После подлого предательства Толстогановой ее любовник стал простым клоуном
- Удивительно, что Вику не взяли с первого раза - все при ней, - негодует Андрей Солопов, поступавший с Толстогановой в ГИТИС. - Может, из-за внешности. Она была прехорошенькая, а таких дамы из приемной комиссии недолюбливают. В ГИТИСе, куда ее в итоге взяли, она покорила неприличным стихотворением Юнны Мориц «Как только вышла ночью в сад...». Помните, какие там строки? «Один пират зарыл свой клад у ней между колен./ Не аметист и не гранат, не золотой браслет -/ Он дал ей то, чем был богат пират в семнадцать лет./ Мадлен сказала: «О-ля-ля! Засунь свой клад в штаны!/ Набита золотом земля, а мы с тобой бедны./ И если хочешь спать со мной, а не с куском бревна,/ Разрой лопатой шар земной до золотого дна». Приемная комиссия о-о-очень веселилась!
Актерской профессией Толстоганова загорелась в 11, когда попала в Театр юных москвичей (ТЮМ), которым руководил Александр Тюкавкин, окончивший не только режиссерский факультет ГИТИСа, но и физфак МГУ.
- Толстая (ударение на первый слог; это не из-за лишнего веса, а производная от фамилии. - В. Б.) бесподобно играла Мальвину и очень нравилась всем мальчикам, - припомнили ее коллеги по ТЮМу. - Была смелой и раскрепощенной. Согласилась участвовать в постановке «Эквус» Питера Шефера о странном юноше, который ослепил шесть лошадей. Его и пыталась соблазнить по сюжету героиня Толстогановой. Надо сказать, что это был еще Советский Союз, хоть и на излете, а ТЮМ имел статус пионерского театра. А тут «пионеры» - и парень, и девушка - на сцене были полностью обнаженными, хоть и в темноте. Из-за этой роли у Вики случился большой скандал с ее тогдашним бойфрендом. Он был старше и очень ревнивым. В итоге вынудил отказаться от роли. Спустя несколько месяцев Толстая от него окончательно ушла и вернулась на сцену. В ТЮМе, кстати, у нее случилось большое чувство с одним из ребят. Когда его провожали в армию, Толстая очень плакала. Но не успели за ним закрыться двери автобуса, отвозящего на призывной пункт, Вика с зареванным лицом бросила короткую фразу: «Не дождусь!» Так и вышло. Когда парень вернулся, пробовал с ней замутить по новой, но у Толстогановой были уже другие любови. Он расстроился и… стал клоуном.
Папа с полотенцем
Играть в любовь с мальчишками она начала лет в 14. А уже в 17 ушла из родительского дома.
- Жила у своего дружка, - призналась в интервью порталу Moskvichmag.ru. - Сейчас, конечно, мне про это даже подумать странно и немножко страшно, особенно когда я смотрю на свою дочь Варю. Ее слово для меня - закон, но мне кажется, что если в 17 лет она захочет свалить из дома неизвестно куда, я найду аргументы, чтобы ее удержать. А моя мама была настолько покладиста, настолько соглашалась со всем, что я делала, причем не от беспомощности, а осознанно, никогда не осуждая. А папа реагировал на все мои выходки молчаливо. Это была его манера воспитания. Лет в 15 я пришла домой в три часа ночи, открылась дверь, а там папа с полотенцем в руках: «Если ты моя дочь, то не будешь больше приходить так поздно!» На что я сказала: «Окей, значит, я не твоя дочь». Или что-то такое же мерзопакостное - а что еще может сказать подросток в этом возрасте?
- Не могу сказать, что Вика была оторвой, - заметил ее сосед Борис Дорогов, с которым в одной компании тусили во дворе. - Ну, курила. Как все. Больше даже для понта - мол, я такая взрослая. Выпивали. Но не до чертиков и не каждый день. К наркотикам Толстая не прикасалась - это железно. Она и без того была веселая.
Восемь месяцев наслаждения
Недавно Толстоганова сказала в интервью журналу «ОК!»:
- Я сделала кучу ошибок, которых могла бы избежать. Если бы я могла сейчас что-то в своей жизни изменить, я бы не хотела быть настолько зависимой от любви, насколько была все эти годы. Мне казалось, что нужно обязательно находиться в состоянии влюбленности, и было непонятно, как это - быть одной.
Замуж она вышла в 24. За скромного и тихого однокурсника Андрея Кузичева.
- Мы были изумлены, когда она нас познакомила, - говорят тюмовцы в один голос. - Казалось, что Вика должна выйти замуж совсем за другого человека: яркого, богатого, с невероятной харизмой. Кузичев был полной ее противоположностью. Но очень удобным: никогда Вике не перечил, молча терпел ее заскоки. Даже когда она во время ссор кидалась тарелками, просто сидел на табуретке и понуро смотрел в пол. Наверное, они бы раньше расстались, если бы не дети.
В 2005-м у супругов родилась Варя, спустя три года - Федор. Будучи беременной сыном, Толстоганова снималась у Михалкова в «Утомленных солнцем», и Кузичев страшно переживал за жену - сколько известно случаев, когда на площадке у актрис случались выкидыши. Тогда он впервые поставил Вике ультиматум: или семья, или кино. «Я буду сниматься!» - отрезала строптивая Толстоганова. Кузичев пару недель подулся и смирился.
- Муж с самого начала нашей совместной жизни хотел детей, но я говорила: «А как же карьера?» И он терпеливо ждал. А внутри у меня поселилось абсолютно осознанное нежелание детей, - делилась Толстоганова. - Ровно в 28 что-то перещелкнуло, и я вдруг очень захотела стать мамой. Долго не могла забеременеть, потому что в свое время слишком много делала, чтобы детей не иметь. А тут как сумасшедшая носилась с идеей зачатия. Сегодня вечером я понимаю, что очередная попытка забеременеть сорвалась, и назавтра снова бегу к врачу. Может, я даже навредила себе как-то, может, надо было дать организму отдохнуть лишний раз, но меня нельзя было остановить. Когда Варя родилась, я стала оголтелой мамой. Пока ей не исполнилось восемь месяцев, я практически не выходила из дома и вспоминаю это время как неимоверное наслаждение.
Ту пору и Кузичев вспоминает как самые счастливые годы брака с Толстогановой. А потом она забеременела третьим. И не от Андрея. Он настолько испугался ее потерять, что даже в отчаянии сказал: «Я буду его любить как родного - только останься!» Но она ушла. К отцу ребенка - актеру Алексею Аграновичу, который ради Виктории тоже оставил семью, где подрастала дочь. Тоже Варя, но на год моложе Викиной.
- Случилось как случилось. Лично я измену считаю проявлением распущенности и для себя такое поведение считаю недопустимым, - говорит Кузичев. - Но Вика всегда будет мне родным и дорогим человеком.
Ну и поворот!
Не поступив никуда в первый год, Толстоганова пристроилась секретарем в школу. Ушла оттуда, получив большой гонорар за участие в рекламе прокладок на польском ТВ. Работала на наших телеканалах, объявляя погоду. Первое время была довольно зажатой. Чтобы преодолеть недостаток, пошла на подготовительные курсы МХАТ, а потом уже поступила в ГИТИС.
