«Дважды подумывала об уходе»: тайны Веры Алентовой
Обозреватель «ЭГ» Анжелика Заозерская к одному из юбилеев Веры Валентиновны брала у нее интервью, которое началось с родины актрисы – русского Севера. С Севера Вера Алентова начала и свою книгу.
Визирование интервью происходило довольно легко и быстро. Вера Валентиновна прочитала интервью и попросила журналиста перезвонить. По телефону она внесла несколько незначительных правок, не сократив ни одного предложения. Сказала: «Моя дочь тоже берет интервью, и я понимаю сложность этого дела».
«В Великий Устюг я возила Владимира Меньшова»
- Я уехала из Котласа в три года, и еще раз приезжала в 15 лет, к родственникам. Своей родиной считаю не только Котлас, а практически всю Вологодскую и Архангельскую области. В Красногорске родилась моя мама. В Великом Устюге всю жизнь прожил мой дед - заслуженный врач, причем земский (а это особая категория врачей, которые лечили от всех болезней и детей, и взрослых). И еще до того, как Великий Устюг стал родиной Деда Мороза, я повезла туда своего мужа - Владимира Меньшова, чтобы он увидел белый снег - такой белый и чистый, что даже следы от проезжающих грузовых машин остаются на снегу белыми. Ничего не пачкает первозданную белизну. Давно хочу свозить на родину деда, в Великий Устюг, дочь и внуков. Но в связи с тем, что там поселился Дед Мороз в своей резиденции, зимой это сделать непросто. А мне бы хотелось совершить это путешествие именно зимой, чтобы увидеть кристально белый снег.
«Детеныш уже при рождении непрост»
- Все гениальное просто. Да, я предпочитаю простоту, но детеныш уже при рождении весьма и весьма непрост, потому что в нем уже заложен характер. В театре у меня были очень сложные пьесы в работе, например «Счастливые дни» родоначальника абсурдизма Сэмюэля Беккета. Или «черная комедия» Пьера Нотта «Две дамочки в сторону Севера» - тоже непростой жанр и сложный язык. Хорошая драматургия не предполагает простых характеров. Я заметила тенденцию, что российскому зрителю в отличие от западного непременно должно быть понятно то, что он смотрит. Тогда как западному зрителю иногда бывает достаточно того, что он присутствует на факте искусства как такового - просмотра спектакля. Первое условие для российского театра - ясность, но чтобы к ней прийти, нужно много поработать. У актеров в отличие от музыкантов, у которых есть инструменты, - только лицо, голос, руки, ноги... и опыт. Все, что я чувствую, понимаю, - показываю на сцене. Из этого мы и делаем роль. А выводы делает зритель. Восприятие спектакля зрителем во многом зависит от того, какую жизнь прожил тот или иной зритель, что ему близко, что кажется интересным, и наоборот. Герои, которых играют актеры, не всегда созвучны им по-человечески, но как нас учили в Школе-студии, в каждом человеке заложены все качества - и хорошие, и плохие. То, что в данный момент нужно для роли.
«Сыграть роль - как испечь пирог»
- Я отпускаю все роли. Это как испечь пирог. Вы, зритель, можете его съесть и сказать - вкусный или невкусный пирог, но продукт готов - роль сделана, спектакль выпущен. Великая Мария Ермолова за два дня до выхода на сцену погружалась в образ так, что с ней нельзя было ни о чем разговаривать: все домашние ходили на цыпочках. Для меня достаточно двух часов, чтобы подумать и перейти от Веры Алентовой к роли, которую мне предстоит сыграть. Но я знаю замечательных артистов, которые могут прибежать за пять минут до начала спектакля и прекрасно играть.
