Из "Ласкового мая" увольняли за секс с девушками

%фото.право%

- Я родился и вырос в Ставропольском крае, в селе Привольное, - издалека начал рассказ Андрей. - В том самом селе, откуда родом экс-президент СССР Михаил Сергеевич Горбачев. Как и все жители, я с ним знаком, хотя не близко. Село-то у нас небольшое - всего 4-5 тысяч человек. Естественно, все друг друга знают. Благодаря Михаилу Сергеевичу село было полностью асфальтировано и телефонизировано, был построен роскошный Дворец культуры, потом - больница. Но в остальном мы жили так же, как и все сельские жители. Мой отец работал учителем физкультуры в школе, мама - товароведом в магазине. Правда, дед мой Иван Васильевич был в селе одиозной фигурой. Обладая необычайной физической силой, он нигде не работал. Постоянно бухал и дрался. Сменил 16 жен. Причем в конце жизни жил одновременно с двумя женами. Одна спала слева от него, другая - справа.

Что же касается "Ласкового мая", в него я попал благодаря Андрею Разину. В 1985 году, когда он приехал к нам в село работать во Дворец культуры. По его рассказам, до этого он работал режиссером в каком-то Надымском театре. Поскольку Дворцом культуры заведовал мой дядя, Разина поселили у нашей бабушки. Так мы и познакомились.

Мне тогда было 10 лет. Разин пригласил меня в художественную самодеятельность. Он пытался поставить какую-то пьесу. Правда, так ничего и не поставил. И в итоге перешел на работу в колхоз снабженцем. Взяв колхозные деньги, он поехал в Москву якобы выбивать мельницу и кран. Вместо этого он напечатал себе плакаты, накупил всякого барахла и, вернувшись, объявил, что начинает карьеру певца.

Ему было достаточно подарить председателю колхоза заграничную ручку и сказать, что Михаил Сергеевич передает ему привет, чтобы о деньгах больше не вспоминали. Тем более, он обещал, что, раскрутившись, будет помогать колхозу. А потом Разин окончательно перебрался в Москву и занялся "Ласковым маем". Наш односельчанин Сережа Капустняк возил в Москве какого-то чиновника. Разин пришел к нему, назвался земляком и попросил отвезти его на казенной "Чайке" в "Останкино". Из машины он позвонил телевизионному руководству и сказал, что к ним едет племянник Горбачева. Тогда телефоны в машине были большой редкостью. И Разина сразу же приняли. Так все и завертелось. Изредка Разин приезжал в село. И когда в "Ласковом мае" освободилась вакансия, он пригласил в группу меня и моего старшего брата Юру.

%фото.лево%

Убегали от рэкетиров

Шел 1989 год. В Москве нас устроили в детский дом на Каховке. Там в свободное от гастролей время я продолжал школьное обучение. "Ласковый май" купил на 300 тысяч рублей для дома новую мебель, учебники. Поэтому на нашу успеваемость закрывали глаза.

Мой первый выход на сцену был в качестве клавишника. На самом деле я ни на чем играть не умел. Выходил с "расческой" и просто стучал по клавишам. Потом я записал песни "Ты, я и море" и "Телефонный роман" и с лета начал выступать как солист. Конечно, так, как Шатунова, меня не раскручивали. Только один раз меня представили как нового солиста в программе "50x50". А так я был рабочей лошадкой. Обычно Шатунов ехал в один город, а мы все во главе с Разиным - в другой. Но иногда меня могли послать одного куда-нибудь на Сахалин или на Камчатку, когда ни Шатунов, ни Разин не хотели туда ехать. Помимо своих песен, я исполнял те же "Белые розы" и "Розовый вечер".

Официально мне платили по 100 рублей с концерта. Но на руки я их почти никогда не получал. Мне постоянно говорили, что я еще слишком маленький для этого. Куда девались мои деньги, нужно у Разина спросить. Единственное, что я знаю, - он оплачивал нам квартиру. Ну, Шатунов-то, конечно, жил отдельно от нас. Как и появившийся позднее Олег Крестовский. А все остальные, приезжая с гастролей, останавливались в одной квартире. Ее хозяевам выдавались деньги на наше питание. Скажем, когда мы снимали квартиру у нашей большой поклонницы Фаины, буфетчицы из "Олимпийского", она сама нам готовила. Иногда Разин вывозил нас на Рижский рынок и покупал всем какие-нибудь "варенки" и другую одежду. Но я бы не сказал, что он нас особо баловал. Помню, например, в "Олимпийский" на концерт "Белые розы белой зимой" я ехал на метро. Конечно, когда мы выступали вместе с Пугачевой или какими-то другими звездами, нас могли для пафоса подвезти на крутой "Чайке" с московскими номерами. А обычно мы добирались к месту выступления как придется. При этом Разин в начале 90-х отгрохал себе в Ставрополе роскошный по тем временам 2-этажный особняк.

