За несостоявшейся женой Булата Окуджавы приударял Георгий Данелия
В книге «Булат Окуджава» Дмитрия Быкова** из легендарной серии «ЖЗЛ» Ольге Батраковой посвящена целая глава. Быков пишет, что в Москве Оля жила у тетушки в Сокольниках, а работала в ближнем Подмосковье - в Крюкове. Познакомилась с молодым поэтом Давидом Шраером-Петровым, который отвел ее в объединение «Магистраль».
- Но потом многократно раскаялся - Окуджава заинтересовался Олей сразу, и это оказалось взаимно, - уточняет Дмитрий. - Ольга ему нравилась еще и тем, что была «с судьбой», «с драмой».
Школу Батракова окончила на Колыме, где учителями работали расконвоированные заключенные, прежде преподававшие в МГУ и ЛГУ. Немудрено, что из 19 одноклассников Оли, обучавшихся в поселке Нексикан Сусуманского района Магаданской области трое стали профессорами, столько же - докторами наук, один - академиком, а трое, в том числе наша героиня, потом работали в кино.
- Окуджава относился к Ольге Батраковой более чем серьезно - семья его [с первой женой Галиной Смольяниновой] трещала по швам, - констатирует Быков. - Охлаждающе действовала Олина нерешительность - она была младше его на четырнадцать лет…
Рядом с талантливыми
- Все, что Дмитрий Быков** рассказал обо мне и Булате Окуджаве, - правда, - говорит сейчас Ольга Яковлевна. - Полгода длилась наша любовь, но так ничего серьезного и не вышло. После окончания академии в Ленинграде меня распределили в Москву. Но пока отдыхала в Пицунде, мое место заняли. Пришлось устроиться инженером на мебельную фабрику в Зеленограде.
Да, в литературное объединение «Магистраль», где меня заметил Окуджава, я попала благодаря Давиду Шраеру-Петрову. Еще в институте играла в баскетбол. Давид приходил на наши матчи, влюбился и начал образовывать меня в поэтическом смысле - приносил книги классиков Серебряного века. Он и сам писал стихи и общался с Иосифом Бродским, Евгением Рейном и другими литераторами. А когда приехал в Москву, привел меня в «Магистраль», где в числе других грандов собирались будущий автор «Ежика в тумане» Сергей Козлов, а еще Ахмадулина, Аронов и Окуджава.
Я тоже пробовала себя в поэзии. После занятий мы ездили в ЦДЛ или домой к руководителю «Магистрали» Григорию Левину. Там и сблизилась с Булатом.
Быстро поняла, что никакой я не поэт, зато радовалась новому знакомству. Окуджава был обаятельный и талантливый. В такого невозможно не влюбиться. Переживала, что чаще всего он ходил грустный и находился на перепутье. Мама Булата к тому моменту уже вернулась из ссылки в Карлаге, но не очень ладила с женой сына Галиной.
С Окуджавой мы все время ездили на электричке Москва - Крюково, и вот в Химках сняли для меня комнату. Он даже когда выступал в Питере, меня оттуда выписал.
Я со всеми его друзьями-поэтами - Давидом Самойловым, Левитанским, Поженяном, Сикорским и Владимиром Соколовым - перезнакомилась. Кстати, вместе с Соколовым и литературоведом Серго Ломинадзе Булат приезжал к моей работе. И все вместе они кричали: «Инженера позовите!» А потом мы с Окуджавой шли гулять по шпалам, он мне что-то читал, а его друзья следовали за нами, как два телохранителя.
Булат посвящал мне стихи и песни - «Она своя», «Без надежды, без сожаления…», «Глаза, словно неба осеннего свод…», «Мне нужно на кого-нибудь молиться»… Писал в посвящении - «ОБ», Оле Батраковой, значит. Позже устроил в «Литгазету», где сам работал в отделе поэзии. Я отвечала графоманам и получала рубль за каждое письмо.
Решающим в нашей истории оказался квартирный вопрос. Было бы у Булата жилье, может, и поженились бы. Но до конца жизни он мне звонил, с мамой моей говорил, если меня дома не было. Наш недлинный роман остался в его памяти навсегда.
В 1989-м прислал свою книгу, которую подписал: «Оле с тридцатилетней любовью!» Начальник почты сама мне ее домой принесла, когда увидела, что посылка от Окуджавы.