«Хорошо расти, когда ты молод»
- Дважды подумывала об уходе из Театра Пушкина. Наверное, это счастье, что я осталась. Находясь в актерской профессии довольно долго, понимаю, что ожидание - неотъемлемая ее часть. Бывают периоды, когда актер не занят в репертуаре. Когда это происходит один сезон - ничего страшного, но когда нет новых работ больше трех лет, возникает мысль о том, чтобы поискать счастье в другом месте. Не очень понимаю людей, которые говорят: «Плохо, плохо», и ничего не предпринимают для того, чтобы было хорошо. Меня приглашали в другие театры - причем академические, где больше платят денег, и отпуск более длительный, и наверняка еще есть какие-то преимущества и блага... Но природная интуиция подсказала мне, что уходить не надо. Тем более что когда ты приходишь на место работы молодым человеком, то растешь вместе с коллективом и завоевываешь свою нишу. А переходя в новое место, надо начинать сначала и заново расти, чтобы занять какую-то нишу. Хорошо расти, когда ты молод, а когда вырос, состоялся, чтобы занять привычную для тебя нишу, надо кого-то отодвинуть, потеснить. Этих качеств во мне нет. Возможно, если бы мне предложили роль в другом театре, я бы попробовала уйти, чтобы ее сыграть, а поскольку меня просто приглашали в театр, то я предпочла остаться здесь. Тем более, в Театре имени Пушкина хорошо сложилась моя судьба. Я много занята, и практически всегда была много занята. Играла прекрасные роли и... играю. Хотя у театра были разные периоды, но немаловажно, что эти периоды мы прожили вместе.
«Мой муж – человек по имени «Да»
- Когда меня что-то не устраивало или в сценарии, или в характере, то я отказывалась сниматься. Причем легко. Мой муж называет меня: «Человек по имени «Нет». Первое, что я говорю, - «нет».
А мой муж - человек по имени «Да», руководствуется тем, что при подвижности и непредсказуемости жизни какой-то вариант отпадет, и он все успеет. Тогда как я, будучи человеком структурированным, говорю «нет». Тем более что главным образом считаю себя актрисой театра, и театр для меня - на первом месте. Родители были актерами, и я выросла в театре... А вот в театре были роли, которые я не любила. Раньше министерство культуры принимало спектакли, и когда чиновникам что-то не нравилось, то режиссеры иногда вынуждены были вносить изменения, которые не всегда совпадали с моим видением роли. Роль - это ведь как зрелый человек, а когда человеку отрезают руку и собираются пришивать другую - это всегда больно. За мою длинную жизнь в театре я помню только три таких случая, когда роли переставали мне быть интересными.
«Свое счастье нужно выстрадать»
- Я говорю студентам о том, что театры заполнены артистами, но ведь кого-то берут - да, несколько человек, но почему этими исключениями не может стать тот, кто будет готов? Тем более что творческих площадок, где можно реализовать идеи, сейчас гораздо больше, чем в годы моей молодости. Да, возможностей сегодня больше, но и конкуренция очень сильная. Необходимо быть лучшим в своей профессии. Свое счастье, как говорится, нужно выстрадать. Искать, бросаться в неизвестное. И, конечно, актер должен многое знать, многое уметь. Да, профессия трудная, но самая замечательная. Для меня - самая замечательная.
Впрочем, для каждого человека профессия должна быть любимой. Мы много времени проводим на работе, и если каждый день идти на работу как на каторгу, то жизнь превратится в муку. А если любить профессию, то чем больше сил тратишь, тем быстрее они восстанавливаются.
«После 18 лет человек учится на своих ошибках»
- Когда мне задают вопрос о долголетии нашего брака, я отвечаю: «Мы до сих пор вместе еще и потому, что он никогда не вторгается в мою театральную епархию, а я в его, кинематографическую». И оба не вмешиваемся в телевизионную жизнь Юлии. Если только она поинтересуется моим мнением или попросит дать ей совет, я это сделаю. Когда Юля училась в институте, мы ходили на ее учебные спектакли, делали замечания. Я считаю, что после 18 лет человек учится на своих ошибках. Даже если это твой ребенок, все равно, он - другой человек. Что касается журналистики, на мой взгляд, у Юли редкий дар - расположить к себе человека, а также умение спросить на сложную тему предельно тактично.
«Красота - тоже талант»
- Когда актриса красива, умна и талантлива, - это восхитительно. Но, как правило, когда смотрят на красивую актрису, то полагают, что если она ослепительно красива, то бездарна и глупа. Поэтому красивым актрисам приходится дольше доказывать свой талант. Кстати, к красавцам-мужчинам это тоже относится. Народная артистка Ольга Артуровна Викландт говорила: «Красота - это тоже талант». А талант - это груз, и данность. Отношение других людей к красоте разное, и, к сожалению, не всегда благожелательное.