%фото.право%

На гастролях на нас нередко наезжали местные рэкетиры. Однажды в Ташкенте нам пришлось убегать от них через какие-то глиняные домики. Но у нас и в мыслях не было, что это из-за денег. Мы думали, это из-за того, что концерт плохо прошел, или, может, из-за того, что мы под фонограмму пели. Помню, как-то в Душанбе к сцене подошел вусмерть обкуренный солдат, схватился за провода и разом вырубил нам весь звук. Естественно, всем сразу стало понятно, что шла фонограмма. После серии разоблачительных публикаций о махинациях Разина нас всех прямо из квартиры забрали в отделение. Как выяснилось, искали Разина. Приезжал к нам и пресловутый Веденкин (мы уже писали, что будущий "главный фашист" в то время работал в прокуратуре и вел следствие по "Ласковому маю". - М.Ф.). Он пытался украсть концертную документацию, хранившуюся у нас в секретной комнате. Заигрывал с нами: "О, ребята! Привет! Как дела?" Но нас предупредили, чтобы с этим человеком мы были поосторожнее.

Любовниц выбрасывали с балконов

У нас была жесткая система штрафов. Например, нам было строго запрещено пить и курить. За этим следил администратор Сережа Киржаев, который сейчас работает у Сергея Пенкина. Если кто-то попадался на курении, за фирменные сигареты вычитали по 25 рублей, а за отечественные - по 50. Спиртное обходилось в 100 рублей. Но самым страшным прегрешением считались развлечения с девочками. Разин боялся, что мы можем наделать им детей или - хуже того - чем-то от них заразиться. Его опасения были небеспочвенными. Некоторые наши ребята и впрямь успевали подхватить целый букет болезней. А так как гастрольный график у нас был напряженный, лечиться было некогда. Когда кто-то попадался в номере с девочкой, его обычно сразу же увольняли. Впрочем, если человек был нужен для коллектива, увольнение могли заменить штрафом: бесплатная отработка 10-20 концертов.

Мы, конечно, выкручивались, как могли. Узнав, что Разин идет на проверку, мы сразу же быстренько выгоняли всех из номера. Переправляли девчонок по балконам или прятали под кровати. Помню, один парень поставил свою партнершу на подоконник и зашторил окно. Разин отдернул штору и чуть в обморок не упал, увидев там голую девчонку. С другой стороны, из-за этого "Ласковый май" имел репутацию коллектива насквозь гомосексуального. Это было очень неприятно. Да, Разин иногда брал на клавиши каких-то мальчиков, которые занимались всеми этими делами. Не очень понятным было и появление в группе солиста Олега Крестовского. Мы давали серию концертов в "Олимпийском". И вдруг в один из дней в программу ни с того ни с сего вклинился никому не известный Крестовский... Но в основном в "Ласковом мае" были нормальные ребята.

Так прошли три года. Мы выросли. Брату пришло время идти в армию. В принципе Разин мог его отмазать, но не счел нужным это делать. Единственное - он похлопотал и устроил брата служить в Москве в Краснознаменном ансамбле песни и пляски. После этого брат завязал с музыкой, обзавелся семьей и осел в Привольном. А я вскоре разругался с Разиным. Со скандалом получил у него 10 тысяч и сказал, что больше не буду работать в "Ласковом мае". В итоге школу я оканчивал уже в Привольном.

Клавишника "Мая" посадили за вымогательство

Конечно, было тяжело. За эти годы я привык к совсем другой жизни. Да еще учителя надо мной издевались. Мол, мы спустим тебя, звезду, на землю. Бывало, я не выдерживал и посылал их на "три буквы". На часть денег, полученных у Разина, я купил корову и тракторенок для подсобного хозяйства. А оставшиеся решил потратить на получение высшего образования и поступил в коммерческий юридический университет в Ставрополе. Но проучился я там всего год. Потом разразился кризис, превративший мои сбережения в прах. Платить за учебу стало нечем. Тут как раз пришла повестка из военкомата...

