Виктор Проскурин уговаривал последнюю жену забеременеть на стороне
- Ирина, собираетесь отмечать юбилей Виктора Алексеевича?
- Я в Питере живу, а Саша, единственная дочка Вити, в Москве. Мы ни о чем не договаривались и мероприятий не планировали. А вообще, в будущем о Проскурине книгу хотела бы написать. Под названием «Выйти замуж за…». С Проскуриным познакомилась в 2009-м в «Ленкоме». Я тогда занималась похоронами друга - актера и певца Павла Смеяна, работавшего в этом театре. Пришла к худруку Захарову и директору Варшаверу на переговоры. Смеян умер в Германии, его тело надо было перевезти в Россию и устроить церемонию прощания. Я что-то громко говорила, а Проскурин сделал замечание. Мол, не надо кричать и руками махать. В ответ нахамила, и он обалдел. Наверное, подумал: «Ох какая штучка!» - улыбнулся в усы и пошел за группой переговорщиков. Так и ходил за нами из гримерки в гримерку.
- Не упустил, получается, свое счастье…
- Спустя несколько месяцев я стала агентом и продюсером Виктора. Начали делать его моноспектакль «Жизнь - удача в лабиринтах». Мне тогда 38 лет было, а ему - 57. Вполне хорошо себя чувствовал. Но спустя три года, к 60-летию, что-то Витю подкосило. Как будто воздух из него стал уходить. Хотя он продолжал оставаться для меня эдаким арлекином. Когда я впервые пришла к нему домой, то увидела, что по всей квартире, включая санузел, развешаны игрушки веселых клоунов. А потом все цветы, подаренные на юбилей, он на веревочках под потолок прикрепил. Получилось символично и странно. Период суперзвездной карьеры прошел. Он сам себе сказал, что все уже сделал для искусства и самое важное - для себя. Наверное, кто-то его в этом убедил. Но за те 11 лет, что мы были вместе, оба прошли большой путь, подпирая друг друга.
- Как решили пожениться?
- Однажды шли по улице, и Витя сказал: «Хонда, давай я тебе дам свою фамилию, с ней пробиться легче». Он меня почти всегда по фамилии называл. Я растерялась и подумала: это предложение руки или дружеская помощь? Спустя три года после знакомства, в 2012-м, я все-таки заставила его жениться. Да, я оказалась старше его дочки лишь на 3 года, мы с Витей росли в разное время, но и мой первый муж-японец был на 14 лет старше. Мне всегда нравились взрослые мужчины. Хотите верьте, хотите нет, но в 18 лет мне случилось видение. И я поняла, что сначала выйду за человека из Юго-Восточной Азии, а потом - из театра. Даже почувствовала, как стою за кулисами и вижу мужчину с рыжими волосами, что-то вещающего в пустой зал… Обмениваясь с Проскуриным визитками, я вспомнила его роли, а вот фамилию забыла. Только подумала: «Как же этот артист постарел». Я тогда работала в шоу-бизнесе, и для меня звезды не выглядели как что-то невероятное. «Можете звонить мне даже ночью!» - сказал тогда Витя. «Значит, не женат!» - отметила для себя.
- Вам был важен именно официальный брак?
- Думаю, да. Наши отношения прошли три этапа: угасающая молодость, зрелость и растерянность и быстрый закат. Все друзья отметили, что рядом с Витей я быстро начала стареть. Хотя должна была оставаться молодой, чтобы он за мной тянулся. А потом стала для него сестрой, как он меня называл. Мог попросить: «Сестра, обними меня».
«Я ее никому не отдам»
- О детях не думали?
- Я верю в концепцию, что это не люди планируют детей, а души малышей нас выбирают, чтобы пройти путь в конкретной семье и отработать свои программы. От первого мужа в 27 лет у меня случилась замершая беременность. И для меня это стало душевной травмой. А с Витей я уже осознанно хотела ребенка. Но не получалось - у нас была несовместимость мужчины и женщины. Мы не предохранялись. А делать эко или искать сурмаму - для меня неприемлемо. Только естественный путь - дал Господь или нет. Меня потряс один наш разговор с Проскуриным. Он сказал: «Хонда, я знаю, со мной у тебя детей не будет, а ты этого хочешь. Я не против, чтобы в твоей жизни появился мужчина для этой цели. Я запишу твоего ребенка как своего, не беспокойся. Никто об этом не узнает». Я рыдала, осознав, как сильно он меня любит, раз такое предлагает! Но для меня было немыслимо даже подумать о том, чтобы при живом муже родить ребенка на стороне…
- Почему вы развелись?
- Мне казалось, что я совершаю насилие над Витиной волей, раз насильно заставила его жениться. Плюс он тогда сильно пил. Из наших 12 лет четыре оказалась годами ада. И я предложила Вите: «Давай разведемся, энергетический эгрегор исправим, а потом, если захочешь, можешь опять сделать мне предложение. И тогда два желания сольются в чистом канале». Уже спустя день мы пошли разводиться. В загсе Проскурина все знали и интересовались: «Виктор Алексеевич, опять разводитесь?» А он ответил: «Тут Хонда серьезные дела затеяла. Разведемся, а потом опять поженимся. Я ее никому не отдам!» И знаете, после развода что-то изменилось. Я почувствовала свет, радость и любовь. Как будто с нашего окна сняли черные занавески. И Виктор это же почувствовал: «Хонда, а что происходит? Так легко и хорошо! Неужели это реально работает?!»
- Он вспоминал предыдущие четыре брака?
