский хорошо разбирался в классическом вокале, хорошо умел подбирать и ставить репертуар. Он - глыба, отчаянный, дерзкий, принципиальный. Но «Голос» стал частью и моей жизни. Сергей Шнуров, чьи песни я слушаю после 23 часов вечера, когда рядом нет родителей и детей, мне предлагал: «Валер, давай я тебя приложу, это же шоу!» Я соглашался. Потому что обороноспособный и был рад, чтобы на экране от наставников звучали хорошие, не заготовленные репризы. Шнур меня упрекал, что я уже очень возрастной, и из меня песок сыпется. А я ему отвечал, что он, видимо, готов целовать этот песок и что он певец эпохи вознаграждения… Сейчас я отказался от участия в шоу «Маска». Все эти аватары, угадайки, искаженный вокал, придуманные поступки - не мое. Тогда уж лучше играть в черный ящик в «Что? Где? Когда?».
- В пандемию, когда особо не было творческой работы, наверное, за любое предложение хватались?
- Тогда моя жена Виола ждала нашего младшего сына Леву, а я трясся над ней, сдувал с нее пылинки, ни о чем другом не думали. У меня начальства-то нет - концертов мало было, но все-таки были. Словом, пережили. «Короной» всей семьей переболели, я с женой - более легко, а мамы наши - тяжело. Моя в реанимации даже лежала два месяца на ИВЛ. Потом инсульт перенесла. Даже новорожденный Левочка у нас переболел.
Под созвездием Льва
- У вас четверо детей, верно?
- Считайте сами. От первых отношений дочка Лена, ей 42 года, экономист по профессии, но сейчас не работает, воспитывает дочку - восьмилетнюю Василису. У них очень хороший муж и отец ребенка Андрей.
От вторых отношений - сын Максим, ему 35. Окончил географический факультет МГУ, в туриндустрии работает, пока не женат.
Понятно, старших детей, в отличие от Виолы и теперь Левы, я не воспитывал, рядом с их мамами не находился. Когда они выросли, помог материально, устроил в школу, институт, на работу.
Но несколько раз в год я всех своих детей собираю на своем сольном концерте. Они общаются, танцуют. Потом мы трапезничаем и много разговариваем.
- В чем секрет вашего долгого брака с Виолой?
- Мы ровно 30 лет вместе, нашей дочке - скоро 27, а младшему Леве три годика будет летом. Мы с женой нашли друг друга, чувствуем, понимаем, отсюда и долгий брак. Любовь - это секрет, тайна Божья, ее нельзя публично обсуждать, я даже маму свою не подпускаю к нашим отношениям. Здорово, что мы вместе с Виолой прошли эти годы вместе. Спустя время появляется такая глубина отношений, совершено не важно, какая разница в возрасте (Валерий старше Виолы на 18 лет, ей сейчас 47. - Я. Г.). Главное, вы вместе! Когда-то мы с женой родили дочку и вообще больше о детях не думали, только о нашей семье и работе. А потом в какой-то момент поняли, что созрели. Десять лет нам Господь не посылал это чудо, а после ЭКО все сложилось. Мы счастливы! Выстраданный ребенок - наш Левочка. У жены были проблемы со здоровьем, но мы рады, что все прошли. Сын родился под созвездием Льва, вот и имя сразу пришло. Когда посмотрели на него, он зарычал.
- Процедуру ЭКО сейчас многие критикуют.
- Многие говорят, что она опасная. Особенно после 40 лет. И вспоминают про Жанну Фриске и Настю Заворотнюк. Я не врач, у нас так сложилось. В любом случае всем советую: рожайте детей, только они сделают вашу жизнь наполненной и цельной! Позднее отцовство - это глубокое удовольствие, чувство юмора и нежность. У меня с детьми полная гармония - два мальчика и две девочки. Я вижу, как Виола, моя дочка, и Лева общаются, может, больше, не как сестра, а как молодая мама. Она с ним беседует, заваливает подарками.