Молодая жена
- Потом я стала женой поэта Юрия Ряшенцева, мы восемь лет прожили, - продолжает Ольга Яковлевна. - Когда в конце 60-х познакомились на дне рождения общей подруги, Юра не был так известен. Но затем с Марком Розовским стал работать. Написали мюзиклы «Бедная Лиза» и «Холстомер», их поставили в БДТ, и «Три мушкетера», которые шли на сцене московского ТЮЗа, где ныне покойный Володя Качан д’Артаньяна потрясающе играл. Для меня этот спектакль лучше, чем фильм. Впрочем, и картина получилась хорошей.
Мой Юра тогда работал в журнале «Юность». И однажды, когда пришла его навестить, в коридоре встретила Веню Смехова. Он принес свою повесть «Служенье муз не терпит суеты», и мы разговорились. Я рассказала, что моя мама тоже Смехова. Начали искать общие корни и выяснили, что дальние родственники. Венин отец и моя мама в Гомеле родились. Потом Смехов приехал к нам домой и познакомился с мамой. Даже сказал ей: «А мы же похожи».
С мужем мы много путешествовали. Любили бывать в Пицунде, Коктебеле. Я тогда после окончания сценарного факультета ВГИКа устроилась литературным редактором на «Мосфильм». А вместе с Юрой окунулась в писательский мир. Впрочем, у мужа всегда был широкий круг общения. Например, режиссер Петр Фоменко и корифеи авторской песни Юлий Ким и Юра Визбор - его товарищи по педагогическому вузу, где все они учились.
Впрочем, и у меня были творческие друзья. В детстве за одной партой сидела с Юрой Клепиковым, будущим сценаристом «Истории Аси Клячиной…», «Мама вышла замуж», «Пацанов» и других фильмов.
Когда я работала на «Мосфильме» в экспериментальном творческом объединении, нашим худруком был Григорий Чухрай, а директором - Владимир Познер, отец знаменитого телеведущего Владимира Познера. Мы выпустили немало отличных фильмов, в том числе «Не горюй!», «Иван Васильевич меняет профессию», «Табор уходит в небо».
Позже от объединения отделилась комедийная мастерская с триумвиратом худруков - Эльдаром Рязановым, Леонидом Гайдаем и Георгием Данелией. Георгия Николаевича, у которого я работала старшим редактором, обожала. А он за мной красиво ухаживал. Но я была замужем за Юрой, поэтому просто общались. Однажды отправились на семинар комедийных фильмов в Дом творчества кинематографистов «Репино», где собрался весь цвет мастеров этого жанра.
Данелия пригласил меня поехать в Питер, где водил в ресторан и по антикварным магазинам. Говорил: «Выбирай, Оля, что хочешь». И я выбрала набор деревянных ложек и вилок с надписью «Афон». Потому что Данелия тогда снимал фильм «Афоня». Ему их и подарила.
Портрет от Толстой
- В какой-то момент мы с Ряшенцевым стали жить отдельно, - продолжает Ольга Батракова. - Он - с мамой, а я - с сыном и своей мамой. А спустя два года развелись. После я замуж не выходила, но никогда не чувствовала себя несчастной. Стала книжным редактором. Готовила к печати, в том числе, книги о Клавдии Шульженко и Любови Орловой.
У нас с Ряшенцевым есть сын Евгений, ему 45 лет. После окончания ВГИКа стал продюсером. За плечами у него короткий брак с Ольгой Ломоносовой, а сейчас он женат на другой актрисе - Людмиле Куреповой, с которой на съемках сериала «Бедная Настя» познакомился. У них две дочки-погодки - 16-летняя Софья и 15-летняя Александра. Плюс сын Людмилы от первого брака - 22-летний Гриша, но он с бабушкой в Питере живет.
А у Юры еще есть дочка Маша от первого гражданского брака с певицей Евгенией Стрельниковой. Марии скоро 60. Она сейчас с семьей в Грузии живет. Ее первым мужем был племянник братьев-режиссеров Шенгелая, а вторым - Кирилл, сын народного артиста Михаила Козакова. Машина знакомая Галина Полиди и стала последний женой Ряшенцева. Их 30-летняя разница в возрасте, а Юре - 90, немаленькая. Галина помогает ему писать либретто к мюзиклам. Да и Юре повезло: такой солидный возраст, а рядом - молодая жена.
В свое время я дружила с уже покойной художницей Катей Толстой, сестрой писательницы Татьяны Толстой и внучкой автора «Хождения по мукам», «Аэлиты» и «Гиперболоида инженера Гарина» Алексея Толстого. Познакомились мы с Екатериной в Коктебеле, где она одно время жила, а я отдыхала. Она написала мой портрет. И на 45-летие Ряшенцева ему подарила. Юра повесил его у себя дома и даже после нашего развода почему-то мне его не отдает…
*включен Минюстом РФ в список физлиц-иноагентов