%фото.лево%

Служил я в Ростове водителем в войсках ПВО. Причем о том, что я раньше пел в "Ласковом мае", в части узнали только под конец моей службы. Тогда в Ростов приехала на гастроли Вика Цыганова, с которой мы когда-то вместе выступали на Камчатке, и я пригласил всех офицеров на ее концерт. "Ну, ты даешь! - удивлялись потом они. - Может, ты еще Жириновского нам привезешь?!"

Вернувшись в 1995 году из армии, я застал дома полный развал и решил поехать в Москву. Оказалось, что кто-то из бывших участников "Мая" подрабатывал в строительной фирме. Кто-то собирался уезжать в Америку. Клавишника Женю Бычкова, посадили за рэкет. Якобы они с друзьями сняли квартиру на первом этаже, пробили пол, сделали подвал и там гладили людей утюгами, выбивая деньги. А клавишника Мишу Сухомлинова убили. Он считался в "Ласковом мае" одним из самых крутых. Правда, играть на клавишах он не умел. Зато в 12 лет уже запросто общался с Аллой Пугачевой, с Володей Пресняковым и другими звездами. Его все называли не иначе как Михаил Петрович. Разин особо симпатизировал ему. Может быть, у них что-то и было...

После "Ласкового мая" Сухомлинов занялся бизнесом. И очень в нем преуспел. В 18 лет у него уже был собственный "кадиллак". Его застрелили, когда он выходил из подъезда Шатунова на Кантемировской улице.

Из всех "ласковомайцев" на плаву оставался, пожалуй, только Рашид Дайрабаев. Правда, его "кинули" на большие деньги с "Мальчишником". По его рекомендации я попытался устроиться на работу в фармацевтическую фирму "Биотэк". Да-да, в фирму Бориса Исааковича Шпигеля, который сейчас продвигает Николая Баскова. Кстати, позднее к Баскову устроился работать и бывший солист "Мая" Олег Крестовский. А вот у меня сотрудничество со Шпигелем не сложилось. Проработав три дня, я от него уволился.

Разин отобрал дом у Горбачева

А в 1996 году в Москве неожиданно нарисовался Разин. Его всегда выручала фантастическая способность убеждать людей дать ему денег. В какой-то момент он создал в Ставрополе "Ассоциацию фермеров". Расхаживал с важным видом в зеленом пиджаке, оставшемся от "Ласкового мая". Одно время работал помощником ставропольского губернатора Черногурова. Потом опять остался без копейки. Приехал в Привольное. И оформил опекунство над матерью Горбачева Марией Пантелеевной. Михаил Сергеевич-то ее совсем не навещал. А его брат Александр совершенно спился. Как-то он приехал к матери в Привольное. И у него случился приступ белой горячки. Он бегал по селу и ловил крокодилов.

Раньше Марию Пантелеевну хоть охраняли кагэбэшники. Но когда Горбачев перестал быть президентом, они уехали из села. Разин этим воспользовался. Начал помогать Марии Пантелеевне, и в конце концов оформил бумагу, по которой горбачевский дом отходил ему. Михаил Сергеевич приехал в Привольное и устроил страшный скандал! В итоге Разин отдал ему дом. Но после этой истории его дела пошли в гору. Разин даже заговорил о возрождении "Ласкового мая". Но дальше нескольких концертов в поддержку Зюганова тогда дело не пошло. Потом он пытался раскручивать певца Андрея Кучерова. Баллотировался в депутаты Ставропольской краевой думы. А сейчас, насколько я знаю, работает судебным приставом города Сочи. Я же в итоге опять ни с чем вернулся в Привольное. "Пахал" чернорабочим на стройке. Торговал пшеницей. Потом устроился охранником на станцию, перекачивающую газ. Через некоторое время я уступил место в охране брату. А сам перешел в операторы. Сидел в вагончике посреди поля и следил за давлением в трубе.

В 1999 году я не выдержал и снова подался в Москву. Приехал в гости к Наташе Грозовской - была такая певица в студии "Ласковый май". Сейчас она живет в Америке, поет в гей-клубе песни "Ласкового мая". Узнав, сколько я получаю в "Газпроме", Наташа в ужасе воскликнула: "Ты что, с ума сошел?! Что ты там делаешь?" Она и подтолкнула меня снова запеть. Сначала я работал по клубам со старыми "ласковомайскими" песнями. А теперь нашел музыкантов-единомышленников. И записал с ними совершенно новую программу.