- О всех женах говорил с теплотой. Кроме Ирины Смуровой, которой свою квартиру завещал. Ее никогда не упоминал - ни хорошо, ни плохо. Я ее впервые на прощании с Витей увидела. И даже толком не знаю, кто она - актриса или гример. Витя же по жизни был цыганом, но когда в его жизни появилась я, стал очень домашним. Друзья удивлялись: как так? С первой женой Ольгой Гаврилюк, мамой их Саши, познакомился, когда оба были студентами Щуки. Потом увлекся актрисой Татьяной Дербеневой, но она после их расставания в Данию переехала. Затем на премьере фильма встретил следующую супругу - режиссера Светлану Колганову. Потом была Ирина, а затем я. Я знала с первого дня знакомства, что по пьянке дарственную на Смурову написал и по документам жил в принадлежащей ей квартире. Хотел эту жилплощадь в центре Москвы, на Покровке, обратно забрать, просил ее, но, понятно, она не согласилась. Мертвой хваткой вцепилась. Я не могла на него претендовать. После смерти Вити десять дней была дома, отходила от боли. Но, видно, Ирина подумала, что не хочу уезжать, наняла людей, и они взломали дверь. В Питере у меня хорошая четырехкомнатная квартира в центре. В ипотеке, но, уверена, расплачусь. В браке мне был важен и нужен Виктор, а не какая-то квартира.
- Кто оплатил похороны актера?
- У Вити был счет, с него всё и оплатили. Последние 25 лет он носил звание народного артиста. А все почему-то пишут, что только заслуженный. Он состоял в штате Театра Ермоловой, ничего не играл, потому что не было предложений, но девять тысяч рублей ежемесячно получал. А потом худрук Олег Меньшиков Проскурина и Татьяну Догилеву уволил. Хотя Олег Евгеньевич, который сейчас уже 20 человек выгнал, не из своего кармана им деньги платил. А из государственного. Витя не хотел скандала. Сказал, что он уже пенсионер, имеет право на отдых и не в обиде.
- Муж часто общался с дочкой и внуками?
- Домой по собственному решению их не приглашал. А вне квартиры встречался. Он их любил, гордился, гулял по бульварам, строил планы… Мы мечтали, что я продам свою квартиру в Питере и куплю жилье в Испании. Думала, мы вместе с Витей туда поедем и будем наездами там жить. Друг Вити из посольства предлагал ему вести актерские курсы. Но началась пандемия, Москву закрыли. Я уехала в Питер, с Витей общалась по телефону и видеосвязи. А в конце мая у него приступ начался. Перестал отвечать на звонки. Я подняла на ноги его соседа - попросила проверить, все ли с мужем в порядке. В итоге мы нашли Проскурина в реанимации. Думаю, у него приступ начался, стал задыхаться и сам скорую вызвал. Обычно они приезжали, укол ему делали, легче становилось, и уезжали. А тут решили не рисковать из-за «короны» и в больницу забрали, в «красную зону». Я была в ярости. Потом его перевели в обычное отделение, но он уже говорить не мог, только переписывались. Я договорилась, что после больницы Витю заберут в пансионат на реабилитацию. И вдруг он опять перестал на связь выходить. Позвонила врачу на проходную, там сказали, что он снова в реанимации, а вечером, в 23 часа, сообщили, что его не стало. До сих пор не знаю - от чего он умер?! Я так поняла, инсульт у него перед этим случился, раз слова не мог соединять.
- А еще он же с раком сражался?
- Я сама случайно узнала об этом из его интервью в программе «Судьба человека». В шоке от этой информации находилась, а он ответил, что не рассказывал о болезни, чтобы не расстраивать. Виктор запрещал его жалеть, ходить в больницу. Не любил, когда его слабым видели…
Из Японии сбежала из-за душевнобольной свекрови
- Я удивлена, что меня называют художником, - говорит Ирина Хонда. - Я в Питере педагогический вуз окончила. Потом решила выучить японский язык и получить второе высшее образование на восточном факультете. А практиковалась в брачном агентстве. Один из женихов, для которого переводила письма, стал моим первым мужем. Вначале думала - может, и не отдавать агентству деньги, но от них пошли угрозы, и мой избранник решил заплатить. Нам было хорошо вместе, взяла его фамилию. И если бы не его душевнобольная крестная мама, до сих пор вместе жили бы в его двухэтажном доме в Токио стоимостью в 3 миллиона долларов. Эта женщина пыталась убить меня, стреляла, и я сбежала в Россию. Конечно, муж обиделся. Но по их закону я могла отсудить пожизненное содержание, за моральный ущерб забрать и половину особняка. Но не стала. Сейчас ему 65 лет, мы не общаемся.
Потом окончила в Нью-Йорке академию, получила профессию продюсера телефильмов. А еще я драматург, написала несколько пьес. Поставила на Витино 65-летие спектакль «Интервью с Маяковским».
Сейчас у меня пять собак. Одежду для животных хочу делать. Плюс изготавливаю театральные куклы. А еще веду YouTube-канал «Путешествие за любовью», где разговариваю о главном с разными людьми - от звезд до бомжей. Я автор-исполнитель своих песен, стихи стала писать.
В моей жизни пока нет мужчины, но, надеюсь, появится. Когда Проскурин умер, он мне приснился и сказал: «Хонда, посмотри мне в глаза, у меня совсем мало времени. Но не могу уйти, пока ты мне не дашь слово, что будешь счастливой и любимой». И я дала. Сейчас готова к новым отношениям, но Витя слишком высоко поднял планку.
*включен Минюстом РФ в список физлиц-иноагентов